Мэри Бэлоу - Верю в любовь
– Нора, – поспешно сказал Ричард, – я написал то письмо вовсе не с целью оскорбить твоего отца или позлорадствовать. Это было последней отчаянной попыткой убедить тебя вернуться ко мне.
Она продолжала молча смотреть на него.
– Мисс Райдер! – Голос доносился уже со двора. – Никто не знает, где эта чертова особа провела прошлую ночь? И как она выглядит?
– Первый месяц я писала тебе каждый день, – призналась она едва слышным шепотом. – Каждый божий день. Но ни одно из писем не было отослано. Я не знала, куда их посылать. Ты просто исчез. Не взяв с собой меня. И ни единого слова от тебя. Ни единого. Я и сейчас чувствую себя одинокой: жизнь платной компаньонки приятной не назовешь. Но я никогда не знала такого одиночества, как в эти несколько месяцев. Я вышла замуж, а потом – ничего. А потому вдруг получаю письмо. Такое холодное, такое формальное.
– И переписанное сто раз, прежде чем был отослан последний вариант. Это был мой последний шанс, и я не хотел его упустить. Только ничего не вышло.
– Мисс Райдер? – Кучер снова появился в дверях и на этот раз не сдержал раздражения: – Дьявол побери эту женщину! Где она? Хозяин, вы ничего о ней не знаете?
– Я? Нет, – покачал головой хозяин.
– Придется ехать без нее! Так ей и надо! Не могу заставлять ждать остальных, после того как целый день потерян!
Нора глянула поверх плеча Ричарда. И на секунду в ее глазах метнулось нечто вроде паники.
– Не уезжай, – попросил он, сжимая ее запястье. – Не уезжай, Нора. Останься со мной. Останься навсегда.
Нора слегка качнула головой.
– Миссис Кемп, отнести ваш саквояж в коляску? И ваш, сэр? – осведомился подошедший хозяин.
Нора прикусила губу и продолжала смотреть на Ричарда. Со двора донеслись стук колес, топот копыт и оглушительный вой рожка, предупреждавшего остальные экипажи, что со двора выезжает дилижанс. Выезжает. Без нее!
– Да, прошу вас, – ответил Ричард.
Хозяин подхватил саквояж и поспешил к выходу, громко приказывая невидимому слуге немедленно пойти наверх и доставить в коляску саквояж мистера Кемпа.
– Ты моя жена, Нора, – напомнил Ричард.
Глаза ее внезапно наполнились слезами.
– Брак незаконен, – пробормотала она. – Он…
– Законен, – твердо объявил Ричард. – Хотя я не сомневаюсь, что некая сумма перешла из рук в руки и все документы исчезли. Но это ничего не меняет, Нора. Ты моя жена.
– Ричард… – начала она.
– Я люблю тебя. Всегда любил. Полагаю, и ненавидел тоже. Но всегда, всегда любил. Прошлая ночь… это была любовь, Нора, и ты должна это знать. Едем со мной.
– Но… мне нужно идти. Кучер зовет.
– Поздно, – улыбнулся он. – Дилижанс уже уехал.
– Правда?! – ахнула она.
Поразительно, как это она ничего не слышала! Была слишком занята разворачивавшейся между ними драмой.
– Ты снова застряла здесь. Со мной, – сообщил Ричард.
– На всю жизнь?
– По крайней мере на этот срок, – кивнул он.
Она стояли, глядя друг на друга, пока уголки губ Норы не приподнялись в ответной улыбке, зажегшей глаза.
– Но не обязательно оставаться здесь, в «Посохе и дубинке», – добавил он. – Лошади и коляска уже стоят наготове.
– Куда мы едем? – спросила Нора.
– В длинное путешествие до конца нашей жизни. Однако сначала – в Лондон, где я постараюсь как можно скорее раздобыть специальное разрешение на брак. Сами мы точно знаем, что не живем в грехе, но общество может не так охотно этому поверить.
– О, Ричард, – пробормотала Нора. Он взял в ладони ее правую руку.
– Ты выйдешь за меня, Нора? Снова?
Он широко улыбался, и она вдруг почувствовала себя на седьмом небе от счастья.
– Выйду. Но только последний раз, Ричард. Я положительно отказываюсь вводить это в обычай.
Оба рассмеялись, пьянея от радости, и он подался вперед, чтобы завладеть ее губами, в тот самый момент, когда слуга, посланный наверх, с грохотом слетел по лестнице с саквояжем Ричарда, а хозяин вошел со двора, только что уложив саквояж Норы в коляску.
Слуга поспешно и шумно попятился, а хозяин кашлянул и внезапно обнаружил нечто, требующее его немедленного присутствия.
Ричард обнял жену за талию, она обхватила его шею, и они продолжали публично и совершенно скандально выказывать всю глубину владевших ими чувств.
Ради такого мгновения остаток жизни мог и подождать.
Примечания
1
В шиллинге – двенадцать пенсов.
2
В те времена сбежавшие от родителей любовники направлялись в Гретна-Грин, деревню на границе Англии и Шотландии, где церемонию проводили кузнецы. Жених и невеста соединяли руки над наковальней. Брак считался абсолютно законным.