Стефани Лоуренс - Безупречная жена
Сделав глубокий вдох, она зажмурилась в краткой горячей молитве. Затем открыла глаза и устремилась вниз по лестнице. Не слишком поспешно, чтобы не показаться плохо воспитанной, но достаточно быстро, чтобы как будто непреднамеренно появиться перед только что прибывшими молодыми людьми. Она миновала последний лестничный марш и теперь, смотря себе под ноги, стала степенно спускаться по ступенькам, одной рукой слегка касаясь перил.
– Фентон, ее светлость желает, чтобы к ней немедленно прислали Трент. – Только после этих слов она позволила себе взглянуть на мужчин. – Ах! – Ее отточенное восклицание прозвучало очень естественно и выражало идеальное сочетание удивления и взволнованности. Еще бы, ведь Антония практиковалась часами! Она замедлила шаг и в нерешительности остановилась, не отводя взгляда от собравшихся в холле. От удивления у нее чуть расширились глаза, а губы приоткрылись. Как оказалось, ей не пришлось заставлять себя изображать изумление.
Картина перед ней оказалась не совсем такой, какую она себе представляла. Конечно, Филипп был здесь. Он отвернулся от Фентона и взглянул на нее; его изогнутые брови приподнялись, а глаза – серые, она точно помнила это! – не выражали ничего, кроме легкого удивления.
Она мельком взглянула на него: широкие брови, глаза прикрыты тяжелыми веками, прямой аристократичный нос, превосходно очерченные губы над твердым решительным подбородком. В его лице, казалось, не было ничего необычного, что могло бы заставить бурно биться ее сердце. Но ее пульс настолько участился, что она едва могла дышать. Все ее существо заполнила беспримерная паника.
Наконец Филипп отвел от нее взгляд; переведя дух, Антония воспользовалась шансом внимательно рассмотреть его широкоплечую фигуру. Изящным движением Филипп освободился от пальто, соскользнувшего точно в ловкие руки услужливого Фентона. Под верхней одеждой обнаружился обычный серый костюм, но Антония тут же отметила его безукоризненный крой и изысканный фасон. Каштановые волосы слегка вились; галстук представлял собой настоящее произведение искусства, с идеальными складками, скрепленными сверкающей золотой булавкой. Рельефные мускулы бедер подчеркивали обтягивающие бриджи из оленьей кожи, заправленные в тщательно начищенные ботфорты.
Судорожно вздохнув, Антония снова перевела взгляд на его лицо. В это же мгновение он посмотрел ей в глаза, и девушка снова утратила возможность дышать.
Помрачневший Филипп без труда удерживал ее взгляд. Затем его недовольство постепенно испарилось, уступив место неприкрытому изумлению.
– Антония?
Филипп не мог не услышать нотки удивления в своем голосе. Мысленно выругавшись, он изо всех сил постарался успокоить дыхание, что оказалось весьма трудной задачей. Послав ему обезоруживающую улыбку, Антония Мэннеринг подхватила юбки и спустилась в холл.
Филипп стоял словно пригвожденный к полу, пока девушка грациозно приближалась к нему. В голове хаотично проносились воспоминания. Мысленно он старался привести их в соответствие с той картиной, которую видел сейчас перед собой: холл пересекала стройная богиня с точеным лицом в форме сердечка, безмятежно смотревшая перед собой. Муслиновое платье с узором заманчиво облегало изящную фигурку.
В последний раз, когда Филипп видел Антонию, ей было всего шестнадцать лет. Это была худощавая и веселая девчонка, но даже тогда она отличалась грациозностью. Теперь же девушка двигалась словно не касаясь земли. Она гостила у Рутвенов каждое лето и была для него глотком свежего воздуха, принося с собой живой смех и искренние улыбки. Сейчас Антония тоже улыбалась, но выражение ее глаз он разгадать не мог.
Пока он наблюдал за ней, девушка произнесла, протянув ему руку:
– Верно, милорд. Прошло несколько лет с тех пор, как мы в последний раз виделись. Прошу меня извинить. Я не услышала, как вы приехали. – Безмятежно улыбаясь, она встретилась с ним взглядом. – Добро пожаловать домой.
С чувством, как будто Гарри Лестер резко ударил его в челюсть, Филипп взял ее руку. Внезапно ее пальчики задрожали, и Филипп инстинктивно сжал ладонь. Он не смог противостоять искушению взглянуть на изгибы ее губ, манившие его с восхитительной силой. Ему пришлось буквально заставлять себя снова посмотреть вверх – и тут же он попал в плен ее дымчато-зеленых с золотом глаз. В панике Филипп попытался освободиться от этого наваждения, переведя взгляд на блестящие золотистые кудри.
– Вы укоротили волосы.
В его тоне отразилось как изумление, так и неприкрытое разочарование.
Антония растерянно моргнула. Свободной рукой она нерешительно провела по нескольким локонам, выбившимся из прически.
– Нет, они все такие же длинные… просто… собраны в узел сзади.
«О!» – хотел произнести Филипп, но ни единого звука не слетело с его губ.
Недоумевающий взгляд, которым наградила его Антония, и вежливое покашливание Хьюго вернули его на землю. Его пронзило внезапное желание вынуть несколько шпилек из ее прически и удостовериться в том, что прекрасные золотые волосы остались такими же, какие он помнил. Вместо этого он глубоко вздохнул и отпустил наконец ее руку.
– Позвольте мне представить вам моего друга мистера Сэттерли. Хьюго, это мисс Мэннеринг, племянница моей мачехи.
Пока молодые люди обменивались приветствиями, Филипп сумел взять себя в руки. Когда Антония повернулась к нему, он только вежливо улыбнулся и заметил:
– Полагаю, вы все-таки уступили мольбам Генриетты?
Антония смело выдержала его взгляд.
– Год траура позади. Мне показалось, что уже подошло время для визитов.
Борясь с внезапным желанием широко улыбнуться, Филипп произнес:
– Для меня огромное удовольствие принимать вас в этих стенах. Надеюсь, вы подольше погостите у нас. Не сомневаюсь, ваше присутствие будет на пользу и Генриетте.
Антония мимолетно улыбнулась:
– Правда? Ведь на продолжительность моего визита может многое повлиять. – Еще мгновение она удерживала взгляд Филиппа, затем с улыбкой повернулась к Хьюго: – Однако я задерживаю вас в холле. Моя тетя сейчас отдыхает. – Антония посмотрела на Филиппа: – Приказать подать чай в гостиную?
Филипп мельком увидел испуганное выражение лица Хьюго.
– М-м-м… скорее всего, нет.
Лениво улыбнувшись, он пояснил:
– Боюсь, Хьюго сейчас нуждается в более крепком напитке.
Удивленно приподняв брови, Антония недоумевающе взглянула на Филиппа. Улыбнувшись, отчего на щеках появились очаровательные ямочки, она спросила:
– Эль в гостиной вам больше понравится, джентльмены?
Губы Филиппа дрогнули. Глядя ей в глаза, он кивнул:
