Джоан Смит - Испанская леди
То, что Мальверн до сих пор не появился, говорило, скорей всего о том, что у него пока нет сведений о миссис Петрел-Джоанз. Конечно, Хелена могла бы дать объявление, как изначально предлагал Мальверн, но тогда Мойра появится здесь, на Белгрейв-сквер, но Северну и этот визит оказался нежелательным. Нет, он просто невыносим! Неужели все англичане настолько высокомерны? Что скажет Северн, узнай он о желании ее отца жениться на Мойре? Без сомнений, она сама, в таком случае, станет нежелательным лицом. Временами ей казалось, что она живет на Белгрейв-сквер обманом. Она чувствовала также, что не выполняет поручение отца с той живостью и энергией, которую он ожидал и заслужил. Она знала, что в сущности почти не было шанса встретить Мойру на скучном приеме у Альмака. Мойра не появится там даже в том крайне маловероятном случае, если она получила приглашение. Ормад и игра в карты по маленькой – вот для этой особы идеал приятного вечера.
Визит к Альмакам прошел так, как Хелена и предполагала. Очень напыщенное мероприятие. Хелена танцевала с Северном, с герцогом и еще с несколькими джентльменами. Патронессы остались довольны ею, и леди Джерси дала разрешение танцевать вальс. Хоть это, по крайней мере, явилось хорошей новостью. Но, когда Хелена вернулась домой, ее охватило уныние.
Прежде чем лечь спать, Хелена на цыпочках прокралась в спальню леди Хедли.
– Можно поговорить с тобой, Madrina? Леди Хедли, увидев ее взволнованное личико, воскликнула:
– Рутледж сделал тебе предложение! Я знала, что дело дойдет до этого. Дорогая, я прекрасно вижу, он нагоняет на тебя тоску, но не бойся, нет нужды соглашаться. Откажи ему, и никто никогда не узнает, что он делал предложение.
– Да нет же, я не позволяла герцогу касаться этой темы, всякий раз останавливая его, – ответила Хелена. – Мне, вообще, кажется, что он больше интересуется мной, чем я им. Мне пришлось сказать ему, что наши отношения могут быть лишь дружескими.
– Значит, тебе нравится еще кто-то? – испуганно спросила старшая дама.
Леди Хелена присела на край кровати и взяла обе руки крестной в свои ладони.
– Боюсь, тебе не понравится то, что я сейчас скажу, Madrina. Боюсь даже, что ты попросишь меня покинуть твой дом, когда услышишь…
– Боже! Ты не enceinte?
– Que? – Что такое enceinte?
– Ничего, дорогая, я просто глупая старуха. Этого, конечно, не может быть, если только подобный казус не произошел до того, как ты уехала из Испании или на борту корабля. В любом случае, это не моя вина.
– Речь идет о моем отце.
– Ты скучаешь по нему?
– Да, очень. Но в данный момент меня волнует не это. Все дело в миссис Петрел-Джоанз, – сказала она и, открыв сумочку, достала предмет своей преступной тайны. – Понимаете, мне надо отыскать эту особу, а Эдуарде не хочет, нашей встречи, запрещает общаться даже с теми, кто хоть что-то знает о ней. А если папа женится на миссис Петрел-Джоанз, ему, возможно, не понравится, что я не поставила в курс дела Эдуардо. В Испании эту даму не считают declasse. Ведь ее охотно принимали даже при дворе.
– И будут принимать здесь, – твердо встала на защиту незнакомки леди Хедли. – Никогда не слышала подобных глупостей. Я пока хозяйка в этом доме, а не лорд Северн.
– Тогда разрешите мне поместить Объявление в журналах с адресом этого дома?
– Ну, конечно! Я сама немедленно начну наводить справки об интересующей твою семью даме.
– Как ты думаешь, Эдуарде сильно рассердиться?
– Я не обращаю внимания на его плохое настроение, но, чтобы не видеть его осуждающей физиономии, давай сохраним все в тайне. Будем держать Эдуарда в неведении ради нашего собственного блага. А теперь отправляйся в свою комнату и пиши объявление. Утром я отправлю лакея в редакции всех журналов.
– Ты такая simpatica, Madrina! Почему же у тебя столь надменный сын?
– Он в отца. Я и с Хедли ничего не могу поделать. Потому и сбежала в Лондон одна этой весной – хочу вернуть бодрость духа, растраченную за долгую зиму. Я слишком устала от пререканий по каждому поводу. Поэтому я слушаю то, что он говорит, поступая так, как считаю нужным.
– Было бы лучше приручить его в детстве. Львенка выдрессировать легче, чем взрослого льва.
– Да, я должна была пресечь выходки своего мужа давным-давно. Любая мелочь, хоть немного выходящая за рамки общепринятого, выводит его из душевного равновесия. Он не желает, чтобы я меняла шторы или мебель, или приглашала к обеду кого-то нового. Не представляю, как это он еще не тори, разве только потому, что его семья испокон веков виги, а ему не нравится что-либо менять.
И лишь после того, как Хелена вернулась к себе в комнату, леди Хедли опомнилась и пожалела о том, что не сказала Хелене об Эдварде. О том, что ее сын в этом плане совсем не такой, как отец. Но постепенно успокоилась, надеясь что у Хелены не сложится превратного мнения об Эдварде. Эти двое так хорошо подошли бы друг другу, по крайней мере, до тех пор, пока невероятное упрямство не доведет обоих до серьезных стычек.
Глава 9
Северн уже неоднократно наслаждался великолепием Ричмонд-Хилла. Узнав, что Марион будет сопровождать Хелену и Рут-леджа в этой поездке, он решил, что еще один компаньон не требуется. Его слишком частое появление в компании Марион могло позволить местным дамам сделать неправильные выводы.
Ричмонд-Хилл считался излюбленным местом дневных прогулок местной знати. Привлекали красота водоемов и уединенные павильоны. Конечной целью приезжавших сюда компаний служила гостиница под названием «Звезда и Орден Подвязки». Здесь подавался великолепный ароматный чай. Ожидая, пока освободится столик, герцог и две его дамы захотели взглянуть на тщательно ухоженный сад в итальянском стиле, разбитый возле гостиницы.
– Как здесь чудесно! – восторгалась Марион, обозревая панораму, раскинувшуюся у их ног, поскольку известная гостиница была построена на вершине живописного холма.
Нельзя было отрицать его красоту. Не большие пригорки, повсюду пестревшие цветами, не могли оставить равнодушным. Но эта красота казалась Хелене какой-то чересчур робкой, ограниченной. Что-то тосковало в девушке по знакомому гордому величию испанской природы. Она подумала, что Ричмонд-Хилл походил на английскую леди, прекрасную благодаря искусству и изобретательности, а не природной естественности. Даже это искусство и изобретательность не имели красоты смелых, рельефных черт Испании.
Хелена горестно вздохнула, вспомнив родину, и произнесла те слова, которые от нее ожидали:
– Он очарователен. Никогда не видела ничего подобного прежде.
Она повернулась, широкой улыбкой подтвердив свой восторг, и увидела Мальверна, в упор смотревшего на нее из-за плеча Марион. Он был не один. Вокруг него собрались не знакомые Хелене леди и джентльмены.
