Сюзанна Энок - Слово джентльмена
– Может быть, родится девочка! – хмыкнула Эвелин.
– Это вызовет серьезное недовольство в нашей семье, – угрюмо проговорила Джорджиана. – Наверное, я никогда не смогу понять смелости матери Тристана, которая произвела на свет после него еще четырех сыновей! Думаю, что первый опыт должен был бы стать для нее назидательным!
– Кстати, коль скоро речь зашла о братьях Тристана, – сказала Люсинда, – я слышала, что лейтенант Карроуэй возвращается в Лондон. Это действительно так?
– Да, – подтвердила Джорджиана. – Корабль Брэдшоу должен прибыть в Брайтон уже к концу недели. Шоу надеется получить новое назначение, причем на сей раз в Вест-Индию или куда-нибудь еще в том же районе. А почему тебя так интересует Шоу? Или ты решила и ему давать уроки нравственности и светского поведения?
Люсинда слегка покраснела и воскликнула:
– Боже всемилостивый! Кто-нибудь из вас может себе представить реакцию моего отца, если бы я вдруг стала оказывать повышенное внимание кому-то из военных моряков? Пусть даже уроки светского поведения и не означают непременной свободы в отношениях между преподавателем и учеником!
– Ха! Другие как раз только и думают о такой свободе! – ввернула Эвелин.
– Чего, кстати, нельзя исключать! – подхватила Джорджиана, делая очередной глоток из фарфоровой чашечки с чаем, которую держала в руках. – Итак, вы, насколько я понимаю, остановились на учениках?
– О, я так и знала! – захлопала в ладоши Эвелин. – Ну, так кто же избран первой жертвой?
Люсинда неуверенно посмотрела сначала на одну преуспевшую преподавательницу норм джентльменского поведения, потом на другую. Интересно, что бы они сказали, узнав, как она наблюдала с растущей ревностью за всеми их маневрами в отношении своих учеников? Возможно, им бы стало ясно, что после того, как Эвелин женила на себе Обина, прослушавшего весь цикл ее уроков джентльменского поведения, Люсинда тайно тоже стала присматривать для себя подходящего ученика не без прицела на матримониальное будущее. Причем такого, кто с самого начала не столько интересовался бы ее уроками, сколько мечтал бы жениться на своей преподавательнице…
Люсинда вздохнула, подумав, что обе ее собеседницы, верно, уже давно обо всем догадываются. Ведь как-никак, а они были ближайшими подругами Люсинды и уже успели хорошо изучить друг друга.
– Думаю, нам удалось значительно сузить поле для поисков, – заметила Люсинда, подумав, что сама-то она уже сузила его до минимума, остановившись на одной-единственной кандидатуре.
– Согласись, Люсинда, – фыркнула Джорджиана, – что вся эта затея с уроками была выдумана тобой! А потому именно ты, дорогуша, теперь должна сделать очередной шаг!
– Знаю, знаю! Просто сейчас мне…
– Никаких отговорок! – оборвала ее Эвелин.
Люсинда глубоко вздохнула.
– Ну ладно! Вы непременно желаете знать имя моего ученика? Что ж, я вам его открою. Это лорд Джеффри Ньюком.
Она замолчала, ожидая реакции подруг. Лорд Джеффри, четвертый сын герцога Фенли, был, возможно, самым красивым и представительным мужчиной из всех, кого Люсинда когда-либо встречала в своей жизни. Другие женщины также восхищались лордом Джеффри, называя его Адонисом за курчавые золотистые волосы, бездонные голубые глаза и широкие сильные плечи. При этом своей божественной улыбкой он, казалось, мог загипнотизировать приготовившуюся к прыжку кобру. Неудивительно, что женщины кидались ему на шею.
Однако как раз это и создавало проблему. Мало кто мог усомниться в том, что выбор Люсинды диктовался матримониальными соображениями, а уж никак не желанием заполучить просто завидного ученика, которому было бы приятно давать уроки джентльменского поведения. В конце концов, частенько куда менее галантные мужчины не без успеха восполняли пробелы в своем воспитании, посещая ежегодные майские ярмарки в Мейфэре, на которых непременно работали соответствующие образовательные курсы. Так, к примеру, поступил Джек Толботт…
– Лорд Джеффри? – переспросила Джорджиана. – Прекрасный выбор!
– Полностью согласна! – одобрительно кивнула Эвелин, многозначительно улыбнувшись. – Именно прекрасный выбор!
Плечи Люсинды опустились.
– Спасибо вам обеим! – проговорила она. – Я действительно долго раздумывала перед тем, как остановила свой выбор на этом молодом человеке, так что мне особенно важна ваша поддержка. К тому же лорд Джеффри – герой войны, а это значит, что мой отец, будучи сам ветераном, несомненно, правильно поймет меня. Я уж не говорю о прекрасной внешности лорда Джеффри. И все же я уверена, что в кое-каких уроках мой избранник очень даже нуждается. Так, он чрезвычайно раздражителен, а порой бывает даже безрассуден. Это, возможно, и заставило меня выбрать себе в ученики именно его. Мне хочется быть по-настоящему полезной этому человеку. Но может быть, я ошибаюсь? – Люсинда обвела вопросительным взглядом подруг.
– Нет, ты не ошибаешься! – воскликнула Эвелин. – И ведешь себя безупречно, впрочем, как и всегда. Не скрою: я уверена, что в данном случае на твой выбор в немалой степени повлиял наш с Джорджианой пример – ведь мы первыми влюбились в своих учеников и стали их женами. Но ты никогда и ни в чем не старалась слепо подражать своим ближайшим подругам и теперь, не сомневаюсь, все серьезно обдумала, взвесила и приняла единственно верное для себя решение.
– Не стоит забывать и того, – добавила Джорджиана, – что ты всегда была очень близка со своим отцом. Всеми уважаемый генерал Баррет, несомненно, уже знает о твоем выборе и правильно оценил его…
– Ты совершенно права, Джорджиана! – Люсинда расплылась в благодарной улыбке. – К тому же мне известно, что генерал Баррет с большим уважением относится к лорду Джеффри и высоко оценивает его человеческие достоинства. Хотя его и очень беспокоит, как бы я вдруг не осталась одна, если наша с ним близость пострадает от моего замужества.
– Я не помню, чтобы ты когда-нибудь сделала ложный шаг, – возразила Джорджиана. – Но если такое вдруг случится, то не знаю, сможем ли мы чем-то помочь.
Тут она закашлялась, чашка в ее руке задрожала, и чай, перелившись через край, забрызгал подол шелкового платья.
– Ой, Джорджи! – словно ничего не заметив, воскликнула Люсинда, взглянув в окно. – Посмотрите-ка!
Джорджиана выглянула в окно и увидела Эдварда, десятилетнего брата ее мужа. Мальчик пытался влезть на облучок фаэтона. Ему помогал муж Эвелин – маркиз Сент-Обин.
– Боже всемилостивый! – воскликнула она, бросаясь к двери. – Да ведь он сейчас сломает руки Эдварду!
За последний год Люсинда так хорошо изучила Карроуэй-Хаус, что ориентировалась в нем не хуже, чем в собственном доме. Поэтому, взглянув еще раз в окно и убедившись, что до членовредительства дело на улице скорее всего не дойдет, она вышла в коридор и спокойно поднялась по лестнице на второй этаж к спальным комнатам.
