Виктория Александер - Желание леди
– Любовь может заставить тебя полностью изменить жизнь, – добавил Оливер.
Кавендиш усмехнулся:
– Следовательно, игра явно не стоит свеч.
Оливер взглянул на Синклера:
– Твой отец самостоятельно создал финансовую империю, то есть без твоего участия. Ты использовал свободу, чтобы добиться успеха, и сам взвалил на себя многочисленные обязанности. Это превосходно и совершенно по-американски. Тебе любовь доставила бы только неудобства.
Синклер хмыкнул:
– Думаю, так оно и было бы.
– Что же касается меня… – Оливер сделал новый глоток бренди и помолчал. – По-видимому, я занимаю среднее положение между вами. Я унаследовал положение в обществе и состояние. Представим, что я – глава семьи и поэтому имею соответствующие обязанности. Следовательно, моя свобода уже ограничена. Любовь не привнесет в мою жизни ни перемен, ни неудобств. На самом деле я не прочь жениться. – Он уныло улыбнулся.
– Тогда, вне всякого сомнения, ты следующий. – Кавендиш чопорно улыбнулся.
– Я никуда не спешу и не думаю о семейном счастье, поэтому и не занимаюсь активными поисками жены. Боюсь, джентльмены, я – романтик. Вне всякого сомнения, однажды я встречу женщину, без которой не смогу жить. А поскольку до этого еще не дошло, пройдет еще какое-то время, прежде чем решусь на брак. А значит… – Оливер поднял бокал. – Я собираюсь последним провозгласить тост, когда стану единственным обладателем коньяка.
– Какое поразительное совпадение. – Синклер усмехнулся. – Я планировал то же самое.
– Советую вам обоим изменить планы, – решительно заявил Кавендиш. – Я твердо намерен стать последним и не сомневаюсь, что я выиграю пари. Особенно это, мне оно по вкусу. Я уже ощущаю вкус коньяка.
– Можно сколько угодно обсуждать, кто будет последним. – Оливер задумчиво взглянул на друзей. – Гораздо интереснее ответить на вопрос… кто следующий?
Глава 1
Женщине по-настоящему нужен мужчина, способный превратить каждый ее день в приключение.
Леди Фелисити Мелвилл– Тебе следует знать, что это противоречит всему, во что я когда-либо верила, будь то Бог, наука или сама природа. – Леди Фелисити Мелвилл облокотилась о каменную балюстраду балкончика спальни и стала вглядываться в ночное небо. – Все же в моменты отчаяния… Не то чтобы я пребывала сейчас в отчаянии, даже и не думай, но признаюсь, когда тебе двадцать три и ты все еще не замужем, отчаяние начинает кусать за пятки, словно невоспитанный спаниель. Знаешь, я человек вполне разумный. Я не верю в суеверия и никогда не верила.
Она выпрямилась и скрестила руки на груди.
– Феи, эльфы, заклинания и тому подобное. Все это нелепо. При любых других обстоятельствах я даже не задумалась бы доверить собственное будущее и судьбу небесной звезде.
Фелисити не отрываясь смотрела на выбранную ею звезду и высказывала свое желание. Разумеется, ей хотелось, чтобы существовала хотя бы малейшая вероятность исполнения ее желаний. Но для этого нужна идеальная звезда, тогда как эта светила чрезвычайно ярко. Очевидно, слишком яркая звезда привлекает всеобщее внимание, следовательно, и бесконечные желания. И звезда показалась Фелисити довольно-таки потертой (вот какая ерунда приходит ей в голову). С другой стороны, если бы звезда была еле заметной, у нее оказалось бы недостаточно сил для осуществления ее желаний.
Фелисити удержалась от желания приникнуть к телескопу, установленному у нее в комнате прямо за открытыми балконными дверями, чтобы выбрать другую звезду. Не совсем правильно для ее целей воспользоваться телескопом. Подзорная труба, обнаруженная ею в детстве в столе отца, с помощью которой она начала изучать звезды, подошла бы сейчас больше. Такой трубой раньше, наверное, пользовался капитан корабля или моряк, может быть, даже пират, а значит, на ней был налет романтики, вполне соответствующий ее усилиям. Подзорная труба находилась на расстоянии вытянутой руки – на столике за дверями балкона. И все-таки к науке это не имело никакого отношения, а наука и не должна иметь к этому никакого отношения. Это волшебство, может быть, вера или… отчаяние.
– Может быть, прежде чем продолжать, надо объяснить ситуацию. Я последняя в роду.
Фелисити вздохнула подчеркнуто драматично. Но это не вызвало ощущения драмы.
– Кто мог бы подумать, что я останусь единственной незамужней из всех девушек, с которыми встретилась на первом балу? Будь я достаточно злой, я сделала бы ставку (хотя я никогда не сделала бы ничего подобного, но если бы сделала…) на Мэри Сент-Джеймс.
Мэри – тихая, скромная, с заурядной внешностью и таким же приданым – привлекла внимание наследника герцогского титула – отдаленного наследника. Теперь у нее двое детей и ожидается третий.
– Что же такое произошло между тем моментом и настоящим? Это будет мой шестой сезон.
Он задумалась на мгновение.
– Нет, пятый, прошлый я пропустила. Большое путешествие. Должна признать, довольно милое. Теперь я гораздо лучше образована и манеры у меня более изысканные. – Не думаю, что от этого что-то сильно изменится.
Однако она заметила повышенное внимание джентльменов на нескольких светских мероприятиях, на которых ей довелось побывать в этом сезоне. Возможно, изысканные манеры, приобретенные во время путешествия, все же имели значение. Она чувствовала себя спокойнее и увереннее, а по-итальянски стала изъясняться гораздо свободнее.
Фелисити оперлась о дверной косяк.
– Юджиния говорит… – Она взглянула на звезду. – Юджиния Уэнтвистл, теперь скорее всего леди Килборн, моя самая близкая подруга, говорит, что я хочу слишком многого. Если я на самом деле хочу выйти замуж, надо понизить планку. Признаю ее замечание справедливым, но, по правде сказать, не думаю, что мне трудно угодить.
Звезда мигнула, выражая недоверие.
– Признаю, я встречала многих приятных джентльменов. Некоторые из них подходили на роль супруга. Но несмотря на титул, состояние, внешность, все они показались мне обыкновенными и довольно скучными. Даже когда я случайно позволила одному из них поцеловать себя… – Она сконфуженно взглянула на звезду. – Казалось, это будет волновать просто из-за ощущения запретности, но никакого волнения не было и в помине.
Заглядывая в глаза этим приятным, но обыкновенным предполагаемым мужьям, она видела лишь перспективу скучного существования и ничего такого, что свидетельствовало бы о будущем, полном радости и веселья. Именно такая жизнь без волнений, уравновешенная и скучная, так нравилась ее родителям.
– Иногда я сомневаюсь, что это мои родители, – произнесла она страдальческим голосом. – Возможно, меня подкинули к их двери искатели приключений или по крайней мере мечтатели. Но я люблю их всем сердцем, они замечательные, никогда не поднимали вопрос о моем замужестве. Родители же Юджинии всегда боялись, что дочь останется старой девой и останется у них на руках до конца дней. Так что мне в этом смысле повезло. – Она вздохнула. – Они ужасно обыкновенные, совершенно непримечательные, и в жизни их нет места волнениям. – Фелисити видела себя такой же спокойной. – Ну вот, теперь ты все знаешь.
