Мэри Картер - Сердце не камень
Сара говорила так убедительно, что Дженис почти поверила ей. Вероятно, что-то похожее было, но наверняка все происходило не так драматично.
— И все же, — сказала она, — из-за тебя я попала в неловкое положение. Пусть у герцога и были какие-то грехи в прошлом, но это отнюдь не значит, что он позволит себе быть непочтительным со мной. И мне не хочется начинать знакомство со лжи.
Сара стояла на своем.
— Даже святой может поддаться искушению! Вы такая хорошенькая. А если он узнает, что вы еще и богаты, то тут же начнет ухаживать за вами.
Дженис рассмеялась. Потом она придвинулась ближе к огню. Пусть пока будет так, как есть. Представлюсь чужим именем, а там посмотрим, подумала она. Ее не пугал Шеффилд: какое бы у него ни было прошлое, он прежде всего джентльмен и, конечно, не позволит себе поступить дурно с девушкой, волею случая оказавшейся в его доме и нуждающейся в его помощи и покровительстве.
Нет, герцога ей нечего опасаться. И не поэтому она хотела бы скрыть свое настоящее имя. Ей надоели охотники за приданым, которые роем вились вокруг нее в Лондоне. О ее деньгах Шеффилду действительно не следовало знать. А очаровать герцога ей вряд ли удастся. Сара ей льстила. Дженис считала себя слишком темноволосой, слишком высокой, бледной и худощавой. Кроме того, сейчас она чувствовала себя ужасно усталой. Не от дороги, а вообще, от светской суеты. Потому-то она и решила покинуть Лондон и съездить домой на пару недель.
Размышления Дженис прервала появившаяся в комнате пожилая женщина. Она поставила на стол поднос.
— Добрый вечер, мисс Уэллс. Я экономка герцога Шеффилда, миссис Лоусон. Его светлость через минуту спустится сюда, а пока он попросил меня вам помочь. Ваш кучер ушел с нашими работниками за каретой. Я покажу горничной вашу комнату и отнесу багаж. Мы обычно ужинаем рано, но сегодня перенесли время ужина, чтобы дать вам возможность отдохнуть с дороги.
Взяв чашку горячего чаю, Дженис сказала:
— Извините, что мы нарушили ваш режим, миссис Лоусон.
— Не беспокойтесь, мисс. Конечно, у нас редко бывают гости, но его светлость всегда рад им. А сейчас мы с вашей горничной приготовим вам комнату.
— Спасибо, — пробормотала Дженис.
Оставшись одна, она сняла перчатки и шляпу. Взглянула в зеркало и увидела, что ее черные кудри в полном беспорядке. Она попыталась соорудить подобие прически, потому что совсем не хотела выглядеть неряшливо. Дженис допила чай и окончательно согрелась. Ее даже начало клонить ко сну, как вдруг открылась дверь и появился хозяин дома.
— Здравствуйте, мадемуазель. Я — герцог Шеффилд.
Дженис поразила его внешность. Лорд Шеффилд был высоким широкоплечим мужчиной лет тридцати, с густыми черными волосами, большими темными глазами и смуглой кожей. Двигался он легко и даже грациозно. Он не был красавцем, но его наружность производила впечатление.
Дженис протянула руку.
— Лорд Шеффилд, я — мисс Уэллс. Дженис Уэллс.
Он взял ее руку в свою и посмотрел гостье прямо в глаза.
— О чем только думает ваша семья, отпуская в дальний путь такую молодую девушку.
Голос его прозвучал неожиданно резко. Однако это не задело Дженис: она привыкла иметь дело со своим дядюшкой, у которого был очень непростой характер. Ее не смутило и замечание о ее возрасте. Она знала, что выглядит моложе своих лет. Впрочем, если бы она предстала перед его взором без плаща, скрывавшего ее зрелую фигуру, он бы не говорил о ее юном возрасте.
— Я не ребенок, милорд. И я часто путешествую одна, — сказала она уверенно.
— Так сколько же вам лет?
Дженис не ожидала такого прямого вопроса. Но ответить надо было тоже без уверток.
— Мне двадцать, милорд.
Он удивился.
— Не похоже. Но и двадцать не так уж много, чтобы быть такой храброй и ездить одной. Садитесь, мадемуазель.
Дженис опустилась на стул. Шеффилд стоял, облокотившись о камин.
— Мои люди позаботились о вас? — спросил он.
— Да, миссис Лоусон была очень любезна и, кажется, уже послали за моими лошадьми и каретой.
Герцог кивнул. Не отрывая от нее взгляда, он сказал:
— По словам вашего кучера, у вас сломалось колесо.
— У моей кареты сломалось колесо, — уточнила Дженис.
Герцог неожиданно улыбнулся.
— Спасибо за исправление.
Дженис тоже улыбнулась. Напряжение спало, и она обрадовалась этому.
— Можно ли быстро починить его? — спросила она. — Меня завтра ждут дома.
— Вы направляетесь в Бристоль?
— Несколько миль к северо-востоку от Бристоля.
— Понятно. Поломанная ось не проблема, мадемуазель. Я могу одолжить вам один из своих экипажей, а потом прислать ваш. Но погода значительно ухудшилась. И, кажется, вашу поездку придется отложить на несколько дней.
— Когда мы шли сюда, еще не было сильного снегопада.
— Сейчас он усилился. Идет снег с дождем и дует сильный ветер. Я редко ошибаюсь в предсказании погоды и уверен, что к ночи разыграется страшная метель.
Дженис была в замешательстве. Но ведь бесполезно идти против судьбы и спорить со стихией. Кажется, ей предначертано остаться в Шеффилд Холле. Она вздохнула.
— Извините, милорд, но в таком случае я вынуждена просить у вас приюта.
Он слегка поклонился, сохраняя невозмутимое выражение лица.
— С удовольствием предоставлю вам кров, мадемуазель.
Дженис не понравился его официальный тон, но она очень вежливо ответила:
— Благодарю вас от всей души, лорд Шеффилд.
В его глазах промелькнула веселая искорка, и улыбка чуть тронула губы. Он хотел что-то сказать, однако в этот момент появилась миссис Лоусон и сообщила, что комната готова.
Шеффилд еще раз поклонился, как-то даже слегка насмешливо.
— Не окажете ли мне честь отужинать со мной? Если вы не против, через час.
Дженис взяла свою шляпу и присела в утрированно глубоком реверансе. Если ему нравится соблюдать все эти правила этикета, она принимает условия игры.
— Благодарю, милорд! — ответила она с приторной улыбкой и проследовала за экономкой, даже не обернувшись.
2
Дженис переодевалась с помощью Сары в уютной комнате. Ей нравилось здесь. Во всем доме не было и намека на то, что хозяин испытывает денежные затруднения и вынужден экономить. Богато убранные комнаты отапливались, все кругом сверкало чистотой.
Сара прервала ее размышления.
— Бархатное платье, мисс Дженис?
Дженис задумалась. Элегантное бархатное платье с высоким воротником и длинными рукавами было зимним вечером очень к месту, но в нем не было шарма. Конечно, Сара предложила его нарочно, чтобы ее хозяйка выглядела поскромнее. Дженис понимала, что следует прислушаться к совету горничной, но вспомнив слова герцога «двадцать лет — не так много», заупрямилась. Нечего считать ее ребенком!
