Барбара Картленд - Невольный обман
На нее смотрел разгневанный Алексис Василас!
Теола была слишком испугана и шокирована, чтобы отвечать ему, и тогда он схватил ее за руки и рывком поднял с матраца.
Ноги отказывались держать ее, и она привалилась к нему, уткнувшись лицом в плечо.
— Я приказал вам оставаться в покоях королевы, — резко сказал Василас. — Почему вы меня не послушались?
Он ждал ответа, и незнакомым голосом Теола еле выговорила:
— Дети… плакали…
Не поднимая головы, она почувствовала, как генерал оглянулся вокруг и увидел, что в комнате, кроме детей, больше нет никого.
— Я же приказал присмотреть за ними, — произнес он, и Теола услышала в его голосе гнев.
— По-моему… эта женщина… ушла танцевать, — пробормотала она.
— Я займусь этим. Вы можете идти?
— Я… думаю… да, — ответила Теола.
Она попыталась идти, потом почувствовала, что комната вращается, а пол поднимается ей навстречу.
И, уже падая, почувствовала, как его руки подхватили ее…
Казалось, прошло много времени, пока она поняла, что ее несут вверх по лестнице.
В объятиях генерала она чувствовала себя надежно защищенной, его руки отогнали все страхи, и разум ее постепенно освобождался от тьмы.
» Он… спас меня! — сказала она себе. — Он… меня спас!«
Не открывая глаз, Теола почувствовала, что они добрались до коридора на втором этаже. Услышала, как часовые вытянулись перед генералом, потом один из них открыл дверь, и Василас внес ее в спальню королевы.
Теола открыла глаза, только когда он опустил ее на постель, головой на подушки. Она продолжала прикрывать руками обнаженную грудь, стыдясь, что Алексис Василас видит ее в таком состоянии.
— С вами все в порядке? — мрачно спросил он.
— Вполне… в порядке… теперь.
— Тогда переоденьтесь, — сказал он. — Я вернусь к вам, когда позабочусь о детях.
Генерал повернулся и вышел из комнаты, и Теола услышала, как он резко сказал что-то часовым в коридоре.
Потом она вспомнила, что он собирается вернуться обратно, и поспешно встала, чтобы найти в гардеробе другое платье.
Магара перенесла ее платья в гардероб Кэтрин, и когда Теола открыла его инкрустированную дверцу, платья Кэтрин затрепетали на ветерке, нежные и красивые, словно весенние цветы.
Теола посмотрела на собственные уродливые и тяжелые платья и решила, что у нее нет сил надеть такую одежду. Вместо этого она сняла с вешалки белый халат-накидку, который надевала Кэтрин, когда ей расчесывали волосы.
Он был с широкими рукавами, простого покроя, как одеяние монашенки. Крючков или пуговиц не было, халат запахивался на груди и завязывался на боку тесемками.
Теола сняла разорванное платье и бросила его в угол, чувствуя, что не в силах смотреть на него и вспоминать руки солдата, срывающие его с ее тела.
Конечно, она и слышала, и читала, что именно так ведут себя солдаты во время войны, но никогда не думала, что такое может случиться с ней самой. Теперь Теола знала, как ужасно для женщины столкнуться с насилием и остаться без мужской защиты.
Она машинально поправила волосы и вышла в гостиную, ожидая генерала. Сердце Теолы почему-то сильно билось при мысли о предстоящем разговоре с ним.
Ей очень неловко было сознавать, что он ее осуждает; вспомнился его полный презрения взгляд.
Но это было до того, как она намеренно не подчинилась его приказу и оставила безопасное убежище, каким оказалась ее комната, а потом попала в руки того солдата, которого он застрелил.
Стать причиной смерти человека оказалось для Теолы таким потрясением, что она не в состоянии была даже думать об этом.
Но ведь генерал убил, чтобы спасти ее от насилия, и она понимала, что должна благодарить его, как бы трудно ей ни было это сделать.
Ей казалось, что прошло очень много времени, прежде чем она услышала, как часовые отдают честь и раздался стук в дверь.
— Войдите! — ответила Теола.
И почувствовала, что слова застревают у нее в горле.
Генерал вошел в комнату, закрыл за собой дверь, и у Теолы мелькнула мысль, что, несмотря на его строгий и непреклонный вид, он все равно выглядит потрясающе красивым.
» Я знаю, папа сказал бы, что он похож на Аполлона «, — подумала она.
Когда он приблизился к ней, Теола нервно вскочила и сделала реверанс.
— Вам уже лучше, мисс Уоринг?» У него совсем не сердитый голос «, — с облегчением подумала она.
— Я… со мной все в порядке… я должна поблагодарить вас… — начала Теола.
— Вам незачем меня благодарить, — сказал Алексис Василас. — Я глубоко сожалею и прошу прощения за то, что вас оскорбил кавониец. — Он помолчал и прибавил:
— В то же время вы теперь понимаете, что если не будете выполнять мои распоряжения, то можете оказаться именно в такого рода ситуации.
— Мне… мне очень жаль, — пробормотала Теола.
— Мы ведем войну, мисс Уоринг, — продолжал генерал, — а когда мужчины воюют, они становятся легковозбудимыми, так или иначе, их чувства воспламеняются. Вот почему женщинам не место рядом с солдатами, они должны оставаться в безопасном месте.
— Но ведь… дети… плакали, — произнесла Теола, словно это должно было объяснить ее поступок.
— Это также достойно сожаления, — ответил генерал. — Та женщина, которой я поручил заботиться о них, получит суровый выговор. Чтобы вас успокоить, скажу вам, что нашел другого, более надежного человека, и он останется с ними на ночь. Надеюсь, к утру объявятся их родители и заберут детей.
— Я… рада это слышать.
— Думаю, вам лучше присесть, — предложил генерал. — Вы пережили неприятные минуты. Чем скорее ляжете в постель, тем лучше.
— Я хотела… поговорить с вами, — попросила Теола.
— Мне тоже надо сказать вам кое-что, — согласился генерал.
Когда она села, он опустился в кресло напротив нее.
Теола подумала, что, несмотря на необычные обстоятельства, в которых они находятся, у него весьма непринужденный вид.
— Вам, наверное, будет приятно узнать, мисс Уоринг, — начал он, помолчав мгновение, — что ваша кузина, леди Кэтрин, и король — оба благополучно добрались до Греции.
— Я так и думала, что они направятся туда, — Я поверил вам, когда вы сказали, что не знаете, куда они уехали.
— Но я могла только догадываться. Они не посвящали меня в свои планы!
— Не могу понять, почему вы не уехали с ними. В конце концов, вашего дядю включили в число бежавших вместе с королем, и я не думаю, чтобы им было сложно взять с собой еще одного человека.
— Я… мне кажется, дядя думал только о том, как увезти свою дочь в безопасное место, — ответила Теола.
— Но вы же его племянница!
— Он не особенно… гордится мной, — сказала Теола не задумываясь.
