Барбара Картленд - Заветное желание
– Герцог пригласил нашу семью в Котильон на уик-энд, чтобы он мог представить тебя своей матери. Я принял его приглашение, потому что, как я понимаю, это то, чего тебе хочется.
Лорд Бедлингтон говорил натянутым холодным голосом, и Корнелия даже не догадывалась о том, сколько усилий ему стоило подавлять в себе чувство унижения, возникшее из-за ситуации, в которой он оказался. Происшедшее казалось ему невероятным: еще несколько дней тому назад он сказал Лили, чтобы и ноги Роухэмптона не было в их доме. Но тот тут же нашел способ вновь сблизиться с ними. Что-то, без сомнения, кроется за всем этим. Но невозможно отрицать, что Корнелии представляется случай сделать блестящую партию. Она, конечно, очень богата, но в остальном – пустое место, особенно что касается ее внешности, а герцог Роухэмптон – что ни говори, самый завидный жених в Лондоне.
И в то же время Джордж Бедлингтон был убежден, что эта затея со сватовством является хитрым трюком, уловкой, и из-за того, что он не мог облечь свои смутные подозрения в конкретную форму, он создавал вокруг себя атмосферу раздраженности, которая чувствовалась весь вечер и следующий день, пока все семейство ехало на станцию.
Для гостей, приглашенных на уик-энд в Котильон, был зарезервирован отдельный пульмановский вагон. Несколько лакеев в ливреях дома Роухэмптонов ожидали на перроне прибывающих гостей и провожали их на места.
Поезд не успел тронуться, как тут же был сервирован чай, поданы превосходные сэндвичи и несколько сортов печенья и пирожных. Все это было прислано из Котильона в плетеных корзинах с крышками, так же, как и чайный серебряный сервиз с герцогским гербом и изящные китайские фарфоровые чашки.
В вагоне ехало не меньше дюжины приглашенных. Напротив Корнелии расположилась хорошенькая молодая женщина, одетая так нарядно, что Корнелия почувствовала себя очень неуютно и всю дорогу просидела молча, забившись в угол, в то время как другие женщины весело щебетали с ее тетей.
– Будет самая обычная вечеринка, Лили! – воскликнула одна гостья. – Только Гарри быть не собирался, но я уверена, что мы найдем его там, как только прибудем в Котильон.
– Где Эмили, там обязательно будет и Гарри, – провозгласил кто-то во всеуслышанье. Легкий смешок был ответом на это замечание.
– Все равно я убеждена, что Эмили устала от него, – отозвалась Лили. – И я каждый раз ожидаю, что его вытеснят.
– Где же еще она найдет подобного мужчину, такого обаятельного, заботливого, да к тому же финансово независимого от нее? – колко заметила хорошенькая женщина.
Раздался еще один взрыв смеха.
Корнелия пыталась понять, о чем они толкуют. Эмили, как ей было известно, было именем матери герцога Роухэмптона. Кто такой Гарри и кем он ей приходится, было непонятно. Окончательно она встала в тупик, когда познакомилась с объектом сплетен. Гарри оказался подвижным маленьким человечком, готовым к любым услугам и всецело находящийся в распоряжении герцогини, которая обращалась с ним так, как могла бы обращаться с любимой болонкой.
Но все в Котильоне приводило Корнелию в замешательство. Начиная с того, что это был самый удивительный замок, который ей доводилось видеть в своей жизни. Она не представляла себе, что частный дом может быть таким огромным. Он выглядел как настоящий дворец с его величаво вознесенными к небу шпилями и башенками, горящими серебром на фоне яркого закатного неба, что окрашивало воды озера золотом и придавало таинственность темнеющему вокруг лесу. Зрелище было величественным и прекрасным – настоящая старинная Англия.
Но когда в Корнелии улегся первый порыв восторга, она почувствовала себя потерянной и подавленной – и в огромном холле с его мраморными колоннами и статуями, и в необъятной гостиной, отделанной в серебряных и голубых тонах. Все здесь казалось ей чересчур большим, пустым, роскошным, а сама она – маленькой и невзрачной. Казалось, что золото здесь было повсюду – на стенах, рамах картин, столах и каминных полках, на форме слуг и даже среди безделушек отведенной ей спальни. Корнелия раньше не представляла себе, что существует круг людей, живущих в окружении такой баснословной роскоши.
– Так это и есть Корнелия, – заметила Эмили, герцогиня Роухэмптон, и голос ее был весел и искрился, как искрились бриллианты в ее ушах и на тонких нервных пальцах.
Эмили Роухэмптон была миниатюрной, хрупкой женщиной, которая, казалось, перепархивала от одного гостя к другому и была непосредственной и нарядной как колибри. Но это было обманчивое впечатление, и те, кто ближе был знаком с Эмили, знали, что герцогиня держит в своих маленьких ручках весь Котильон и делает это также твердо и умело, как генерал, командующий армией.
Эмили, конечно же, имела бесчисленных помощников, но ее гениальность проявлялась в том, что она как никто умела находить преданных и умелых работников. Котильон славился своим управляющим, и находилось немало желающих переманить его в собственные поместья. Не менее знаменит был и шеф-повар. Сам король, будучи еще принцем Уэльским, приглашал его в замок Мальборо, но повар отказался покинуть Котильон до тех пор, пока Эмили не пожелает сама расстаться с ним.
Большинство слуг служили Роухэмптонам не просто по многу лет, но в течение нескольких поколений. Должность передавалась от отца к сыну. Женская прислуга состояла из дочерей грумов, садовников, привратников. Официанты часто бывали представителями пятого поколения семьи, прислуживающей в Котильоне.
С его фермами и садами, сыроварнями и пивоварнями, конюшнями и амбарами, Котильон был маленькой независимой страной – государством в государстве – дающей работу тысяче человек, среди которых были плотники, каменщики, кузнецы, маляры и лесорубы. Это был своего рода шедевр организационного мастерства, отлаженный замысловатый механизм с вековыми традициями, которые свято соблюдались из поколения в поколение.
Хотя Котильон был свидетелем всей многовековой истории Англии, его ни в коем случае нельзя было назвать старомодным. В действительности он был настолько современным и комфортабельным, насколько позволяли средства его владельцев. В парке были разбиты площадки для игры в поло, корты для тенниса, специальная площадка отводилась под катание на роликовых коньках. На лужайке можно было поиграть в гольф или крокет. Для тех, кто владел луком и стрелами, был устроен специальный тир, а тем, кто предпочитал рыбную ловлю, предлагались снасти и чудесный пруд. Фазанов в Котильоне водилось больше, чем где-либо, не говоря уж о куропатках и диких утках, которых любил стрелять Дрого в свободное время.
Даже половины всех достопримечательностей Котильона хватило бы любому, чтобы развлекаться круглый год. Эмили любила пожаловаться своим гостям на скуку и простоту деревенской жизни, что было, разумеется, притворством. Но ее светские друзья верили ее словам и выражали сочувствие по поводу того, что ей так много времени приходится проводить вдали от Лондона.
