Джози Литтон - Верь в меня
Дора была старше Хоука на десять лет. По большому счету ей бы надлежало находиться в собственном имении, и так бы оно и было, но ее супруг принял опрометчивое решение и выступил против Альфреда Уэссекса, когда этот ученый и воитель решил объединить бриттов против датчан[2]. Скоро овдовев, Дора не делала секрета из своих суждений о тех, кто лишил ее, как она считала, по праву занимаемого положения, включая и брата, предоставившего ей кров. Однако она успешно вела хозяйство Хоука и обычно с разумной осторожностью избегала отягощать его уши своими бесконечными жалобами.
Но не сейчас. Сегодня чаша ее терпения переполнилась, и Дора забыла об осторожности.
— О чем она думала, отправляя, сюда без предупреждения этих троих? — вопрошала она, упершись руками в тощие бедра и уставившись на брата горящими от возмущения глазами. — Не понимала, что создает для нас неудобства? Уж не вообразила ли она, что Хоукфорт обнищал? Что мы живем беднее, чем она на своем варварском севере?
С каждым вопросом Дора резко повышала голос и под конец перешла на крик. Хоук был выносливым мужчиной, однако и для него существовал предел допустимого. Его власть и благоразумие требовали, чтобы он положил конец такой распущенности.
— Придержи язык, Дора, мне твое поведение не нравится! Приготовь комнаты для гостей, да поторопись.
Сестра плюнула со злости, но ледяной холод в глазах Хоука и жесткое выражение его лица напомнили ей, хоть и с запозданием, о непреклонности, которую ее брат обычно не медлил проявлять.
Она все еще смотрела на Хоука, когда тот жестом подозвал к себе коротышку. Тот подошел, и лорд вгляделся в него повнимательнее. Парень был похож на тролля. Широкий в плечах, слегка сутулый, кривоногий, словно ему приходилось прятаться, пригнувшись, под мостами и выскакивать оттуда, пугая неосторожных путников. По блеску глаз, спрятанных под косматыми бровями, можно было бы предположить, что подобные шуточки незнакомцу не чужды.
— Я буду Торголд, милорд, — произнес он. — Слуга леди Кристы.
— Должен лия принимать ваш приезд как знак того, что миледи вскоре осчастливит нас своим присутствием?
Язвительный тон Хоука вынудил бы многих, если не большинство, мужчин попятиться. Торголд только пожал широкими плечами и развел в стороны заскорузлые руки.
— Она приедет когда захочет, милорд.
Кажется, дело обстояло именно так. От злости на этого странного маленького человека у Хоука перехватило дыхание, но он сдержался и не вспылил. Лорд предоставил Доре заняться троицей и переключил внимание на Эдварда, бросив, однако, еще один, последний, взгляд на девушку. Она медленно шла следом за своими спутниками. Оглянулась через плечо и, смущенная тем, что хозяин Хоукфорта это заметил, споткнулась, но тут же справилась со своим чувством и посмотрела на лорда так сердито, что Хоук рассмеялся.
Прошло несколько секунд, прежде чем он сообразил, что изумление, появившееся на лице у Эдварда, вызвано непривычным для управляющего смехом господина.
Те же самые звуки согревали Кристу, словно посылая ей в спину легкие звоночки. Она шла следом за Торголдом, Рейвен и особой с кислым лицом по направлению к жилью для слуг. Девушка не посмела оглянуться еще раз, но не потому, что ей этого не хотелось. Ее трезвый разум, которым Криста всегда гордилась, удерживал ее от опрометчивого поступка.
Какой же он большой! Самый огромный мужчина из всех, кого ей доводилось видеть. Если, конечно, не считать могучего ярла Скирингешила, Вулфа Хаконсона, на которого Кристе удалось бросить мимолетный взгляд, когда тот приезжал побеседовать с ее сводным братом. Тогда ее вызвали — что случалось редко — в их фамильное поместье и сообщили, что выдают замуж за зятя Вулфа, грозного саксонского лорда по имени Хоук…
У него глаза ловчей птицы, подумалось ей вначале, но когда лорд рассмеялся… Губы Кристы изогнулись в невольной улыбке. Реакция Хоука на ее растерянность заставила девушку поверить, что для ее дурных предчувствий нет основания. Будучи предусмотрительной, Криста из осторожности спрятала эту мысль в самый дальний уголок своего сознания, потому что она породила в душе легкую дрожь счастья, которого она так ждала.
Стоит поберечься и найти защиту от злого взгляда и острого языка леди Доры, которая, как поняла Криста, вела в замке домашнее хозяйство. Она казалась такой едкой и колючей, что лучше держаться от нее подальше, как от жгучей крапивы.
Дора направлялась через двор к низкому деревянному зданию. Выстроенное из тесаных бревен, скрепленных известковым раствором, и накрытое высокой соломенной крышей, оно казалось слишком простым по сравнению с украшенными деревянной резьбой и расписанными норвежскими домами.
Войдя в помещение, Криста не сразу привыкла к сумраку, царившему там. Достаточно просторное помещение казалось зловеще тихим. Криста услышала слабое жужжание залетевшей в дом пчелы, почувствовала запах сухого камыша, разбросанного по грязному полу, и не спеша осмотрелась.
В центре комнаты находился огромный камин, выложенный из камня; площадка под дымоходом была окружена черными от сажи стропилами. По обе стороны от камина тянулись ниши для сна. Занавески были раздвинуты, открывая взгляду убогую внутреннюю обстановку.
— Вы обе можете положить свои тюфяки вот сюда, — заговорила Дора, указывая женщинам на свободную нишу. — А ты, — повернулась она к Торголду, — иди на другую сторону двора. Мужчины спят там. Надеюсь, вы будете поддерживать в спальнях чистоту и порядок, вовремя являться к трапезе и выполнять работу, которую вам поручат.
Рейвен открыла было рот, чтобы ответить, но Торголд ее опередил.
— Конечно, миледи. С нами у вас не будет хлопот.
— Не советую их доставлять. Ваша госпожа уже произвела на нас достаточно скверное впечатление тем, что не прибыла сюда в положенное время. Откровенно говоря, если бы брат прислушивался к моим советам, я бы сказала ему, что не стоит ввязываться в такое рискованное предприятие, каким обещает быть этот брак. Настанет день, когда он жестоко раскается.
Высказав свое суждение, Дора удалилась. И хорошо, что не задержалась ни на секунду дольше. Торголд протянул руку и удержал Рейвен, рванувшуюся было вперед.
— Успокойся, с ней никто не считается. Забудь о ней.
— Хорошо тебе говорить! — буркнула женщина. Ее тонкая шея изогнулась, голова тряслась от злости. Она выпятила грудь и задержала дыхание, потом прошипела с яростью: — Я бы вырвала и съела ее печень, но боюсь, что она полна желчи и несъедобна.
Криста рассмеялась. Положив одну руку на плечо Рейвен, а другую — на плечо Тортолду, она слегка сжала пальцы в знак утешения. Ее друзьям было нелегко решиться приехать сюда. Только любовь и преданность, которую они питали к Кристе со дня ее рождения, вынудили их поступить именно так.
