Сесилия Грант - В сетях любви
Лидия снова провела ладонями по шелку платья. Надо его снять и отдать, чтобы упаковали.
— Мистер Роанок поговаривает о том, чтобы в следующем месяце устроить загородный прием. Он обсуждал этот вопрос с вашими джентльменами?
— Загородный прием! — Новость обрадовала Элайзу, и она повернулась к Лидии. — Заманчивая идея. Как ты думаешь, он пригласит капитана Ватерлоо? Загородные приемы всегда лучше, чем когда мужчины собираются без спутниц.
И в самом деле, мужчины без спутниц. И в самом деле, капитан Ватерлоо.
— Он не капитан, между прочим. Он был лейтенантом, но потом продал звание, так что, думаю, теперь он никто. — Она сама услышала, как безжалостно прозвучали ее слова. Замечательный способ ответить на его великодушие по отношению к Джейн.
Однако она уже ответила, тогда, за игорным столом, три дня назад. Нет смысла превращать великодушие в привычку.
— Он просто джентльмен, — добавила она спустя секунду, потому что этого от нее требовала порядочность. — Просто мистер Блэкшир, если вам интересно знать его имя. Я слышала, как кто-то его так называл. — Она позвала одну из помощниц и направилась в гардеробную в задней части салона.
— Блэкшир. — Элайза попробовала его имя на вкус, как попробовала бы дольку сочного апельсина. — Мне нравится.
Возможно, Элайзе и захочется развлечься с ним, когда они поедут на Чизуэлл. А почему бы нет? Это наверняка пойдет ему на пользу. Если он отодвинет в сторону свою надежду спасти кого-нибудь, то отлично проведет время. И Элайза, вероятно, тоже.
Она стала снимать платье через голову. Холодный шелк касался ее плеч, шеи, лица. В гардеробной тоже стояло зеркало поменьше, слегка помутневшее. И в нем отражалась женщина, в которой не было никакой загадочности. В нижней юбке и корсете она выглядела олицетворением всех ее разочарований. Покинутой. Осиротевшей. Лишенной средств. Уставшей и отчаявшейся, такой, какую уже ничто не спасет.
Лидия повернулась спиной к отражению прежде, чем сунула голову в вырез старого платья. Какой вздор. Спасение. Спасение уже давно стало для нее невозможным. А если бы и было возможным, она бы ему не обрадовалась. Она посмеялась бы в лицо любому, кто попытался бы ее спасти.
Из зала доносился веселый щебет — вероятно, дамы продолжали оживленно обсуждать капитана Ватерлоо. Что касается ее самой, то для себя она эту тему закрыла.
Лидия расправила складки платья из атласа цвета кларета. Он проявил добросердечность. Она отплатила ему тем, что ценила больше всего. Они в расчете, и теперь она может сосредоточиться на более важных вещах.
Джек Фуллер был весь в шрамах. Два года назад, когда они вместе попали в тридцатый полк и познакомились там, он был весельчаком с шевелюрой песочного цвета. Сейчас его волосы сохраняли прежний цвет, только их осталось очень мало, к тому же они были очень коротко стрижены — вероятно, для того чтобы смягчить контраст между заросшими и лысыми участками. По мнению большинства, ему повезло, что он остался в живых. Как думал он сам, Уилл так и не понял.
— Он будет трехмачтовым и с прямыми парусами, такой же, как этот, но больше. Триста пятьдесят тонн, а этот — всего триста. — Он подошел к борту, обращенному к порту. При каждом шаге он переносил часть своего веса на толстую трость. Домой он вернулся не только с ожогами, но и с хромотой. Врачи не сочли ампутацию необходимой — зачем резать, если человек и так не выживет, — и кость срослась неправильно.
Уилл пошел за ним. За береговой линией порта начинались длинные причалы, застроенные складскими помещениями, которые несколько дней назад заполнили грузами с судов.
— Я думаю, сейчас хорошее время, чтобы заняться древесиной.
— Даже лучше, чем ты думаешь. — Фуллер повернулся и указал тростью. — Видишь, на южном берегу, где идет стройка? Новые доки для древесины. Со временем, я надеюсь, там будет свой склад под стать нашим грузам.
Судно мерно качалось на речной воде. Рей и такелаж были сняты с мачт и лежали на палубе. Человек, не знакомый с морем, подумал бы, что в беспорядке. Запах дегтя пробудил у него воспоминания о путешествиях через Ла-Манш и обратно домой. Шаг через канаву — вот что это было по сравнению с тем, на что способно это судно.
— К тому же сейчас открылся американский рынок, а еще несколько лет назад такого не было. — Фуллер опустил трость и сунул ее под мышку. — Открыт для независимого торговца. Теперь Ост-Индия не захватит все себе, как она сделала это с чаем.
— Ты преуспеваешь, если учесть, что ты никогда не собирался заниматься семейным бизнесом.
Фуллер рассмеялся, рассмеялся от души, хотя любое движение губ вызывало у него боль. Уголки же возле глаз не покрывались морщинками от смеха, так как поврежденная кожа была неподвижна.
— Я действительно преуспеваю, если учесть, что мне предстояло гнить в братской могиле в Угумоне. И мой брат до сих пор считает, какое количество переселенцев должно оплатить проезд до Ньюфаундленда и сколько древесины для бочарной клепки и дубовых мачт должно вернуться назад, чтобы ходка была выгодной. — Он повернулся к северному берегу. — Вот у него дар к этому, и у нашего отца был талант. Думаю, мне мешает послать все это к дьяволу только извращенная семейная гордость.
Значит, очко в пользу извращенной семейной гордости, и еще одно в пользу практичности и жизнеспособности торговцев. Уж больно этот класс изобретателен и трудолюбив. У любого представителя аристократии, окажись он в положении Фуллера, вряд ли хватило бы мужества перестроить свою жизнь под новые условия. Инвестор благородных кровей не прогадает, если разместит деньги в таких руках, тут нет никаких вопросов.
Но есть другой: следует ли торговцу доверять инвестору? Три тысячи фунтов, вот сколько он пообещал этому человеку. В настоящий момент у него есть тысяча сто шестьдесят, причем сюда входят деньги, которые должны пойти на жизнь и аренду жилья.
Уилл остановился, чтобы оторвать клок от просмоленного куска пакли, который свисал из щели между планками. Эту штуку надо обновлять постоянно и когда судно в море, и когда стоит в порту, как сказал Фуллер. Кто-то должен то и дело штопать паруса, вытачивать новые рангоуты, смачивать палубу соленой морской водой. В таком путешествии нет времени для безделья.
— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы отправиться в плаванье? — Он покрутил в пальцах клочок пакли. — Самому взглянуть на Новый Свет?
Фуллер покачал головой.
— Слишком большой риск. Штормы, болезни, продовольствие, которое может испортиться или закончиться. Я уже глядел смерти в лицо. И мне не хочется видеться с ней еще раз. А ты? — Он оглянулся. — Думаешь, тебе понравился бы переход через Атлантику?
