Барбара Картленд - Ледяная дева
Княгиня обиженно посмотрела на него. Затем она наклонилась, открывая его взору великолепную грудь, и положила руку на руку герцога.
— Вы слишком серьезны, Блейк, — сказала она. — Не будем терять эти счастливые мгновения! А кстати, что для вас значит Россия?
— Россия наш союзник, — ответил герцог. — Хотя и нерешительный.
Екатерина мягко засмеялась и сказала:
— Скажите мне, что бы вам хотелось знать об этом союзнике, и, думаю, я смогу вам помочь.
— Не сомневаюсь, — заметил герцог. — Интересно только, чего мне будет стоить эта помощь.
Екатерина опять засмеялась.
Она была уверена, что герцогу известно, зачем ее представили ему, почему она так настойчиво флиртовала с ним с того самого дня, как он появился в Зимнем дворце, и почему прошлой ночью, после того как он уже лег в постель, открылась потайная дверь, ведущая в его комнату, и она неожиданно появилась перед ним.
Герцог ожидал ее появления, хотя и не таким образом.
— Вы, конечно, знаете, — предупредил его в Лондоне лорд Кастлерой, — что царь нанимает самых красивых женщин Санкт-Петербурга шпионить за английским послом и нашими эмиссарами, которых мы направляем в Россию.
Он заметил улыбку герцога и добавил:
— Конечно, для вас это не новость, Уэлминстер.
— Знаю, что раньше это случалось, — заметил герцог. — Я наслышан о красоте женщин при русском дворе и с нетерпением жду встречи с ними.
— Будьте осторожны! — предостерег его секретарь по иностранным делам.
— Чего же мне нужно остерегаться? — поинтересовался герцог. — Того, что я выдам государственные тайны? Я подозреваю, что они и так уже известны русским. Или того, что я влюблюсь и потеряю голову?
— Последнее совершенно не входит в мои планы, — с иронией заметил лорд Кастлерой.
Перед отъездом в Россию герцог собрал сведения о людях, принадлежавших к дипломатическим кругам, поэтому знал историю, связанную с первым заданием Екатерины Багратион.
Княгиня была наполовину русской, наполовину полькой, и в ее жилах текла королевская кровь. В двадцать лет она вышла замуж за генерала, который был намного старше ее. Молодая женщина сразу же стала играть в высшем свете заметную роль. Она была очень умна и красива, а незначительная примесь монгольской крови придавала ей особое восточное очарование и выделяла ее среди множества придворных красавиц.
Именно царь порекомендовал министерству иностранных дел использовать эту энергичную и очаровательную молодую женщину как шпионку.
Ей было приказано познакомиться с князем Меттернихом, австрийским посланником в Дрездене. Русские дипломаты, находившиеся в Вене, уверяли, что он имеет гораздо больше влияния, чем это можно было предположить, учитывая его молодость и невысокий пост.
Российские дипломаты в своих секретных донесениях называли князя Меттерниха, тогда еще никому не известного молодого человека, доверенным лицом австрийского императора. Считали, что именно он способствовал падению Тугута.
Княгиня Екатерина, молодая, очаровательная, за чьим невинным личиком скрывался проницательный ум, посетила дипломатическую миссию в Дрездене. Как раз в тот момент, когда слуга открывал ей двери, князь Меттерних оказался в холле.
Он ждал курьера от императора и вдруг на пороге темного холла увидел изящную женскую фигуру, освещенную солнцем.
На женщине было модное платье из тонкого муслина. В лучах солнца ее фигура вырисовывалась сквозь почти прозрачный материал и напоминала прекрасную мраморную статую.
На несколько мгновений князь Меттерних лишился дара речи.
Позже он сказал своему другу, а тот пересказал герцогу:
— Она была похожа на прекрасного обнаженного ангела.
Молодой австриец и русский тайный агент с первого взгляда полюбили друг друга.
Об этой страстной, всепоглощающей и неистовой любви заговорил весь Дрезден.
Через три месяца после знакомства с князем Меттернихом Екатерина уже ждала от него ребенка.
Об этом шептались, спорили, обсуждая снова и снова. Высказывали множество предположений о том, что же произойдет дальше.
Царь приказал во что бы то ни стало сохранить репутацию своего прекрасного агента. Генералу Багратиону пришлось сообщить о том, что его жена ожидает ребенка, а после рождения дочери он официально признал свое отцовство. Это оказался прекрасный выход из создавшегося положения, и двор признал новорожденную. Ребенка отдали жене князя Меттерниха, терпеливой и понимающей женщине, обожавшей своего мужа.
Князя Меттерниха совершенно не волновали внебрачные дети, его интересовало только продолжение этой любовной связи. Безразлично, что говорят люди. Главное — не допустить публичного скандала.
Теперь, десять лет спустя после победы над самым выдающимся дипломатом Европы, каким стал Меттерних, герцог заранее был уверен, что царь выберет именно Екатерину Багратион, чтобы она добилась новой победы, но теперь уже над ним, герцогом Уэлминстером.
Он знал, что русской секретной службе известна его разборчивость в отношении женщин, что он самый желанный жених в Англии и что перечисление его любовных связей заняло бы много томов дипломатического архива.
В то же время он считал знакомство с опытной в любовных делах Екатериной очень приятной частью своей поездки.
Герцог становился довольно безжалостным, когда речь шла о его интересах.
Если женщина ему не нравилась или не соответствовала его требовательному вкусу, он не раздумывая мог закрыть перед ней дверь или даже выгнать ее из постели.
Но Екатерина возбуждала его, ее тело, как до него считали многие другие мужчины, было совершенным.
Искра страсти, проскочившая между ними, разгорелась в пламя. Они лежали в огромной резной позолоченной кровати. Комнату, отделанную на французский манер, украшали бесценные картины, приобретенные во Франции по поручению Екатерины Великой. Герцог подумал, что Екатерина Багратион прекрасно смотрится в этой роскошной обстановке.
В то время, когда Екатерина завоевала сердце князя Меттерниха, она была еще очень молода. После замужества Меттерних наверняка стал ее первым любовником.
Но теперь, думал герцог, она расцвела и превратилась в великолепную женщину, подобную хорошо отполированному драгоценному камню без малейшего изъяна, вызывавшую не только восхищение, но и пробуждавшую желание, Немалое удовольствие герцог получал также от остроумных словесных поединков с Екатериной, в которых они как бы бросали вызов друг другу. Ему нравились и чисто женские уловки, с помощью которых она пыталась превратить его в своего раба.
Сейчас она лежала на подушках, и ее изящные руки с длинными пальцами медленно натягивали простыню до самого подбородка, прикрывая обнаженное тело.
