Сара Ларк - Рай на краю океана
Все вновь взревели; лишь Илейн слегка покраснела. В конце концов, среди зрителей на этот раз были ее мать и бабушка. Однако Флёретта и Хелен ободряюще махали ей руками. Обеим Тим понравился. Знаменитые инстинкты Флёретты на этот раз не тревожили ее, и она не высказала никаких возражений.
Преподобному отцу не нужно было бороться с муками совести относительно страсти к игре своих овечек. Зато перед ним стояла проблема венчания разведенной невесты. Илейн пришла на брачную церемонию не в белом платье, а в светло-голубом, украшенном более темной отделкой, — конечно же, снова из мастерской миссис О’Брайен. От фаты она тоже отказалась — в пользу венка из свежих цветов. — Цветов должно быть семь! — заявила она, устроив для своих подруг тяжелую задачу. — Тогда я смогу положить их в брачную ночь под подушку…
— Но горе тебе, если приснится кто-то другой! — поддразнил ее Тим, напоминая историю той давно минувшей ночи.
В конце концов преподобный справился с предосудительным венчанием с помощью истории о святой Барбаре, в которую все равно не верил, будучи методистом. Он просто прочел мессу под открытым небом и пространно благословил город и собравшихся. Для этого он вызвал Тима и Илейн в первый ряд, а брат Илейн, Стивен, сыграл «Amazing Grace».
Конечно, Кура-маро-тини обогатила бы празднество более сложными мелодиями, но она не присутствовала. Впрочем, Тим и Илейн рассчитывали встретиться с ней во время своего свадебного путешествия. Илейн хотела посетить не только Квинстаун, но и Киворд-Стейшн, а Хелен испытывала живейший интерес к музыкальной программе Куры. Поэтому все, кроме Рубена, которому нужно было заниматься делами, собирались после свадьбы отправиться в Крайстчерч, чтобы присутствовать на широко разрекламированном концерте Куры и Марисы. После этого музыкантши вместе с Уильямом планировали поехать в Англию. Уже были установлены даты концертов в Лондоне и других английских городах. Уильям разыскал известное концертное агентство, которое спланировало это турне.
— Значит, в конечном счете Кура все же получит именно то, чего всегда хотела, — неодобрительно произнесла Флёретта О’Киф. Она не застала Куру в Греймуте и все еще была расстроена. Ладно, Уильям в качестве зятя нравился ей гораздо меньше, чем Тим Ламберт, к которому она быстро начала испытывать самую искреннюю симпатию. Однако Кура и Уильям обидели ее дочь, а подобные вещи матери прощают не сразу.
— А что же они теперь будут делать с малышкой? — Флёретта вспомнила Глорию. — Она поедет с ними в Европу?
— Насколько я знаю, нет, — ответила Хелен. Размолвка между ней и Гвинейрой МакКензи продлилась недолго. Женщины слишком крепко дружили, чтобы ссориться всерьез. Они возобновили переписку вскоре после свадьбы Куры и в последние годы делились переживаниями по поводу исчезновения Илейн. — Малышка останется в Киворд-Стейшн. Во всяком случае, пока что. Если говорить о Куре, то никогда не знаешь, что взбредет ей в голову. Однако до сих пор ни отец, ни мать даже в малейшей степени не интересовались Глорией. Почему сейчас это должно измениться? Да и таскать за собой трехлетнего ребенка по всей Европе — по меньшей мере глупо.
— А мамочка получает, таким образом, именно то, чего хочет! — улыбнулась Флёретта. — Второй шанс воспитать наследницу Киворд-Стейшн в своем духе. А Тонга уже точит ножи…
Хелен рассмеялась.
— Нет, думаю, все будет не так уж плохо. Ведь с Курой он ставил скорее на любовь. Откуда он мог знать, что она встретит того, кто еще лучше разбирается в искусстве вайкореро?
Железнодорожная линия между Западным побережьем и Кентерберийской равниной уже широко использовалась, и Илейн с нетерпением предвкушала свою первую поездку по ней. Тим надеялся на менее утомительный переезд, чем во время путешествия в Бленем, и не был разочарован. Их свадебное путешествие было совершенно роскошным, поскольку у Джорджа Гринвуда был личный вагон. Он любезно предоставил его в распоряжение супружеской четы, поэтому Тим и Лейни любили друг друга на грохочущей кровати и, смеясь, разливали шампанское.
— К этому действительно можно привыкнуть! — восхищенно заявила Илейн.
Тим улыбнулся.
— Тогда тебе нужно было оставаться с Курой, играть на пианино. Она ведь мечтает о личном вагоне, как у ее кумира. Как там зовут ту женщину?
— Понятия не имею, какая-то оперная дива… Аделина Патти! И разве она не путешествует на своем личном поезде? Может быть, тебе стоило все же начать работать в фирме этого мистера Редклиффа? Будучи железнодорожником, ты бы наверняка смог получить вагон дешевле. — Счастливая Илейн прижалась к Тиму.
МакКензи ждали путешественников на вокзале в Крайстчерче, и растроганная Гвинейра заключила Илейн в объятия. В отличие от Хелен, черты лица которой за последние годы стали еще тоньше и строже, Гвинейра, казалось, почти совсем не постарела.
— Куда мне стареть, у меня полный дом детей! — довольно заявила она, принимая комплимент от Хелен. — Джек и Глори… и Дженнифер еще очень юна, такая славная девочка. Посмотри-ка!
Дженнифер Гринвуд, которая все еще обучала детей маори в Киворд-Стейшн, покраснев, поздоровалась со Стивеном О’Кифом. Оба тут же погрузились в изобиловавший юридическими терминами спор насчет того, можно ли целоваться при всех, и наконец сделали это, спрятавшись за зонтиком Дженни.
— Это будет следующая свадьба. После учебы Стивен начнет работать адвокатом на фирме Гринвуда.
Хелен кивнула.
— Его отец, Рубен, очень этим недоволен, он ведь хотел, чтобы мальчик стал судьей. Но куда ни заведет любовь… А в этом случае она тоже очень большая! — Хелен с улыбкой указала на Джека и маленькую Глорию. Джеку было уже восемнадцать, он стал высоким молодым человеком с непокорными курчавыми рыжевато-каштановыми волосами, которые напомнили Хелен молодого Джеймса. Несмотря на долговязость, он двигался на удивление ловко и уверенно вел свою крохотную спутницу сквозь вокзальную суету.
— Железная дорога, — без особого интереса повторяла за ним Глория, показывая, как и Джек, на стальное чудовище.
— Собака, иди сюда! — наконец заявила она с гораздо большим воодушевлением и потянулась к Келли.
Илейн свистнула собаке, велев ей дать лапу маленькой девочке. Но Келли предпочитала находиться в другом месте, ее заинтересовала собака Джека.
Илейн взяла Глорию на руки.
— Какая миленькая! — заметила она. — Но совсем не похожа на Куру.
И это было правдой. Глория не походила ни на Куру, ни на Уильяма; волосы у нее не сверкали чернотой, не светились золотом — они были каштановыми, с легким оттенком рыжины. Фарфорово-голубые глаза, казалось, были несколько близко посаженными, чтобы придать ее лицу выразительность. Черты лица Глории были все еще по-детски округлыми; возможно, позже они будут слишком резкими, чтобы быть красивыми.
