Сьюзен Джонсон - Нежнее шелка
Избегая взгляда принцессы, настоятель поклонился и вышел.
Едва они остались одни, Тама повернулась к Хью, глаза ее пылали гневом.
— Будьте любезны, отпустите меня, — сказала она, и каждый ее слог звучал непреклонно и холодно.
— Сначала пообещайте слушаться меня безоговорочно, — отрывисто бросил Хью; ему вовсе не хотелось гоняться за ней и попасть в сеть убийц, посланных Хироаки.
— Чтобы уйти, мне не требуется от вас разрешения, — отрезала она.
— Если бы люди настоятеля вас не остановили, вы уже возвращались бы в Эдо в клетке. Местность кишит шпионами.
— Я проскочу мимо них.
— Только если умеете летать.
— Позвольте мне иметь свою точку зрения на этот счет, — вспылила она.
— А кто вам запрещает? Но в данном случае ваше мнение ошибочно. Поэтому вы останетесь здесь до наступления ночи, добровольно или нет. А теперь я вас отпущу, — сказал он, медленно ослабляя хватку. — Но больше не смейте убегать. Далеко вам все равно не уйти. И я действительно выйду из себя, если вы опять причините хлопоты настоятелю. Ясно?
Ее возмущенное лицо горело, но она решила смириться и не спорить, раз за стенами храма за ней следит каждый монах.
— Пока стемнеет, шпионов Хироаки уже перебьют, и путь перед нами будет открыт. Так что остудите свой гнев и используйте день, чтобы набраться сил, потому что ночью мы пойдем быстро. Я лично намерен завтракать. Вы ко мне присоединитесь?
— А разве у меня есть выбор?
— Конечно. Можете поесть в одиночестве или вообще ничего не есть. Как вам угодно. Но я не намерен играть роль прислуги у молодой глупой госпожи, из-за которой нас обоих могут прикончить. Так что ведите себя прилично и не досаждайте мне.
— Не досаждать вам! Я — принцесса Отари, невежа вы этакий!
— Слушай, избалованная дрянь! — рявкнул он. — Ты не только выводишь меня из себя, ты действительно досаждаешь настоятелю. Веди себя как следует!
— Как вы смеете так со мной разговаривать?! Как вы смеете…
Он остановил поток ее слов, подняв ладони и сурово глядя на нее.
— Прежде чем произнесете еще хоть одно слово, подумайте о том, кто везет вас в Париж. К таким тварям я отношусь нетерпимо.
— Только для женщин, которые всегда со всем согласны, — насмешливо проговорила она.
— Вот теперь мы понимаем друг друга, — мрачно заключил он и поспешил уйти, пока окончательно не вышел из себя.
До конца дня они обособились в разных помещениях, никто не желал заключить перемирие, оба были упрямы и настроены мрачно. Когда сумерки сгустились и настоятель пришел за ними, он улыбнулся, заметив явные признаки размолвки между своими гостями. Но, бросив благосклонный взгляд в прошлое, присущий немолодым людям, и вспомнив ссоры любящих, он расценил ситуацию как «милые бранятся — только тешатся», ведь приятно потом с жаром помириться, и позавидовал молодой паре, которую в будущем ждет восстановление их отношений.
Они шли с ним по храмовому саду, вели вежливые разговоры, но холодность между ними грозила снизиться до мороза. Они восхищались спокойной гладью прудов, изящными мостиками, темными соснами, суровыми песчаными садами с камнями для медитации, маленькими павильонами, разбросанными там и сям и украсившими пейзаж. Там происходили чайные церемонии или читались молитвы на природе.
Они старались обращаться к настоятелю, а не друг к другу. Формальная почтительность и натянутая приветливость, под ними скрывается непримиримость.
Вернувшись в пещеру, настоятель взял на себя труд поведать им о достоинствах прощения. Глядя на них терпеливо, как родитель смотрит на упрямых отпрысков, произнес:
— Если позволительно старому человеку поучать вас, дети мои, то скажу, что вы поступили бы разумно, устранив разногласия. Впереди у вас опасное путешествие. Враги ваши страшны. Противостоять им в одиночку вы, принцесса, не можете, а вы, Хью-сан, обратитесь за помощью к госпоже Отари. Давайте же, — заключил он проникновенно и положил руку на рукоять своего короткого меча, словно напоминая молодым людям о том, что их ждет, — сейчас все исправим.
— Я приношу свои искренние извинения, — учтиво сказал Хью, желая пойти навстречу своему другу и поддержать его авторитет.
— Я прошу прощения, — пробормотала Тама, которая понимала, что, когда ты в гостях, очень важно придерживаться правил хорошего тона.
— Хорошо, значит, это дело мы уладили. — Чисто символические, фразы казались всего лишь обменом любезностями, но господин Ябэ надеялся, что они свидетельствуют о том, что возмущение молодой пары улеглось. — Даже если мои люди уничтожат всех шпионов за пределами нашего монастыря, найдутся и другие, что ждут своей очереди. Вы нуждаетесь друг в друге, поверьте мне.
— Вероятно, я больше нуждаюсь в капитане, — призналась Тама.
«Что правда, то правда». — Хью из вежливости не произнес это вслух, а сказал следующее:
— Я ценю ваше беспримерное умение владеть мечом, принцесса.
— Превосходно. — Настоятель переводил взгляд с одного на другую. — Считайте, ваши возможности уцелеть значительно возросли. А теперь разрешите, я взгляну, вышли ли мои люди, — с улыбкой проговорил он. — Как только возложенная на них миссия будет завершена, я приду за вами. — Поклонившись, он вышел.
Когда настоятель ушел, обоим показалось, что расписные ширмы, стоящие вдоль стен, сомкнулись вокруг них и сосновые леса и горные пейзажи, изображенные на золотом фоне, обрели таинственный вид. Или, может быть, когда они остались одни, все их неразрешенные конфликты снова вышли наружу?
Воцарилось неловкое молчание.
Тишину дробил громкий стук старинных часов в футляре.
Первым заговорил Хью.
— Вы сегодня что-нибудь ели? — поинтересовался он, вспомнив о предстоящем походе.
— Да.
Опять помолчали.
Тама устремила на него взгляд из-под ресниц:
— А вы?
— Да.
— Хорошо.
Он улыбнулся; после необычайной близости яростной ночью обмен натянутыми репликами казался смешным.
— Я слышал, как вы оттачивали мечи.
Ее губы изогнула мимолетная улыбка.
— А я слышала, как вы что-то напевали.
— Простите.
— У вас приятный голос.
— Не заметил, что напеваю, укладывая снаряжение.
Она подняла брови:
— Петь, когда укладываешь снаряжение? Это для вас обычно, Хью-сан?
— В моей жизни нет ничего обычного. — Он поднял руку. — Как, например, сейчас. Что-то происходит — и я имею с этим дело.
— Или появляюсь я — и вы имеете дело со мной.
Он склонил голову в знак язвительного согласия:
— Вот почему снаряжения нам нужно больше.
— Я втянула вас в серьезную переделку, не так ли? — В ней вдруг проснулась совесть.
