Барбара Картленд - Шторм любви
Он снова сделал паузу и, не отрывая взгляда от лица капитана, размеренно и четко завершил:
– Одно из этих судов готово выйти в море в течении ближайших двух недель.
– Вы имеете в виду, сэр… – начал было Конрад, но его тут же перебил первый лорд:
– Я имею в виду, что ваши боевые заслуги просто велят вам принять командование этим кораблем, нареченным Ее Величеством «Непобедимым»!
Капитан ошеломленно смотрел на виконта.
Новый корабль – двухпалубный, с сорока двумя и двадцатью четырьмя пушками – это превосходило самые смелые его ожидания.
– Как я могу выразить вам свою благодарность, милорд? – воскликнул он с неподдельным восторгом, – Сперва вам, наверное, стоит поинтересоваться о дальнейших распоряжениях, – с легкой улыбкой ответил виконт.
– Я думаю, это будет рейд по Средиземноморью, милорд?
– Вы ошибаетесь. Первым вашим заданием, капитан Хорн, будет плавание в Антигуа.
Заметив удивление на лице капитана, виконт продолжил:
– Посылая вас туда, мы руководствуемся двумя причинами. Во-первых, хотя это и не самая важная причина, мы хотим, чтобы вы прекратили произвол, творимый в тех краях американскими каперами.
Так как капитан отсутствовал практически три года, эти слова удивили его, и виконт, заметивший это, поспешил объяснить:
– Я думал, вы слышали, что за время войны с Соединенными Штатами, они понесли огромные убытки благодаря установленной блокаде.
– Я, признаться, не предполагал, что такого рода действия могут значительно повлиять на Америку.
– Мне хотелось бы верить, что британская блокада привела к коммерческому фиаско многих американских купцов, но, если говорить начистоту, у американцев есть все основания жаловаться на произвол английских моряков, и атаковать их суда в нейтральных водах.
Конрад нахмурился.
– Но каким образом, милорд?
– Недостаток дисциплины и ужасные условия службы в королевском флоте приводят к тому, что практически все наши корабли укомплектованы не полностью; более или менее толковые моряки спасаются от вербовщиков, нанимаясь на американские корабли.
Капитан сжал губы.
Он знал, какими грязными приемами пользуются вербовщики, забирая людей на службу и не давая им даже возможности сказать «до свидания» родным и близким.
Он также знал, насколько ужасны условия службы на большинстве судов и насколько жестоки наказания.
– Мне кажется, что вражда между нами и американцами, – продолжил виконт, – еще более усугубилась после начала войны с Францией. Мы поначалу продолжали думать, что Америка, имеющая флот из семи фрегатов и около дюжины шлюпов, не пожелает развязывать войну на море, и не рассматривали такой возможности.
– Я, конечно же, слышал, что президент Мэдисон объявил войну Англии в 1812 году, – согласился Хорн, – но не думал, что американцы способны причинить какой-нибудь существенный вред.
– Чего мы не могли ожидать – так это появления огромного количества быстроходных каперских судов, занявшихся грабежом купеческих кораблей, следующих из Канады я Вест-Индии.
В его голосе послышались резкие нотки, когда он продолжил:
– Они даже пересекли Атлантику и появились у английского и ирландского побережья; некоторые из них атаковали суда, следующие в Архангельск!
– У них, должно быть, хорошие корабли, милорд.
– Именно так! У них превосходные фрегаты, гораздо более быстрые и совершенные; команды на них тщательно укомплектованы и обучены.
– Я и не догадывался об этом, милорд! – воскликнул Конрад, – Грабежи, которые творят американские каперы у берегов Шотландии и Ирландии, – говорил виконт, – привели к тому, что сейчас практически невозможно получить страховой полис на что-либо перевозящееся по морю – его подписывают лишь в случае уплаты огромного страхового взноса.
– Я с трудом могу в это поверить!
– Когда вы окажетесь в тех водах, вы сами увидите, – уныло добавил виконт, – что американские инженеры и судостроители создали корабли, способные обогнать любой фрегат или шлюп королевского флота, кроме, быть может, вест-индских пакетботов.
После недолгой паузы виконт продолжил:
– На острове периодически возникают проблемы с продовольствием; именно поэтому задача «Непобедимого», капитан Хори – защитить торговые пути Королевства и избавить нас от произвола каперов, не обращающих внимания на то, что война между Англией и Соединенными Штатами давно закончена.
– Я сделаю все, что в моих силах, – тихо ответил капитан.
Сердце его было готово от радости выпрыгнуть из груди – он получил новый двухпалубный корабль!
Он уже решил было, что встреча закончена, но виконт вновь заговорил:
– Как я уже сказал, для вашего плавания к берегам Антигуа существует две причины, о главной из которых я еще не упомянул.
– Совершенно верно, милорд!
– Вам необходимо плыть именно к Антигуа для того, чтобы доставить туда будущую жену губернатора острова.
В кабинете повисла тишина. Голосом, в котором явно звучали скептические нотки, капитан произнес:
– Женщина? Вы хотите сказать, милорд, что мне придется взять на борт женщину?
– Да, кроме того, мне кажется, она – ваша родственница. Ее имя – леди Делора Хорн, ее брак с лордом Граммелем был устроен по инициативе ее брата – графа Скосорнского, в настоящее время находящегося на Антигуа.
Даже если бы в эту минуту в кабинете выстрелили из пушки, капитан не был бы изумлен сильнее.
Во-первых, из-за давно укоренившегося флотского правила, по которому на борт судна не допускались женщины; а, во-вторых, эта женщина относилась к той ветви его родственников, которую он не только презирал, но даже в какой-то степени ненавидел.
Дед Конрада был младшим братом третьего графа Скосорнского.
Братья сильно разругались, что послужило разделению семьи на два враждующих клана.
Четвертый граф Скосорнский продолжал в том же духе, игнорируя отца Конрада. Их семьи старались казаться независимыми друг от друга, хотя в каждой из них были прекрасно осведомлены о делах другой.
Сам Конрад был слишком поглощен военной карьерой – начав с гардемарина – чтобы принимать участие в семейных междоусобицах, и не считал это достойным времяпровождением для взрослых людей.
Однажды, правда, он встретил пятого графа Скосорнского, после чего у него появилась стойкая антипатия к кузену.
Дензил относился к тому типу молодых людей, которых презирали и осуждали в приличном обществе.
Унаследовав титул с огромным состоянием в возрасте двадцати двух лет, он забросил свое фамильное поместье в Кенте – наведываясь туда лишь для того, чтобы закатывать дикие оргии – и уехал прожигать жизнь в Лондон.
