Ирена Гарда - Кассандра. Пророческая бездна
– Вот так-то лучше!
Девушка почувствовала его дыхание на своем лице и в то же мгновение теплые мягкие губы коснулись ее губ. Это был первый в ее жизни поцелуй. Ноги Кассандры подогнулись. Чтобы не упасть, она была вынуждена ухватиться за его плечо, и мужчина тут же прижал к себе податливое девичье тело. Его губы становились все более требовательными, а рука потянулась, чтобы сбросить с ее плеча тунику.
– Кассандра! – резкий голос Гектора, словно бич, рассек любовный морок, и девушка, очнувшись, оттолкнула от себя мужчину. Два быстрых шага – и она оказалась около старшего брата раньше, чем остальные участники инцидента смогли вымолвить хотя бы слово.
Гектор могучей рукой задвинул ее себе за спину, прикрыв своим телом. Его глаза потемнели, а рука непроизвольно легла на висевший на поясе меч.
Этот жест, впрочем, вызвал у златокудрого повесы только ироническую улыбку.
– Не делай глупостей, Приамид! Ты что, собираешься со мной драться? Ты хоть понимаешь, кто перед тобой?
– Аполлон, – нахмурился старший брат Кассандры, – который, как я понимаю, собирается обесчестить мою сестру.
– Или оказать ей честь! Многие цари были бы счастливы отдать мне свою дочь или сестру хотя бы на одну ночь.
– Мне другие цари не указ. Я преклоняюсь перед могущественным небожителем, построившим вместе с Посейдоном стены моего города, но я не склонюсь перед тем, кто решит сделать мою сестру несчастной.
– Вот как!
Наклонившись, несостоявшийся любовник сорвал травинку и, закусив ее ровными белыми зубами, замолчал, что-то обдумывая.
– А если я женюсь на твоей сестре? Это тебя утешит?
Услышав такое из уст самого Аполлона, Кассандра ойкнула и от неожиданности ущипнула брата за бок, но тот только отмахнулся. С сомнением глядя на олимпийского претендента на руку и сердце любимой сестры, он покачал головой.
– И ты готов пройти через свадебный обряд?
– Почему бы и нет? – пожал плечами Аполлон. – Я дам вам знать, когда приду во дворец просить у Приама руки его дочери… А теперь мне пора. До скорой встречи, красавица!
Шаг назад – и он растворился в расступившихся зарослях, которые приняли бессмертного небожителя в свои зеленые объятия и тут же сомкнулись снова, скрывая его от людских взоров.
Выждав несколько минут, чтобы убедиться, что остались одни, Гектор повернулся к Кассандре.
– Нам пора идти. Во дворце с ног сбились, разыскивая тебя. Хорошо, что я знаю, где ты любишь прятаться от людей. И, прошу заметить, я не стал раскрывать страшную тайну и слать за тобой слуг, а пришел сам… Впрочем, как ты сама могла убедиться, это не такое уж хорошее убежище.
С этими словами он приобнял сестру за плечи и потихонечку повел в город, могучие стены которого выглядели точно скалы, выросшие из земли, а уходившие в небо башни давали возможность дозорным издали замечать появление врага.
Был базарный день, и по дороге сновало множество народа. В колесницах проезжали богачи в сопровождении охраны, простой же люд шаркал ногами по дороге, поднимая облачка пыли. На спинах мужчин покоились мешки с зерном, огромные вязанки хвороста или иной, нужный в хозяйстве груз. Рядом семенили женщины, неся на руках грудных детей и ведя рядом чад постарше. Вдалеке показался купеческий караван. Люди, лошади и ослы, почуяв конец долгого пути, торопились под защиту надежных стен, ища кров и покой.
Некоторое время брат с сестрой шли молча, думая каждый о своем. Кассандра все еще ощущала на своих губах поцелуй Аполлона, от которого в животе бегали мурашки и приятно кружилась голова. А Гектор обдумывал, что скажут по этому поводу отец с матерью. Скорее всего обрадуются. Кто же откажется породниться с самим Аполлоном – покровителем города! А для царской семьи это вдвойне приятный союз.
Но у главнокомандующего троянской армией (а именно им был рано познавший все ужасы войны старший сын Приама) в голове бродили совсем невеселые мысли. Безусловно, такой союз выгоден. Но что будет с Кассандрой, его непокорной сестрой? В царском дворце она привыкла подчиняться только собственным желаниям, а теперь она станет рабыней мужа, который, даже при самом лучшем раскладе, через пару лет пресытится женой и… Хорошо, если вернет в Трою, а то ведь может и бросить на необитаемом острове, как Тесей Ариадну на Наксосе. Нет, не такой судьбы он хочет для сестренки! Ей нужна нормальная семья с детьми и мужем, с которым будет потихонечку стариться, растя сыновей и дочерей.
Обеспокоенный Гектор покосился на Кассандру и встретил ее задорный взгляд.
– Ну что, дорогой братец? Пойдешь ябедничать отцу?
– Ничего себе «ябедничать»! – укоризненно покачал тот головой. – Сватовство Аполлона – событие государственной важности, и я обязан сообщить об этом царю. Кстати, на твоем месте я бы очень хорошо обдумал, что говорить на совете, потому что Приам с Гекубой наверняка созовут всех советников… Ты собираешься принять предложение Аполлона?
– Не знаю, – легкомысленно отмахнулась юная «невеста». – Время покажет!
Девчонка! Еще совсем девчонка! Ей бы еще в куклы играть, а не замуж выходить!
Гектор не ошибся, предполагая, что Приам с Гекубой будут довольны предложением покровителя Трои. Более того, если бы чин и возраст позволяли, царь пустился бы от радости в пляс. Приам уже давно с беспокойством наблюдал за событиями, развивающимися в Ахайе. Особенно беспокоила возня, поднятая вокруг красавицы Елены, дочери царя Спарты Тиндарея (а точнее самого Зевса) и прекрасной Леды. Ее красота была столь совершенна, что почти все цари кинулись к ней свататься, едва девчонка превратилась в девушку.
Но проблема была даже не в этом: пусть женятся, разводятся, изменяют и отвергают. Дело не в этом. Хуже, что Тиндарей по совету хитроумного Одиссея связал всех женихов клятвой, обязывающей их не держать камня за душой против избранника Елены, кем бы он ни был. Так что если кому-нибудь придет в голову мысль обидеть мужа спартанской красавицы, то вся Ахайя от края до края встанет на ее защиту.
И что уж совсем нехорошо, так это неуемная гордыня и алчность царя Микен Агамемнона, старшего брата Менелая, ставшего мужем Елены. Он только и думает, как бы на кого-нибудь напасть. Вся семейка у него такая. Еще его отец, покойный Атрей, то на Египет кидался, то Кипр разграбил. Власть узурпировал. Сына убил, хоть и по ошибке, но все-таки… Утопил жену Аэропу, брата Фиеста накормил мясом его собственных сыновей. Да и братец Агамемнона – Менелай тоже стал владыкой Спарты по праву женитьбы, а не рождения.
Остальные цари там тоже не лучше. Вся Ахайя представляет собой весьма неприглядную картину, где захват власти – дело ежедневное и всем привычное. Куда ни глянь – правящие династии насчитывают одно-два поколения. Взять хотя бы нынешних Ахилла, Идоменея, Одиссея. Их недавние предки нищими были, а тут – цари! Попробуй тронь!
