Виктория Александер - Идеальная жена
Ее голос изменился, она торопливо сказала:
— Нам еще надо много дел закончить сегодня ночью. Так что, мой очаровательный пленник, я прощаюсь с вами. Адью.
— Что вы… — В последний момент, прежде чем погрузиться во тьму от удара по голове, уже второго за эту ночь, он тоже сожалел… о том, что потом больше ничего не будет.
Глава 1
— Проклятие, — проворчала Сабрина Уинфилд, с отвращением глядя на разложенные перед ней бумаги.
Она рассеянно постучала пальцами по старательно отполированной поверхности старого письменного стола из красного дерева и еще раз просмотрела лежавшие перед ней бумаги. Из этих счетов и банковских отчетов вырисовывалась мрачная картина.
«Проклятие!» Она вздохнула и бросила быстрый взгляд на закрытую дверь, ведущую в библиотеку. Нехорошо, если слуги или, что еще хуже, ее дочь услышат, как она выражается подобно простолюдинке на улице. Но за все годы, праведно прожитые, как и полагалось женщине ее положения в обществе, ничто не доставляло ей большего удовольствия, чем крепкое ругательство. Когда рядом никого не было, конечно.
Сабрина вернулась к документам. У нее оставалось достаточно денег, чтобы вести достойную жизнь, хотя пришлось бы немного экономить. К сожалению, ей не очень нравилось слово «экономить». Все из-за этого идиота Фицджеральда. Ей бы следовало предвидеть, что этот маленький человечек с поросячьими глазками, который, сюсюкая, целовал ей руку, доведет ее до беды. Она до сих пор не могла понять, почему после смерти его отца она доверила ему вести все ее финансовые дела. Очевидно, сыграло роль чувство признательности.
Старший Фицджеральд обладал прекрасными деловыми качествами и острой проницательностью. Он тихо вел ее дела в течение почти девяти лет — до самой своей несвоевременной кончины — и превратил ее первоначальный капитал в солидное, надежное и даже весьма значительное состояние. Он прислушивался к ее предложениям и желаниям, признавая за ней деловые способности. Но за один короткий год после его смерти этот дурак, его сын, довел ее состояние до скудного банковского счета, лежавшего сейчас перед ней.
Ее преследовала мысль, что, возможно, в этом была вина не одного лишь младшего Фицджеральда. О, сначала она твердой рукой управляла своим капиталом, но затем ее бдительность ослабла. Она вынуждена была признать, что не следила за делами так, как следовало бы, ибо была занята первым выездом, светским дебютом дочери. Дебютом, на который она потратила намного больше, чем допускало благоразумие.
«Все равно, — упрямо думала она, — деньги были потрачены не напрасно». Белинда заслуживала самого лучшего. К тому же затраты полностью окупились.
Белинда влюблена и собирается выйти замуж за очаровательного молодого человека из весьма уважаемой семьи. Он наследник фамильного титула и внушительного богатства — не только огромного, но и надежного. Чтобы убедиться в этом, Сабрина потихоньку навела справки. Она не желала, чтобы ее ребенок страдал от нищеты и отсутствия денег.
Как это однажды произошло с ней самой. Брак, обеспечивающий будущее дочери, и был причиной огорчения Сабрины. Свадьба подразумевала приданое, достойное положения в обществе ее и ее покойного супруга, приданое, достойное вдовствующей маркизы Стэнфорд. Ха! Титул. Чтобы нанять карету для поездки по городу, к нему надо прибавить еще полкроны.
Она не знала, как найти деньги на такое приданое. Конечно, ее собственное замужество решило бы все проблемы. Большинство или даже все женщины, которых она знала, выходили замуж ради богатства и титула. Замужество только ради денег вызывало у нее отвращение. Она-то уж, конечно, первый раз вышла замуж не из-за денег. Сделай она другой выбор, жизнь была бы намного легче. Ее дочь выходит замуж тоже не ради денег. И все же значительное богатство является хотя и не обязательным, но приятным дополнением.
Сабрина вздохнула и отодвинула стул. Еще будет время завтра поломать голову над финансовыми проблемами, А сейчас необходимо на время забыть о тревоге. Сегодня они с Белиндой приглашены на вечер в дом будущего зятя. Родители обеих сторон уже дали свое согласие на брак, хотя о нем еще не было официально объявлено. Сабрина полагала, что сегодня она наконец познакомится с отцом жениха.
Неуловимый граф Уайлдвуд был хорошо известен в правительстве и дипломатических кругах, но их пути никогда не пересекались, и он вызывал у Сабрины любопытство. Она слышала сплетни о том, что он пользуется огромным успехом у женщин и его считают в некотором смысле ловеласом. Сабрина не винила его за это. Ведь и ее муж до женитьбы был известным распутником, а всем известно, что исправившиеся распутники становятся прекрасными мужьями. Ей нравился сын, понравится и отец.
Встав из-за стола, она в последний раз с отвращением взглянула на разбросанные на нем бумаги. Сабрина раздраженно тряхнула головой, ей хотелось надеяться, что все образуется. К ней вернулся оптимизм, и она улыбнулась. В предыдущий раз, когда она столкнулась с такой же денежной проблемой, все закончилось благополучно. Но решение, которое она нашла много лет назад, сейчас не годилось. Она не могла снова заняться контрабандой.
Это не было связано с незаконностью занятия. Причина заключалась не в ее моральных принципах или угрызениях совести. Сабрина была реалисткой. Война закончилась, большую часть продуктов ввозили свободно, и в контрабанде не было никакой необходимости.
«А жаль, честно говоря! Сегодня так денег не заработаешь!»
Николас Харрингтон, граф Уайлдвуд, оглядел бальный зал со смешанным чувством беспокойства и любопытства. Обычно в светской обстановке он бывал более чем спокоен. Но сейчас вечер устраивался в его собственном доме, и необходимые приготовления к такому событию оказались грандиозными. К счастью, он имел отличную помощницу в лице своей сестры Уинни.
Будь у него жена, он наверняка мог бы положиться на способность своей половины справиться со всеми светскими тонкостями. В течение двух лет, прошедших после смерти отца и перехода титула к Николасу, сестра со все возрастающей настойчивостью говорила ему об этом. Неохотно, но он признавал, что она права. Если он хотел и дальше заниматься политикой и управлением государством, хорошая жена должна была быть безукоризненной хозяйкой на приемах в его доме. Этого требовало положение в обществе.
Но Николас не проявлял особого желания жениться. Ему и в первый раз не очень была нужна жена, он не одобрял и женитьбу сына. Мальчику всего лишь двадцать один год.
Но Эрик уверял, что влюблен. Что мог сказать ему Николас? Он открыто и даже с гордостью признался, что ему совершенно незнакомо это чувство, поэтому ему трудно понять сына. Однако он был удивлен, обнаружив, что страсть сына волнует его больше, чем он мог бы предположить.
