Патриция Райс - Много шума вокруг волшебства
– Разумеется, просто он возбуждает мое любопытство. – Синда отступила назад, рассматривая нанесенный ранее рисунок, затем сделала еще мазок бурым цветом. – Я не умею угадывать зло, как это делает Фелисити, или видеть ауру, как это дано тебе, и мне с трудом удается распознавать людей. А соседи говорят, что сэр Тревельян всегда был непослушным ребенком.
– Если я не ошибаюсь, Лоренс женился совсем молодым, когда мы с тобой были еще в детской, но, судя по нескольким встречам с ним, он очень спокойный и уравновешенный человек. Думаю, если бы они росли вместе, сэр Тревельян легко мог бы сбить его с пути. Может, это и разозлило графа.
– Я тоже об этом думала. Это поместье когда-то принадлежало отцу сэра Тревельяна, если верить Куку, повару, который работает здесь всю жизнь. Родители Лоренса рано умерли от оспы; граф был вдовцом, и ему было неинтересно возиться с маленьким ребенком. Поэтому мальчики росли здесь под присмотром родителей сэра Тревельяна.
– Если у него были и отец и мать, как он мог оказаться незаконнорожденным?
Нахмурившись, Синда окунула кисть в льняное масло.
– Я могу только делать предположения. У сэра Тревельяна весьма экзотическая внешность. Его мать была с Ямайки. Говорят, у нее была примесь далеко не аристократической крови. Может, ее отец и был испанским аристократом, но граф Лэнсдаун ненавидит Испанию, поэтому отец Трева скрывал свой брак, пока не вернулся в Англию с женой и ребенком. Все это очень романтично, но непонятно. Знаю лишь, что, когда Тревельяну было четырнадцать лет и они с Лоренсом только что окончили школу, его родители погибли. Они ехали в карете, и лошади понесли. Граф появился здесь, вернувшись с мальчиками с похорон, а вскоре после этого сэр Тревельян надолго пропал.
– Я могу конфиденциально навести справки, но если наши матери узнают об этом… – Кристина грациозно поднялась, несмотря на свое положение.
– Я знаю, знаю! – Синда рукой отослала ее прочь. – Спасибо, что навестила меня, но я чувствую себя совершенно здоровой. Скоро сюда придет Мелинда, так что тебе лучше уйти, если ты не хочешь меня выдать. Герцогини не снисходят до праздной болтовни с наемными художницами.
– Ох уж этот глупый маскарад! – Кристина направилась к выходу из оранжереи, шелестя юбками. – Ты вполне можешь переехать к нам, у нас достаточно места, чтобы ты могла устроить целую галерею.
Синда подняла голову от мольберта и одарила кузину любящей улыбкой.
– Может, когда-нибудь до этого и дойдет, но сейчас я наслаждаюсь своей свободой. Я даже не представляла, какое это счастье – не переодеваться по десять раз за день и не улыбаться гостям, которые отвлекают меня от живописи. Я могу вести себя как заблагорассудится и писать хоть целые сутки напролет!
– Я тебя понимаю и очень рада, что ты приехала в Соммерсвилл. Нужно только найти более удобный способ видеться почаще.
Махнув на прощание рукой, Кристина покинула Синду, которая вернулась к работе. Девушка радовалась, что у нее такие понимающие родственники. Однако что они скажут, если узнают, что она решила разгадать загадку под названием сэр Тревельян Рочестер?
Глава 7
Ближе к вечеру спустя неделю после встречи с Ником и Джорджем Трев зашел в оранжерею и остановился перед холстом, над которым работала Люси, пока он занимался поместьем. Крупные мазки тусклого цвета скрывали живой карандашный рисунок, который он видел в последний раз. При более ярком освещении он должен быть виден, но днем здесь находилась художница, а Трев предпочитал держаться в стороне. Последнее время он так много думал об этой женщине, что сон бежал от него.
Тревельян поискал на холсте кошку или котят, но в этой смеси темных красок не рассмотрел даже очертаний собак. Наверное, он круглый дурак, если смог хоть на минуту заподозрить в невозмутимой и увлеченной своей живописью Люси Джонс коварную леди Люсинду Пембрук, которую так и не нашли нанятые им люди.
Как ей удалось незамеченной проникнуть в дилижанс, который отправился в Суссекс? Скорее всего на пристани ее ждал возлюбленный, с которым она и сбежала. И все-таки он должен найти ее и выяснить, почему дочь герцога изобразила его убийцей своего кузена. Эта история наверняка не обошлась без участия его мстительного деда. А прежде всего ему необходимо окончательно убедиться в том, что Люси Джонс не имеет никакого отношения к Люсинде Пембрук.
Он вернулся со свечой в холл, где его ожидал дворецкий.
– Добрый вечер, Джеймс. Леди пообедали?
Хорошо еще, что старые слуги помнили Трева. А с новыми горничными одни хлопоты – завидев его в коридоре, они испуганно исчезали в ближайшей комнате. Джеймс же выглядел таким же высокомерным, каким он знал его в юности, когда тот был еще молодым парнем и служил лакеем. Сейчас Трев воспринял этот взгляд как знак признания.
– Добрый вечер, милорд.
Трев хотел указать ему, что он неверно обратился к нему, но прикусил язык. Очевидно, Джеймс уже перенес свою преданность с Лоренса на человека, которого считал новым виконтом.
– Мисс Черити просила вас, если можно, зайти к ней перед тем, как она уснет, милорд.
Видимо, Джеймс взял на себя обязанности посыльного, поскольку горничные избегали общаться с Тревом.
– Непременно зайду к ней, когда поднимусь, – кивнул довольный Трев.
Сердце его дрогнуло, согретое чувством отцовства. Проведя полжизни в обществе грубых матросов, он сейчас с радостью ждал момента посидеть у детской кроватки и почитать ребенку книжку.
Что толку сейчас копаться в причинах такого резкого изменения своих вкусов? Почти двадцать лет он отчаянно тосковал по дому, и если единственным способом обрести его была роль непрошеного гостя, который нянчится с чужим ребенком, то спасибо и на этом. Поднявшись по лестнице, он постучал в детскую. Ему открыла полная седовласая женщина, встретившая его недоброжелательным взглядом.
– Мисс Черити уже легла спать, – холодно сообщила она.
Чтобы его устрашила какая-то мисс Плам?! Глядя поверх нее, он окликнул:
– Черити, ты еще не спишь?
– Нет, дядя Трев. Ты мне почитаешь? Папа подарил мне книжку про корабли, а мама не хочет ее читать.
Разве мог он отвергнуть такую просьбу! Трев яростно уставился на мисс Плам, и та поспешила ретироваться. Торжествуя, он прошел со свечой через классную комнату в спальню, которая когда-то была детской для него и Лоренса.
Кровать со столбиками, заменившую их спартанские ложа, украшали белые кружева. На полках вместо моделей лодок и кораблей красовались куклы. Но у малышки, которая сидела в подушках, были светлые волосы и голубые глаза Лоренса, и Трев ни в чем не мог ей отказать.
