Бертрис Смолл - Законы любви
Граф тяжело вздохнул:
— Моя дочь, мастер Пьетро д’Анджело, — не бастард, поскольку я хотел жениться на ее матери, которая трагически погибла в родах, прежде чем законный брак был заключен. Я потребовал, чтобы право первородства Сисели было признано как Святой Матерью Церковью, так и гражданским законодательством Англии. Когда ей было три года, из Рима прибыли бумаги, объявлявшие ее моей законной дочерью. Английские законы признали это право еще до ее первого дня рождения. Леди Сисели Боуэн — не бастард.
Господи Боже мой! Теперь нужно как-то оправдать упрямство дочери.
Мастер Пьетро понизил голос, чтобы никто в зале не услышал его, и подался вперед.
— Милорд, умоляю, поймите, моя покойная жена Каролина была женщиной крайне чувствительной, — начал он, пытаясь найти подходящие слова. — Если что-то ее расстраивало, она разрывалась между глубочайшим отчаянием и гневом и рыдала часами, пока от слабости не переставала двигаться и подолгу лежала в постели. Или, хуже того, впадала в безумную ярость, и успокоить ее было невозможно. Это напоминало свирепый шторм, который топит корабли в бушующем море. Но я терпел эти капризы, поскольку она была прекрасной женой. Наша дочь, хоть и обладает умом прирожденного торговца, унаследовала чувствительную натуру матери. Боюсь, вы не сможете ничего изменить.
Ну вот! Он все сказал. И затаил дыхание, ожидая реакции графа. Что, если тот решит разорвать помолвку? Или настолько нуждается в деньгах, что предпочтет не обращать внимания на недостатки его дочери?
Флорентийский торговец надеялся на последнее. И потому облегченно вздохнул, услышав ответ графа:
— Ради нежной чувствительности Лючаны я стану потакать ее деликатной эмоциональности, сколько смогу. И даже пойду на компромисс. Поселю Сисели и ее няню Орву в большом коттедже в дальнем конце сада. Может, Лючана захочет поближе ее узнать. Вдруг девочка ей понравится, ибо она умна, очаровательна и добра. Когда настанет время, мое дитя вернется в большой дом.
— Что же, вполне разумное предложение, — кивнул торговец, сообразивший, что дальнейших уступок от графа ожидать не приходится.
Но совесть Пьетро, по крайней мере, была чиста. Он признался в слабостях дочери. И графу нет необходимости знать, что мать Лючаны Каролина покончила с собой. Правда была известна только мужу и донне Кларе. Священнику объяснили, что Каролина была лунатиком и во сне упала с балкона спальни. Церковь не должна пронюхать, что Каролина в минуты слабости завела любовника и, узнав, что понесла, предпочла покончить с собой, лишь бы не опозорить мужа и семью. Мастер Пьетро так и не узнал имени человека, соблазнившего или соблазненного его женой. Как ни странно, по городу не ходило никаких сплетен на этот счет. Спрятавшаяся за ширмой Лючана, поняв, о чем договорились отец и жених, злобно зашипела, но тут же прикусила губу. Став женой Роберта Боуэна, она получит определенную власть. И отродье мужа, по крайней мере, не будет путаться у нее под ногами.
— Он настоящий мужчина, твой будущий муж, — тихо закудахтала донна Клара. — Его ты не обведешь вокруг пальца. Не то, что своего отца и братьев!
— Еще как обведу, — процедила девушка.
Разве она не молода? Не прекрасна? И разве лорд не захочет угодить невесте? Он сделает все, чего она пожелает. Стоит только бровью повести, и он станет ее послушным рабом!
— Возможно, так и будет, — вздохнула донна Клара. — Все мужчины глупцы! Как удачно, что отец привез тебя в Лондон, оградив от неприятных слухов, касающихся твоих отношений с синьором ди Альба! Теперь он может вернуться во Флоренцию и гордо объявить о твоем замужестве и о том, что его дочь стала графиней! Твои младшие братья смогут заключить достойные браки с девушками из знатных домов, укрепив тем самым мощь семейства д’Анджело! Помни, что говорят во Флоренции: мужчина без денег — мужчина без веса. Ах, если бы ты только не связалась с ди Альбой!
— Между нами ничего не было! — солгала Лючана. — Я просто развлекалась в ожидании, пока папа найдет мне подходящего мужа.
— Я тебе верю, — кивнула донна Клара, хотя в душе сильно сомневалась.
Если девушка лишилась добродетели, обвинят ее, донну Клару. Она была бедной родственницей, и если ее выгонят, идти некуда. И что тогда с ней будет?! Лучше молчать и во всем поддакивать девчонке.
— Синьор Альба настоящий негодяй! Он надеялся получить твою руку, предварительно опозорив тебя в глазах всей Флоренции.
— Он был беден! — пренебрежительно бросила Лючана. — Зачем мне бедняк, когда за мной ухаживало столько богатых поклонников?! Альба красив, но глуп!
— Но и ты поступила не очень умно, связавшись с ним, — мягко упрекнула донна Клара. — И вот теперь тебе придется выходить замуж в Англии. Граф тоже беден, но благороден и уважаем в обществе. Ты будешь графиней. Он получит богатство, а ты и твои дети — титул. Это выгодное соглашение и за многие века заключалось сотни раз.
Слуга, спешивший к выходу, остановился, увидев женщин.
— Хозяин послал за вами, мадонна. Сказать ему, что вы здесь?
— Шут! — прошипела донна Клара, попытавшись дать слуге подзатыльник, от которого тот ловко увернулся. — Передай, что синьорина скоро выйдет к господам. А ты, дитя мое, следуй за мной. Нужно поправить прическу и платье, если хочешь понравиться графу.
— О, я понравилась бы ему, даже будь у меня косые глаза и кривые зубы, — сухо обронила Лючана и, выйдя из-за ширмы, приблизилась к мужчинам и грациозно присела в реверансе. — Папа!.. Милорд!.. — обманчиво мягким голосом пропела она, скромно опустив глаза, и поспешила сесть на табурет у ног отца.
Однако граф Лейтон подал ей руку и поднял с табурета.
— Ваш батюшка говорил со мной о ваших тревогах относительно моей дочери. Я вполне вас понимаю. Но вам следует знать, что моя дочь всеми признана законной. И как таковая, будет числиться среди моих наследников. Если вы не дадите мне сына, она когда-нибудь унаследует титул и поместье. Однако надеюсь, вы подарите мне несколько сыновей, мадонна Лючана.
— Прогуляйся с графом, — велел мастер Пьетро. — Вам следует узнать друг друга получше, прежде чем праздновать свадьбу.
Роберт Боуэн положил изящную ручку девушки на сгиб локтя и направился к выходу.
Когда они отошли на достаточное расстояние, Лючана объявила:
— Я рада, что вы не заставляете меня делить вас с вашей дочерью.
— Ее зовут Сисели, — спокойно ответил граф.
— Мне все равно. Я никогда ее не увижу.
— Да, вам совершенно не обязательно с ней встречаться. Вы будете слишком заняты. Богатое приданое и репутация вашей матушки как женщины плодовитой сделали вас достойной звания моей жены. Будете день и ночь лежать на спине, раздвинув ноги, пока не забеременеете моим ребенком. Я желаю сыновей, леди, и желаю их от вас.
