Генрих Лаубе - Графиня Шатобриан
– Слышите, как зашумело озеро! Волны поднимаются все выше и выше. Что это такое?
Лесная тишина была внезапно нарушена плеском воды, который становился все громче и явственнее. Лошади навострили уши. Канцлер набожно перекрестился, между тем как другой всадник не спускал глаз с озера, полузакрытого зеленью и окрашенного лучами заходящего солнца.
Плеск воды прекратился у берега, поросшего молодым кустарником; затем послышался треск ветвей и топот, как будто приближался полк конницы. Младший из всадников обнажил шпагу; радостное нетерпение выразилось на его лице; он догадался, что это было стадо оленей. Старые, тяжелые олени с темной густой шерстью и высокими рогами неслись по склону прямо на всадников.
Увидев блеснувшую шпагу, в которой отразился луч заходящего солнца, они остановились и смотрели на своего неожиданного врага. Тот громко вскрикнул и, махнув шпагой, бросился на них, но в тот же момент звери разлетелись во все стороны и исчезли в чаще. Кляча канцлера, напуганная шумом, неожиданно бросилась в сторону и, сбросив со всего размаха своего седока на землю, умчалась так быстро, как это позволял ее почтенный возраст. Между тем лай собак заметно приближался; в озере опять послышался плеск; из воды поднялся огромный раненый кабан, который с бешеным рычанием направился в ту сторону, где лежал канцлер. Другой всадник, поспешно соскочив со своего коня на землю, опустился на одно колено со шпагой в руке в надежде заколоть зверя в тот момент, когда он бросится на свою жертву. Но храбрый адмирал ошибся в расчете: шпага его оказалась слишком длинна и, скользнув по груди животного, отлетела в сторону. Наступила решительная минута. Разъяренный вепрь, истекая кровью от множества ран, нанесенных ему охотниками, остановился, как бы соображая, в кого из двух вонзить свои клыки: в того ли, который лежал перед ним, или смельчака, который отважился напасть на него. Он выбрал последнего, но тот прыгнул в сторону и, зная, что нападение повторится, поспешил поднять свою шпагу. Однако и на этот раз ему не посчастливилось, он поскользнулся и упал навзничь; кабан тотчас кинулся на него и готовился нанести ему удар своими острыми клыками. Хотя все это произошло в несколько секунд, но этого короткого времени было достаточно, чтобы подоспели охотничьи собаки, преследовавшие зверя. Два огромных волкодава грязно-желтого цвета внезапно вцепились в его уши и повисли на них всей тяжестью. Кабан грозно зарычал и, подняв голову, замер на месте от боли и ярости. Подоспели новые собаки и вонзили свои зубы в его задние ноги. Адмирал воспользовался этой неожиданной помощью, чтобы выбраться из-под зверя и встать на ноги. Он был теперь в самом жалком виде: платье его было разорвано, лицо забрызгано грязью и кровью. Тем не менее мужество не оставило его; он с видимым удовольствием взглянул на пригвожденного зверя и уже поднял шпагу, чтобы приколоть его.
– Что вы делаете, Бонниве! – воскликнул канцлер, который, видя, что опасность миновала, также хотел встать, но тотчас же опустился на землю от сильной боли в ноге. – Разве вы не слышите и не видите, что хозяин охоты будет здесь через несколько минут! Мы оба нуждаемся в его помощи: я чувствую себя разбитым от падения, вас помял зверь, наши лошади неизвестно куда девались. А вы как будто нарочно хотите рассердить этого господина, заколов на его глазах зверя, добытого такой трудной охотой.
– Я именно этого и хочу, господин канцлер! Я испытал на себе все опасности кабаньей охоты, следовательно, мне и должна принадлежать честь положить на место такого отличного зверя. Вдобавок, не мешает немного сбить спесь с бретонского дворянина! Король только похохочет над этим.
В это время подъехали охотники; рога протрубили радостный сигнал, возвещавший, что зверь пойман. Хозяин охоты соскочил с лошади, чтобы воспользоваться своим преимуществом и собственноручно заколоть добычу. Но к своему крайнему удивлению, он увидел, что какой-то незнакомец предупредил его и повалил на землю огромного вепря ловко направленным ударом.
– Кто позволил тебе распоряжаться здесь! – крикнул он, не помня себя от ярости. – Псари! Долой с лошадей, выхватите у него шпагу и попотчуйте хлыстами!
В один момент адмирал был окружен толпой егерей. Он едва успел защитить свою спину, прислонившись к буковому стволу, и начал отмахиваться шпагой от напавшей на него со всех сторон челяди.
– Вы, вероятно, никогда не выезжали из своего захолустья, – крикнул он хозяину охоты, – что не можете разобраться, с кем имеете дело! Разве вы не видите, что я дворянин?
– Если бы вы были король, то и тогда вы не смеете посягать на мое охотничье право без моего разрешения.
– Его величество проучит вас за этот дерзкий ответ.
– Король должен знать, а если не знает, то пусть научится, что бретонский дворянин полный властелин на своей земле! Эй, вы! Делайте то, что вам приказано. Отымите у него шпагу.
Подоспела новая толпа егерей. Они бросились на дерзкого нарушителя охотничьих прав и без труда обезоружили его. Началась свалка, в которой собаки приняли деятельное участие, увеличивая шум своим лаем. В это время подъехала дама на белом коне и с беспокойством спросила, что означает вся эта сцена и кто этот незнакомец, окруженный егерями.
– Вероятно, одна из обезьян господина Валуа, – ответил бретонский дворянин, не спуская глаз с адмирала, окруженного со всех сторон егерями. Бледное, отжившее лицо бретонца, окаймленное черной бородой, озарилось чувством особенного удовольствия, которому еще более способствовало присутствие молодой дамы. Он не обратил никакого внимания на ее просьбу прекратить неприятную сцену, только черные суровые глаза его на минуту устремились на нее с выражением дикой страсти. Он с усилием раскрыл свои тонкие губы и сказал вполголоса: «Нужно проучить этих льстецов! Интересно было бы узнать его имя».
Канцлер как будто подслушал это желание. До этого он оставался безучастным зрителем, из боязни попасть в общую свалку, но, видя, что адмиралу не избежать позорного наказания, решил заступиться за своего товарища. Поднявшись с усилием на ноги, он подошел к толпе егерей и закричал изо всех сил: – Именем короля Франциска, остановитесь!
Толпа расступилась, не столько из послушания, сколько из любопытства; крики замолкли.
– Это адмирал Бонниве! – продолжал канцлер громким голосом. – Бретонский дворянин не должен обходиться таким недостойным образом с другом короля!
Заявление канцлера оказало свое действие. Хозяин охоты повернулся к нему с презрительной улыбкой:
– Ну, теперь сообщите нам, кто вы такой; порядочные люди не ведут себя таким образом. Хотя адмирал Бонниве происходит от молодой дворянской крови, но он должен был узнать от короля права и обычаи охоты и не решился бы поступить, как этот господин. Вдобавок нам известно, что адмирал Бонниве послан в Англию вместе с канцлером Бюде и потому не мог очутиться во Франции, в чужом лесу, значит все, что ты сказал, капуцин, наглая ложь!
