Барбара Картленд - Прикосновение любви
Тамара ничего не ответила.
Ей была слишком хорошо известна привычка сестры и зятя всегда надеяться на авось — счастливый случай, удачу и тому подобное.
Она уже давно подозревала, что родственники увязли в долгах, Однако несмотря на стесненность в средствах, лорд Рональд решил строить новую яхту, потому что старая, по его мнению, уже вышла из строя. При этом вопрос о том, кто заплатит за дорогую игрушку, похоже, перед ним не стоял.
И вот теперь буря, разыгравшаяся на море, принесла с собой ужасную трагедию.
Лорд Рональд Грант и его жена утонули во время жестокого шторма, который неожиданно разразился при относительно хорошей погоде.
Как стало известно позднее, яхту — она называлась «Морская ласточка»— бросило на скалы и разнесло в щепки.
Но самое ужасное заключалось в том, что Тамара лишь через два дня после трагедии узнала, что произошло с сестрой и зятем.
Когда они вовремя не вернулись с моря, девушкой овладело нехорошее предчувствие.
Как только шторм немного стих, несколько рыбаков отправились в море на поиски. Им удалось обнаружить лишь обломки «Морской ласточки» да маленькую шерстяную шапочку, принадлежавшую леди Рональд.
Все произошло так стремительно, так неожиданно, что Тамара до сих пор не могла поверить, что больше никогда не увидит своего добродушного, обаятельного зятя и старшую сестру, которую девушка просто боготворила. Увы, они мертвы!..
Очнувшись от печальных мыслей, Тамара попыталась сосредоточиться на том, что ей только что сказал мистер Лоусон, и с грустью произнесла:
— Их дом стал и моим после смерти папы. Мне было так хорошо с ними!.. И знаете, мистер Лоусон, я должна отплатить за то добро, которое они мне сделали.
Голос Тамары дрогнул. Чувствовалось, что девушка вот-вот расплачется.
Мистер Лоусон тактично сделал вид, что ничего не заметил, и как ни в чем не бывало продолжал;
— Поверьте, мисс Селинкорт, я хорошо понимаю ваши чувства. Мне кажется, что единственный разумный выход — это тот, который я хочу вам предложить.
— Какой же? — с любопытством спросила Тамара.
— По-моему, — с расстановкой произнес стряпчий, — вы должны отвезти детей к их дяде, герцогу Гранчестерскому!
Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.
— Отвезти детей к герцогу? — не веря своим ушам, переспросила она. — Да как вы могли предложить такое?
— А что остается делать? — парировал мистер Лоусон. — Насколько я знаю, ваш зять не поддерживал отношений ни с кем из членов семьи, но теперь, когда дети так внезапно осиротели, его светлость просто обязан позаботиться о них.
— Но это невозможно! — протестующе воскликнула Тамара. — Разве вам не известно, как герцог вел себя по отношению к брату… и моей сестре?
В голосе девушки чувствовалась явная враждебность, Пытаясь ее успокоить, мистер Лоусон примирительно произнес:
— Да, эта история мне слишком хорошо известна. Но не можем же мы упрекать нынешнего герцога за жестокость его отца по отношению к лорду Рональду.
— — Это было бесчеловечно! Чудовищно! — гневно вскричала Тамара.
Ее темные глаза метали молнии.
— А знаете ли вы, мистер Лоусон, что произошло, когда Рональд написал отцу, что хочет жениться на Майке?
Стряпчий ничего не ответил, и девушка с негодованием продолжала:
— Он примчался в Оксфорд, где в то время жил Рональд, и объявил, что если тот женится на Майке, он перестанет с ним разговаривать!
— Вы должны понять, — попытался урезонить Тамару мистер Лоусон, — что герцог, будучи благочестивым человеком, питал отвращение ко всему, что связано с театром!
— Он заявил, что Майка актриса. Но на самом деле все было совсем не так!
Голос Тамары дрожал от негодования. Задыхаясь. она продолжала:
— Майка была певицей! В то время тяжело болела наша мать, а отцовские гонорары были слишком скудны, чтобы платить хорошим докторам. И тогда Майка поступила в Оперный театр…
Мистер Лоусон попытался что-то сказать, но Тамара не давала ему вставить ни слова.
— За два года она заработала достаточно денег, чтобы оплатить все расходы по лечению матери.
— Очевидно, его светлость тогда же ознакомили с истинным положением вещей — пробормотал мистер Лоусон.
— Вы думаете, он стал слушать? — презрительно бросила Тамара. — Да он не дал Рональду и рта раскрыть.
Переведя дух после этой гневной тирады, Тамара продолжала более спокойно:
— Рональд рассказывал мне, как его отец отзывался о Майке… Как о непотребной женщине, своим поведением бросающей вызов обществу, о девке, которую его сын подобрал в какой-то канаве!
Ни слышать о ней, ни тем более с ней встречаться он не желал!
Немного помолчав, Тамара добавила:
— А когда в ответ па это Рональд объявил, что, несмотря ни на что, женится на моей сестре, герцог выскочил из комнаты и больше никогда не обмолвился с сыном ни единым словом! — Всплеснув руками, она патетически воскликнула:
— Да разве такой человек может называться отцом? Человек, который даже не удосужился выслушать сына, когда тот попытался что-то объяснить…
— Но старого герцога уже давно нет на свете, — мягко напомнил девушке мистер Лоусон.
— Нынешний ничуть не лучше, — парировала Тамара. — Он всего годом старше Рональда. Казалось бы, мог понять и простить брата! Однако он предпочел покорно следовать решению отца. Таким образом, семья прервала всякие отношения с тем, кого сочли «паршивой овцой».
Голос девушки дрогнул.
Она встала, подошла к окну и некоторое время смотрела на улицу, пытаясь вернуть самообладание. Наконец, справившись с собой, Тамара сказала:
— Вы знаете, какой милой, доброй, порядочной женщиной была моя сестра.
Ведь на самом деле она ненавидела сцену и все, что связано с театром.
— Да, однажды я слышал от нее нечто похожее, — подтвердил мистер Лоусон.
— Как только она заработала достаточно денег, чтобы спасти жизнь нашей матери, — продолжала Тамара, не обратив внимания на его слова, — она тут же оставила оперу и вышла замуж за Рональда. Это было самое заветное ее желание!
— Мне кажется, я никогда не встречал четы более счастливой, — вздохнул мистер Лоусон почти с завистью.
— И умерли тоже вдвоем, — мечтательно заметила Тамара. — Наверное, ни он, ни она не смогли бы жить друг без друга.
Мистер Лоусон протер очки.
— Вернемся к нашим делам, мисс Селинкорт, — откашлявшись, произнес он деловым тоном. — Мы говорили о финансовом положении — вашем и ваших племянников. Единственный выход — это отвезти детей к родственникам.
— И вы всерьез полагаете, что я пойду на это? — сердито спросила Тамара. — Унижая себя и детей, буду выпрашивать милостей у человека, который был так равнодушен к судьбе собственного брата?
