Сычев К. В. - Роман Молодой
– Это плохо, Ромэнэ, – нахмурился Бурахай, – мне нужно больше серебра! – Он налил еще вина в чашу и потряс опустевший кувшин. – Вот тебе серебро, славный коназ! Ты бы подарил нашему хану этот кумган! И эту чашу!
– Что это даст государю?! – буркнул возмущенный Роман Михайлович. – Здесь немного серебра! Однако же бери эти сосуды себе! Пусть это будет мой дар! Ты будешь пить из них вино и кумыс, вспоминая меня добрыми словами!
– Рахмат тебе, Ромэнэ! – улыбнулся татарский посланник, хватая цепкими руками серебряный кувшин и засовывая его себе за пазуху. – Я вижу, что ты – щедрый коназ! Я об этом расскажу нашему повелителю и похвалю твою верность! Тогда давай мне «выход» за один год! Что поделать, если злобный Темир отнял ханское добро? Это не твоя вина, а кара от Аллаха!
– А как же быть с «выходом» в следующем году? – спросил, с трудом скрывая радость, князь Роман. – Ты сам за ним приедешь, или мне отправляться в Сарай?
– Если ничего не случится, и я не приеду сюда весной, как нынче, – ответил захмелевший татарский посланник, – тогда сам поезжай в Сарай со всем «выходом»! Но я думаю, что государь скоро вернется в свою столицу. В этом нет сомнения!
ГЛАВА 14
ВСТРЕЧА ВЕЛИКИХ КНЯЗЕЙ
В теплый, но ветреный октябрь 1396 года войско великого литовского князя Витовта медленно продвигалось к Коломне. Брянский князь Дмитрий Ольгердович покачивался в седле своего могучего серого коня рядом с братом Андреем Полоцким, следуя за самим Витовтом, возглавлявшим войско. Они шли к Коломне после опустошительного похода на Рязань. Великий князь Витовт послал своих гонцов в Москву, чтобы уведомить о своем походе зятя, Василия Московского, и пригласить его на встречу. Великим князьям было о чем поговорить!
После захвата Смоленска многие русские князья, питавшие доселе дружеские чувства к Литве, испугались. Теперь, как они полагали, настал их черед! Пока Витовт вел переговоры с крестоносцами Тевтонского Ордена, против него объединились многие удельные русские князья, во главе которых встал великий рязанский князь Олег Иванович. Последний, подстрекаемый своим зятем, изгнанным из Смоленска князем Юрием Святославовичем, собрал большое войско, привлек в его ряды своего другого зятя, Ивана Козельского, Ивана Владимировича Пронского и муромского князя. Олег Рязанский вел переговоры и с Москвой, но великий князь Василий Дмитриевич ограничился лишь словесной поддержкой. – Если начнешь войну против Витовта, – сказал он рязанским посланникам, – тогда не бойся моего неодобрения! А я сам не хочу первым нарушить мир с Литвой, ведь Витовт – мой тесть! Кроме того, Дмитрий Брянский и другие князья отказались заключить со мной союз! А вот если литовцы сунутся в мою землю, тогда я с радостью пойду вместе с вами! Я не против в этом случае вступить в союз с Рязанью!
Сочувствие рязанцам высказал и великий тверской князь Михаил, однако он занял выжидательную позицию и послал своих людей в Москву, где они заключили, также как и великий рязанский князь Олег, оборонительный союз против Литвы. Но вести наступательную войну с Литвой ни Тверь, ни Москва не собирались.
Тогда Олег Рязанский не стал уговаривать их и прошлой зимой вторгся с союзными удельными князьями в литовские пределы. Великий князь Витовт, занятый переговорами с немецкими рыцарями, поздно узнал о нападении и не сумел предотвратить жестокого грабежа и «превеликого погрома» окраин Литвы. Он лишь обратился за помощью к литовскому князю Лугвению Ольгердовичу, который в то время «кормился» в ряде городов Великого Новгорода. Последний, желая примириться с великим литовским князем, собрав большое войско, в состав которого вошли новгородские ополченцы, отправился в поход на рязанские земли и тоже жестоко их «повоевал». Василий Московский имел возможность защитить рязанский удел, но сражаться против своего зятя Лугвения, женатого на его сестре, не пожелал. Пришлось Олегу Рязанскому идти назад, чтобы защищать собственный удел.
Тем временем Витовт после нескольких сражений, последним из которых была его успешная битва против недавнего пленника, а затем союзника и, наконец, врага, комтура Рогайне Маквальда Зальцбаха, добился перемирия с немцами. Таким образом он получил передышку и удачно этим воспользовался. Сначала он заключил союз с ордынским ханом Тохтамышем, который попытался вернуть себе Сарай, но был изгнан оттуда «свирепым царем Темирь-Кутлуем» и кочевал со своим войском на границе Литвы. Витовт пообещал Тохтамышу военную помощь сразу же, как только завершит «тяжкие дела», а потом решил провести переговоры со своим зятем Василием Московским, направив своих посланников в Москву к великому князю и митрополиту Киприану. Святитель одобрил предложение Витовта, и весной, «на Велик день» в Смоленске состоялась его встреча с зятем. Великий литовский князь ничего не пожалел для Василия Московского и его бояр, устраивал богатые пиры, дарил «драгоценные вещи», но дальше улыбок и устных обещаний дело не пошло. В ответ на требование – признать за Литвой Смоленск – великий князь Василий Дмитриевич объявил Великий Новгород «московским городом и уделом». Великие князья разъехались, тем не менее, в хорошем настроении. Витовт пообещал своему зятю «не тревожить московских земель», а тот, в свою очередь, заверил тестя в своем миролюбии. Когда же Олег Рязанский вновь пошел с войском на Литву и осадил Любутск, Василий Московский послал к нему «киличея» с требованием «уйти от литовского города».
Это развязало руки литовцам, и «той же осенью на Покров», большое войско Витовта пошло на рязанскую землю.
– Никого не щадите в этой вражеской земле, – говорил великий литовский князь своим воеводам, – чтобы навеки отучить их нападать на нашу славную Литву!
И литовцы, в самом деле, жестоко опустошили рязанский удел, выжгли все встретившиеся им по пути села и веси, беспощадно убивая несчастных мирных жителей «целыми улицами». Они совершенно разорили своего врага, однако, не желая иметь больших потерь, не осаждали крупные города и, ограничившись, как это было принято в те времена, расправой «над чернью», удалились.
Дмитрий Ольгердович с отвращением вспоминал, как литовские воины свирепствовали в рязанских деревнях. Сам же он со своим брянским войском оказался как бы в стороне. – Если к нам выйдут вражеские войска, – сказал он Витовту, – тогда мы пойдем в бой и будем достойно сражаться! Но я не буду убивать простолюдинов! На это есть палачи!
Витовту не понравились эти слова его двоюродного брата, но он сделал вид, что ничего не произошло. – Тогда готовься к битве с Олегом! – только и молвил он в ответ.
