Гэлен Фоули - Ее тайные фантазии
Примерно с год спустя пришла весть о его смерти от желтой лихорадки. И тогда добрый мир Лили разбился вдребезги.
Возможно, именно поэтому было так трудно слушать речь нового лорда Балфура. А ведь это отец должен был стоять здесь, восхваляя добродетели покойного! Это отец должен был унаследовать титул и занять законное место главы семьи. Пусть они разорились и стыдятся упадка своего рода, но по крайней мере они были бы вместе.
Но все, что у нее осталось от папы, — поблекшие воспоминания о сказках, которые тот рассказывал ей, и беседка в саду, которую он так и не достроил: не хватило денег и времени.
И теперь в доме остались одни женщины, чей доход отныне был ничтожно мал.
«Помоги нам Боже», — взмолилась Лили, медленно опуская глаза.
Эти сплетницы скорее всего правы: род Балфуров обречен.
И тут же угрызения совести стали терзать ее с новой силой.
«Не будь ты такой эгоисткой, могла бы все исправить, — твердила совесть. — Почему бы не выйти замуж, если это все решает? Только взгляни на бедную мать! Разве она недостаточно страдала? А ее гордость? Она не рождена для бедности. Ты можешь сделать это. Можешь всех спасти! И все бы получилось, если бы ты только забыла о прошлом и перестала бояться!»
Но она действительно боялась. Опыт показывал, что для выживания необходимо иметь здоровое недоверие к людям и миру. И если бы отец обладал хотя бы долей разумного страха, возможно, был бы жив и по сей день. Так что страх — необходимое качество.
Наконец похороны закончились. Убитые горем прихожане встали, чтобы проводить взглядом гробовщиков, несущих их любимого лорда к месту последнего упокоения.
Джентльмены толпились в церковном дворе, у свежевырытой могилы; дамы устремились в экипажи, чтобы ехать на скромные поминки в Балфур-Мэнор.
Мать величественно шествовала впереди, приподнимая подол черных юбок над грязными лужами. Один из преданных слуг, которому, увы, не платили вот уже несколько месяцев, спешил за ней, раскрыв над ее головой зонтик.
— Пойдем, Лили, — окликнула она. — Нужно готовиться к приему гостей.
Но дочь не шевельнулась:
— Я, пожалуй, пойду пешком. Мне нужно… — Она осеклась под раздраженным взглядом матери.
— Лили, идет дождь. Что за абсурдные выходки!
— У меня есть зонтик. И мне хотелось бы немного побыть одной, если не возражаешь, матушка.
Кларисса соизволила обернуться:
— Разумеется, возражаю. Тебе необходимо принимать прибывающих гостей. Я буду разливать чай в гостиной, а ты — стоять в холле.
— Тетя Дейзи согласилась меня подменить. Я задержусь совсем ненадолго.
Леди Кларисса с сомнением воззрилась на добросердечную, но совершенно бестолковую золовку.
— Да-да, я постою у двери, — вмешалась та.
Леди Кларисса закатила глаза к небу.
— Да оставь ты ее в покое, Кларисса! — взмолилась Дейзи. — Бедняжка хочет попрощаться с дедом.
Леди Кларисса усмехнулась и пожала плечами:
— Только недолго. Через двадцать минут в доме будет полно гостей и ты мне понадобишься.
— Да, мэм, — кивнула Лили, бросив благодарный взгляд на тетушку. Леди Кларисса и ее спутницы: суетливая и болтливая Дейзи и синий чулок Памела, протиравшая забрызганные дождевой водой очки — уселись в видавший виды черный экипаж и отправились в Балфур-Мэнор.
Глядя вслед процессии экипажей, Лили вдруг поняла, что так и не опомнилась от удивления. Поразительно, что дед обошел в своем завещании леди Клариссу и завещал дом, единственную не подлежащую отчуждению собственность, ей, Лили.
Наверное, дед хотел удостовериться, что если Лили действительно исполнит свой обет остаться незамужней девицей, а это вполне могло случиться, после того что с ней произошло, то по крайней мере будет всегда иметь где жить. Иметь дом, который могла бы назвать своим собственным.
И теперь даже мать не посмеет вышвырнуть ее вон, как пригрозила когда-то.
При воспоминании о надменных упреках матери Лили вздрогнула. Хотя это случилось почти десять лет назад, она все еще мучительно страдала из-за позора, который ненароком навлекла на свою гордую семью. Но тогда по строжайшему приказу деда члены семьи сомкнули ряды и ради фамильной чести защитили, не дав упасть на нее и тени скандала.
Было сделано все, чтобы никто ничего не узнал. Даже ее мать вот уже восемь лет как не упоминала об этой истории. Однако сознание совершенного греха никогда не покидало живущих в этом доме. Жизнь продолжалась, а Лили постоянно гадала, будет ли когда-нибудь прощена за свою роковую ошибку.
Так вот что ее терзает: не потеря деда, а неотвязная вина, которая ощущалась еще острее после пересудов соседок.
— Богатый жених быстро исправит положение… стоит лишь выставить Лили на брачном рынке…
И снова фамильная честь Балфуров оказалась под угрозой, на этот раз из-за почти полного разорения. Много лет назад, когда она едва не запятнала доброе имя семьи, родные встали на ее защиту. И теперь, когда они вновь находятся на грани бесчестья, разве не ее долг спасти их? Разве это не в ее силах?
Лили со слезами на глазах наблюдала, как гроб опускают в землю. Прижав пальцы к губам, она смотрела и смотрела, почти не вслушиваясь в шум дождя, барабанившего по зонтику.
Наконец она зашагала к дому.
Но что ей делать? Она не хочет выглядеть эгоисткой…
И потом, она не знает, откуда начать, как заплатить за содержание дома. О продаже не может быть и речи, но Лили понятия не имеет, откуда взять деньги на уплату налогов. Не говоря уже о том, как починить протекающую крышу.
Может, действительно стоит поискать мужа? Она не вынесет, если в довершение ко всему прочему потеряет еще и дом. Ее ветхий дом и эта сонная деревушка — единственные места на земле, где она чувствовала себя в безопасности. И еще причудливая беседка, так и не достроенная отцом и стоявшая в глубине запущенного сада. Если дом будет продан, новые владельцы скорее всего снесут ее, а для Лили это все равно что снова потерять отца.
С другой стороны, если не предпринять что-то как можно скорее, она уж точно потеряет дом.
— Одна из девочек все еще может сделать прекрасную партию…
В этот момент Лили услышала стук колес экипажа.
Из тумана выплыла четверка резвых белых коней, запряженных в розовую элегантную карету, при виде которой Лили улыбнулась, впервые за день. Ее крестная мать, миссис Клируэлл, проделала долгий путь от Лондона. Леди Кларисса пригласила свою старую подругу пожить у нее несколько дней. Немного эксцентричная дама всегда приходила на помощь в трудную минуту.
Едва кучер Джералд остановил лошадей, дождь, как по волшебству, прекратился.
