Жаклин Рединг - Белая магия
Тот, стоящий возле посаженной в горшок пальмы? О, но разве она не заметила, как он только что выплюнул остатки маринованной селёдки на шторы хозяйки бала? Да, возможно, блестящая золотая парча у них дома, которую так любила Шарлотта, лучше скрыла бы пятна.
Не прошло и четверти часа с момента их прибытия, когда Шарлотта наконец-то отказалась от своей идеи сосватать падчерицу и покинула её, а Августа осталась в одиночестве среди многочисленных знакомых маркизы улыбаться и любезно отвечать на их пустые вопросы.
«Какая прелестная шаль, дорогая, вы сами вышивали узор?»
«Я слышала, регент появится на этом вечере. Бедная герцогиня, она не оправится, если он не приедет».
Августа просто кивала в ответ, пытаясь откровенно не зевать. И если судить по тем людям, которые окружали её сейчас, то вечер, вероятнее всего, протянется для неё долго. И всё же среди такого скопления народа должен найтись кто-то, с кем можно было бы вести учёную беседу, кто-то, кто предложил бы разговор на более оживлённую тему, чем вышивка и укладка волос. Конечно, она скорее всего никого и не увидит, учитывая, что её очки лежат в ридикюле.
Над насупленными бровями лоб Августы пересекла морщинка. Шарлота была непреклонна в том, чтобы она не надевала очки сегодня вечером, что, однако, делало её зрение слегка затуманенным; к счастью, Шарлота не вспомнила про это, когда Августа отпускала свои замечания о титулованном любителе плеваться селёдкой.
Августа посмотрела на мачеху, стоящую неподалёку и увлечённо обсуждающую последние образцы муслина, только поступившие в магазин «Хардинг Ховелл и компания». Без сомнения, очень важная тема. Отступив немного назад, она достала свои очки из ридикюля и быстро надела их, собираясь осмотреть гостей в поисках более интересного для себя общества.
Яркие шелка и сверкающие драгоценности сразу же предстали перед её глазами. Великолепные одеяния резко контрастировали с её собственным нарядом, который был не совсем бледно-серым, но и не бежевым. Да, платье было простым, без каких-либо украшений на шёлке, кроме простой широкой атласной ленты, которая шла под грудью. Это было её самое нарядное бальное платье, и всё же оно не вполне гармонировало с тщательно уложенными волосами: на своё творение мистер Ливистон потратил не один час, и в результате её длинные тёмные локоны плотной массой мелких кудряшек пенились, не слишком надёжно закреплённые, у самой макушки. Шарлота провозгласила эту прическу «шедевром» и «единственной привлекательной чертой Августы этим вечером». Августу же весьма занимал вопрос, а не опрокинется ли она назад под давящей тяжестью этого творения парикмахерского искусства, от которого у неё уже сейчас начинала болеть голова.
Августа почти оставила надежду найти какого-нибудь интересного человека в этой кружащейся толпе, когда внезапно увидела графа, стоящего в другом конце зала около балконных дверей.
Девушка улыбнулась сама себе. Она надеялась, что он придет. В действительности, возможность увидеть его была одной из главных причин, по которой она вообще согласилась сопровождать Шарлотту. Обычно Августа организовывала их встречи тайно, но даже и тогда опасалась, что кто-то может их обнаружить. Но здесь, в обществе, они могли бы провести некоторое время вместе без опасения стать объектами сплетен.
Всё, что ей было нужно, это найти какую-нибудь возможность тихонько ускользнуть, пока Шарлотта всё ещё увлечена беседой.
И такой случай представился ей буквально через мгновение в виде довольно-таки полной матроны в зелёном, которая прокладывала себе дорогу прямо сквозь толпу. Августа ловко скользнула ей за спину и последовала за ней, так как та шла через всю бальную залу прямиком к тому месту, где стоял граф.
Ноа вышел из кареты и обернулся, чтобы предложить тёте руку. Продвигаться к парадной лестнице им пришлось осторожно, так как подъездная дорога к Чаллингфорд-Хаус уже была усеяна кучками навоза лошадей тех гостей, которые прибыли сюда до них.
Ноа хотел приехать раньше, чтобы иметь возможность наблюдать за входными дверьми и услышать, когда слуга объявит о прибытии леди Августы. Несмотря на то, что в голове у него сложился уже определённый образ, он всё же не был уверен, что узнает её. Но, к несчастью, они задержались. Проехав уже половину пути, Эмилия велела развернуться и ехать домой. Ей нужно было отыскать лорнет[18], который она забыла дома.
На предложение Ноа отказаться от лорнета на этот вечер, Эмилия ответила:
— Абсолютно невозможно, ибо как же я смогу с толком провести вечер за картами, будучи не в состоянии увидеть даже собственные руки? Да леди Талфрей сделает из меня котлету за карточным столом, будь уверен!
Таким образом, они прибыли на Гросвенор на час позже, чем собирались, и только для того, чтобы прождать ещё один час, пока их карета медленно продвигалась среди таких же экипажей, растянувшихся длинной процессией по Аппер-Брук стрит почти до Гайд-парка[19].
Сейчас Ноа и Эмилия шли по Чаллингфорд-Хаусу вдоль длинной приёмной, обмениваясь вежливыми приветствиями с хозяйкой и её нарядной, прелестной дочерью — самой младшей, чьё замужество было основной целью нынешнего события. Чаллингфорд произвёл на свет шесть дочерей до того, как его жена наконец-то подарила ему наследника, и Ноа часто слышал мнение, что бал Ламли, названный так в честь отца герцога, погибшего в колониях, сражаясь за интересы своей родины, это не просто светское мероприятие, но еще и умный способ выдать замуж каждую из дочерей.
Однако у Ноа не было причин беспокоиться, поскольку, хоть герцогиня и улыбалась ему любезно, это была всего лишь дань вежливости, которую полагалось оказывать членам его семьи из-за их положения в обществе. Несмотря на то, что он принадлежал к герцогскому роду, после событий предыдущего сезона ни одна мать, помышляющая о замужестве своей дочери, не отважится приблизиться к нему, держа в голове мысли о сватовстве. В конце концов, он нарушил основное правило в свадебных играх. Лорд Ноа Иденхолл расторг помолвку, а это то, что никогда не позволит себе ни один настоящий джентльмен.
— Бог мой, — сказала Эмилия, осматривая толпу, представшую перед ними в бальном зале, — герцогиня превзошла себя в этом году. Приглашённых намного больше, чем когда-либо раньше. Такое ощущение, будто весь город присутствует на этом вечере.
Что, таким образом, значительно осложняло Иденхоллу задачу найти леди Августу Брайрли среди всей этой многочисленной толпы.
Ноа хмурил брови, оглядывая огромный зал, тщательно всматриваясь в каждое молодое женское лицо, на которое натыкался его взгляд, надеясь, что каким-то образом узнает её, стоит только ей возникнуть перед его глазами.
