Виктория Александер - В объятиях незнакомца
– Ну, что ж. – Делайла развернулась и заставила себя улыбнуться. – Благодарю вас за чудесный вечер, мистер…
– Рассел. – Кончики губ мужчины изогнулись в едва заметной улыбке. – Сэмьюэл Рассел.
– Конечно, – с видимым негодованием произнесла Делайла. – Я знаю ваше имя.
Бровь мужчины взметнулась вверх.
– Прошу прощения, но мне показалось, вы запамятовали.
– Я бы не забыла имя мужчины, с которым я только что… – Делайла бросила взгляд на смятую постель. – В общем, я помню.
– Делайла. – Мужчина сделал шаг вперед. – Я никогда не забуду ни того, что было этой ночью. – Он самодовольно улыбнулся, а темно-голубой стеганый халат лишь подчеркнул разливающееся по его лицу удовлетворение. Если уж и представлять мужчину после бурной ночи любви, то именно в таком вот голубом халате. И конечно же, с самодовольной улыбкой на лице. – Ни сегодняшнего утра.
Утра? О господи!
– Мне нужно идти. – Делайла глубоко вздохнула. – Еще раз благодарю вас за чудесный вечер.
– Нет. – Мужчина взял ее руку и поднес к губам. – Это я должен вас благодарить.
Делайла вырвала руку.
– Да, но как бы то ни было… – Она замолчала, чтобы собраться с мыслями и обуздать эмоции. Как же все это нелегко! Мистер Рассел – Сэмьюэл – был сногсшибателен на свой грубоватый американский манер и являлся как раз таким мужчиной, о каком Делайла тайно грезила в дни своей юности. Но не сейчас. И все же он излучал какую-то особую ауру возбуждения и приключений, хотя, возможно, это заметила лишь одна Делайла. Хотя и другим женщинам наверняка бросилась в глаза красота этого высокого американца с непослушными белокурыми волосами и пронзительным взглядом карих глаз, в которых плясали веселые искорки. Широкоплечий и мускулистый, он был на целую голову выше Делайлы и в повседневной одежде выглядел не менее восхитительно, нежели в костюме пирата. А без облачения он выглядел еще лучше. И эту мысль Делайла отчаянно гнала прочь. В довершение ко всему он оказался весьма неглупым и очень веселым. Пожалуй, за всю свою жизнь Делайла не смеялась так, как в его компании. Были в этом мужчине и его смехе какая-то свобода и искренность, которые затрагивали самые чувствительные струны души Делайлы. Как глупо и нелепо. Она и раньше слышала, как смеются мужчины, только вот их смех не пробуждал у нее желания оказаться в постели с кем-либо из них. Нет, ее неспособность устоять перед мистером Расселом не имела никакого отношения к его смеху, темным глазам или дрожи, которая пробегала по ее телу всякий раз, когда их руки случайно соприкасались. Нет, виной всему были, скорее всего, обстоятельства ее поездки в Америку и странное желание вкусить приключений, каких она еще не испытывала ни разу в жизни. К сожалению, на этот раз она действительно созрела для приключения.
Она не знала, почему это тлеющее в душе желание вырвалось на свободу именно сейчас. Но зато Делайла точно знала, когда именно это произошло. А произошло это в то самое мгновение, когда она поняла, что не знает в Нью-Йорке никого, кроме Камилл и Грейсона. Никто ничего от нее не ждал. Поэтому никто не станет ее осуждать. Делайле не нужно было вести себя в соответствии со строгими правилами приличий. Она могла играть здесь любую роль. Ведь всю свою жизнь она поступала и вела себя так, как от нее ожидали. Нет, Делайлу не тяготила необходимость быть образцом совершенства, и в большинстве своем ее вполне удовлетворяла собственная размеренная и тщательно спланированная жизнь, но всего лишь раз ей захотелось стать другой женщиной, совершенно непохожей на чопорную и благовоспитанную леди Харгейт. Делайла с самого начала знала, что это безнравственно, но почему-то именно сейчас, в городе, где она могла быть кем угодно, пусть и всего на несколько дней, ей показалось, что она вправе допустить подобное безрассудство. В конце концов, Делайла позволила себе слабость один-единственный раз.
Конечно же, она вовсе не планировала оказаться в постели совершенно незнакомого мужчины. Подобная идея вообще не приходила ей в голову. К сожалению, грехопадения случаются вопреки чьим-либо планам и ожиданиям. Делайла просто вдруг решила окунуться в приключение с головой, коль уж оно само шло ей в руки, сочтя, что ее поведение при этом будет не ужаснее визита в музей без компаньонки или прогулки в парке в полном одиночестве. Это приключение было сродни покупке вызывающей шляпки или платья, обнажающего грудь больше, чем принято в благородном обществе. Или сродни танцу с джентльменом, которому ее не представили должным образом, или даже легкому флирту. Все эти мысли привели к тому, что Делайла выбрала для бала-маскарада скандальный костюм немецкой пастушки.
Она наверняка справилась бы со своей абсурдной жаждой приключений, если бы на ее пути не возник мистер Рассел, напрочь лишивший ее способности мыслить здраво. Но, очевидно, когда в жизни женщины никогда не было приключений, для которых она давно созрела, когда она встречает красивого делового партнера будущего зятя и добровольно надевает бесстыдно обнажающий тело костюм пастушки на бал, не имея при этом никакого плана действий… Ночь страсти с незнакомцем вполне ожидаема, не так ли?
Однако теперь, когда сознание Делайлы очистилось с неминуемым приближением рассвета, она поняла, какую ошибку совершила. Ужасную, непоправимую ошибку. В отличие от сестер, в особенности Берил, Делайла никогда не питала склонности к авантюрам. Поэтому ночное приключение было абсолютным исключением из правил. Она вернется в Англию и забудет обо всем, словно этого никогда и не было. Включая мистера Сэмьюэла Рассела.
– Мистер Рассел…
Мужчина в который раз вскинул бровь.
– Мистер Рассел, – повторила Делайла. Несмотря на проведенную вместе ночь, употребление его имени казалось ей слишком чувственным, слишком интимным. – Я вовсе не хочу быть грубой и не испытываю ни малейшего желания вас обидеть. Поверьте, у меня и в мыслях этого не было.
– Ах да, единственное, чего вы сейчас хотите, это поскорее исчезнуть из моего номера. – Мужчина прищурился. – Разве я должен обижаться?
– Не должны, – поспешно кивнула Делайла. – К вам моя поспешность не имеет никакого отношения.
– Я испытал огромное облегчение.
– Я вовсе не хотела…
– Очень интересно. Ибо я счел себя причиной вашей торопливости. – Голос мужчины звучал чуть более натянуто, чем того требовали обстоятельства.
Неужели он на нее обиделся? У него не было никакого права досадовать, хотя образ мыслей мужчин всегда оставался для Делайлы загадкой.
– Нет-нет, дело вовсе не в вас. Я бы торопилась уйти точно так же, окажись на вашем месте любой другой мужчина. – Делайла посмотрела поверх плеча американца и, заметив у кровати свою шляпку, направилась к ней. Глупо было надевать этот нелепый головной убор сейчас. Но шляпка поможет скрыть лицо и остаться неузнанной. В конце концов, Делайла оказалась на балу не единственной гостьей в наряде пастушки, и кто знает, сколько еще их бродит по коридорам отеля. И все же она понятия не имела, что скажет сестре или Грейсону, если случайно столкнется с ними. Делайла надела шляпку и повернулась к Расселу:
