Джоанна Линдсей - Мне нужна только ты
Кейси побагровела — скорее всего от негодования, но, может, и от другого чувства, как знать.
— Опять ты про замужество! — огрызнулась она. — За последние два года я не видела в этих местах ни одного мужчины, который стоил бы внимания. Или ты хочешь, чтобы я вышла за кого попало? Если дело только за этим, то я могу назвать дюжину подходящих мужчин. Могу кого-нибудь притащить на веревке хоть завтра…
— Не думай, что тебе удастся отшутиться по этому поводу!
— Я совершенно серьезна, — не уступала Кейси, — Ты позволил бы моему мужу управлять ранчо Бар-Эм, верно? Для тебя это вполне приемлемо. Отлично, я представлю тебе кандидата не позже чем…
— Ты не сделаешь ничего подобного! Не выйдешь замуж только ради того, чтобы заполучить в свои руки счетные книги!
— Счетные книги у меня в руках уже много месяцев, папочка. К твоему сведению, Соутус полуслепой, если ты этого до сих пор не понял. Все его попытки вести счета кончаются сильнейшей головной болью.
Чендос покраснел как рак, и уже не было сомнения, что он в ярости.
— Почему мне не сообщили об этом?
— Может, потому, что каждый раз, как Соутус приезжает повидаться с тобой, ты непременно оказываешься на пастбищах. Может, потому, что ты пальцем не пошевелил, чтобы узнать, как Соутус ведет дела. А может, и потому, что ты вообще не заботишься о Бар-Эм. Просто наблюдаешь, как ранчо приходит в упадок после смерти дедушки.
— Кейси! — раздался предостерегающий оклик Кортни, Но Кейси уже остыла. Она зашла слишком далеко и поняла это. И прежде чем отец успел ее одернуть, выбежала из комнаты.
Кортни принялась было уверять Чендоса, что Кейси просто не совладала с собой, что она не то имела в виду, но муж, стиснув зубы, большими шагами вышел вслед за Кейси. Однако он не собирался ее догонять. Он свернул за дом и зашагал прямиком к конюшне, в то время как Кейси выскочила на парадное крыльцо.
Ах, как скверно все вышло! Не надо было Чендосу допускать, чтобы спор закончился таким образом. Кейси хоть и почувствовала вину, намерений своих не оставит. Ему надо было яснее сформулировать причины отказа. Объяснить, что он не хочет видеть, как Кейси потерпит неудачу, а этого не миновать.
Ковбои Бар-Эм могут принять ее, да и то на время, потому что знают как внучку Флетчера, но на ранчо каждый сезон берут наемных работников, которые не знают ни Кейси, ни ее деда, и раздоры начнутся довольно скоро. Другое дело, если бы она была постарше. Большинство мужчин не захотят подчиняться женщине, а уж молоденькой девушке — тем более.
Но Чендос в споре с дочерью ни о чем таком не упомянул, во всяком случае, не сказал достаточно ясно, а теперь уже поздно. Кейси непредсказуема, когда ее чувства взбудоражены. Кортни сама потолкует с ней, только надо дать девочке день или два остыть.
Глава 2
Кейси не пошла к себе в комнату. Парадное крыльцо было ближе, и в утренние часы там обычно пусто. И сегодня, конечно, тоже.
Крыльцо было большое — шириной, правда, всего в десять футов, зато в длину целых восемьдесят, во весь фасад дома. На крыльце стояли маленькие столики и стулья, нашлось место и для пары качелей — качели велел устроить отец; мать развела множество цветов, и поэтому плевательницы, которыми привыкли пользоваться обитатели ранчо, не бросались в глаза.
Кейси подошла к перилам и вцепилась в них так, что побелели костяшки пальцев. Перед ней простирались владения Стрэтонов, ее отца и деда. Плоские равнины, кое-где перемежаемые холмами или небольшими купами деревьев вокруг источников. Повсюду растут кактусы, водятся животные, типичные для Техаса. У северной границы растет лес, однако из дома его не видно. Русло реки отделяет одно ранчо от другого. Дальше к югу совместное владение — озеро с чистой водой, в котором полно окуней. Сильная земля, прекрасная земля. Но в это погожее весеннее утро Кейси ничего вокруг не замечала.
Она не должна была говорить отцу то, что сказала, но и ему не стоило рассуждать так неразумно. Кейси буквально задыхалась от злости и чувства вины. Ну к злости она в общем-то привыкла: росла вместе с братьями, которые обожали дразнить сестру. Зато чувство вины — совсем другое дело, к тому же оно справедливо…
О чем она думала? Отец и в самом деле ничуть не заботился о Бар-Эм. Не хотел иметь ничего общего с тем, что принадлежало Флетчеру Стрэтону, и всем это было известно. А Кейси любила деда. Кейси никогда не могла понять, почему он и Чендос не желают, так сказать, зарыть топор войны и жить в мире и согласии. Флетчер прилагал к этому все усилия. Но Чендос ничего не хотел прощать.
Она, разумеется, знала историю о том, как Мира, жена Флетчера, бросила его, потому что он изменял ей. Сына она взяла с собой, и, хотя Флетчер искал их повсюду, оба исчезли бесследно.
Флетчер так и не узнал, где они скрывались, пока годы спустя Чендос не появился на ранчо Бар-Эм. Ему крупно повезло, что его не пристрелили, когда он подъехал к дому на своем пегом. Он был одет в штаны из оленьей кожи, длинные черные волосы заплетены в косы. Он выглядел как самый настоящий индеец, только темно-голубые глаза выдавали его — это были глаза Миры, и только по ним отец его и узнал.
Судя по рассказу Флетчера, жена покинула его в порыве бурного гнева. Так ли это было на самом деле, неясно, но никаких необходимых на случай бегства предосторожностей Мира не предприняла. А поэтому и она, и ее ребенок попали в руки индейцев племени кайова, которые продали их команчам. Правда, матери и сыну посчастливилось. Молодой храбрец взял Миру в жены и усыновил Чендоса. Через несколько лет от этого союза родилась сводная сестра Чендоса, Белый Ветерок, которую он обожал.
Чендос был совсем ребенком, когда попал с матерью в плен, а через десять лет ему исполнилось восемнадцать, и он готовился вступить в племя на правах законного члена. Однако Мира отправила его домой, к отцу. Она хотела, чтобы он попробовал жить в мире белых людей, пока окончательно не привык к образу жизни индейцев.
Это было ошибкой. Чендос поехал, потому что делал все, о чем бы ни просила мать, но решение, как прожить оставшуюся жизнь, им было принято давно. Его вырастили команчи. И он стал одним из них.
Однако Чендос был не прочь узнать все, что можно, от белых — таких, какими он тогда их себе представлял. «Познай своего врага» — символ веры не только белых. Беда в том, что Флетчер, взволнованный возвращением сына, полагал, что Чендос намерен остаться, и не понимал враждебности, которую тот проявлял с первого дня приезда. Сам же Флетчер, в те времена упрямый, вспыльчивый и властный, способен был только усилить эту враждебность, а не уменьшить ее.
Они спорили постоянно, так как отец хотел переделать сына по своему образу и подобию, а тот не поддавался. Флетчер считал восемнадцатилетнего юношу ребенком, характер которого он должен и может сформировать. Но Чендос в свои годы вовсе не был ребенком, а Флетчер норовил обращаться с ним как с мальчишкой. И к несчастью, Флетчер позволил себе применить силу.
