Бонни Винн - Безрассудные сердца
Ходжес помахал им рукой из загона для скота, и они спешились, привязали лошадей к коновязи и подошли поближе.
Джошуа Ходжес излучал животную силу, чем очень походил на быка. Грубоватые черты его лица несколько смягчались только усами, прикрывавшими толстые мясистые губы. Ничем не примечательные каштановые волосы выбивались из-под изношенной широкополой шляпы и очень подходили к столь же невыразительным карим глазам, которые при взгляде на Абигейль засветились нескрываемым интересом. Почувствовав приступ некоторой нервозности, она подвинулась поближе к Бойду.
— Бойд, миссис Ферчайлд. Рад вас видеть.
— Мы тоже рады вас видеть, мистер Ходжес. Очень любезно с вашей стороны пригласить нас сегодня к себе, — вежливо ответила Абигейль.
Джошуа покраснел от удовольствия.
— Не стоит беспокойства. Не хотите ли чего-нибудь выпить?
— Мы бы лучше посмотрели быков, — ответил Бойд за них обоих.
— Ну, конечно. Они в соседнем загоне. Пройдемте туда.
В течение следующего часа Абигейль ознакомилась с методами оценки быков. Она внимательно слушала, разумно не принимая участия в разговоре. Бойд поторговался и решил купить обоих животных. Абигейль порадовалась, что мужчины пришли к соглашению. Солнце уже поднялось высоко, и становилось жарко. По ее шее под густыми тяжелыми волосами покатились капельки пота.
— Надеюсь скоро увидеть вас опять, миссис Ферчайлд, — прощаясь, Ходжес задержал ее руку в своей значительно дольше, чем требовалось.
— Я рада, что нам удалось заключить сделку, мистер Ходжес. Как вы, наверное, знаете, работа на ранчо практически не оставляет свободного времени.
Его улыбка на мгновение погасла, затем появилась вновь.
— Конечно, мэм. Но я надеюсь, что когда-нибудь вы найдете время для визита ко мне.
Абигейль с трудом сдерживала улыбку. Она вовсе не хотела его обидеть, но и не собиралась поощрять.
— Большую часть времени я провожу, мистер Ходжес, со своим сыном. Ему требуется мое внимание.
— Бедный малыш, растет без отца, — вздохнул тот.
Абигейль застыла в напряжении, встретилась глазами с Бойдом и увидела, что он также оскорблен. Единственное чувство, которого она никогда не испытывала по отношению к своему сыну, была жалость.
— Нам пора ехать, мистер Ходжес.
— Конечно. — Он двинулся к ней, но Бойд опередил его, подал Абигейль руку и помог взобраться на лошадь. Затем тоже сел в седло, и оба с облегчением попрощались с хозяином.
Они ехали в полном молчании, пока дом Ходжеса и его угодья не скрылись из виду. Казалось, даже воздух явно посвежел, когда они оставили Ходжеса далеко позади.
Абигейль въехала на пригорок и увидела вдали горное озеро.
— А мы можем там остановиться?
— Я как раз думал, что это место окажется для нас самым подходящим.
Он направил свою лошадь к озеру, и Абигейль последовала за ним. У озера они спешились, и Бойд пустил лошадей пастись рядом на берегу. Улыбнувшись, он с иронией спросил:
— А сегодня ты не забыла захватить завтрак?
Вспомнив о подготовленном сюрпризе, она самодовольно усмехнулась.
— Кажется, нет.
Она вытащила из седельной сумки завернутый в холщовую салфетку сверток и фляжку. Подождав, когда Бойд выложит свои фрукты и вяленое мясо, она торжественно развернула салфетку. Трудно сказать, кто из них больше удивился. Оба уставились на сгустки шоколадного крема и глазури, растаявших от жары и облепивших куски жареной курицы. Все превратилось в невообразимую мешанину. Храбро ухватив за край кусочек курицы, Абигейль начала счищать с него крем, но с разочарованием вынуждена была отказаться от своих попыток.
— Не могу поверить. Все растаяло.
— Хорошо, что я захватил еду на двоих. — Веселье продолжало играть в его синих глазах.
Сюрприз не удался! Было ужасно обидно опять выглядеть плохо подготовившейся к поездке. Неужели она ничего не может сделать правильно? Похоже, что с тех пор, как она решила научиться управлять ранчо, ее способности полностью утратились.
— Нет, спасибо, я буду есть это.
— Это? — Бойд с сомнением посмотрел на неаппетитное месиво.
— Конечно.
Абигейль опять храбро взялась за кусок цыпленка, подняла его, и расплывшаяся глазурь с шоколадом потекла прямо в ладонь. Это ее не остановило. Она поднесла куриную ножку ко рту и попыталась откусить кусочек. Вкус был ужасен, и, к ее стыду, шоколад расплылся и потек с подбородка. Бойд расхохотался и наклонился к ней.
— Я не собирался смеяться над тобой.
Он протянул руку и вытер шоколад с ее щеки и подбородка. Это прикосновение вызвало дрожь в каждой клеточке ее тела. Она подняла испуганные глаза и встретила его пристальный взгляд. Синие глаза Бойда превратились в темные бездонные пропасти, и ее бросило в жар. Он не отнял руки от ее лица, а, наоборот, начал поглаживать щеку. Длинные, гибкие, сильные пальцы вызвали в ней чувство, название которого она боялась произнести.
Бойд склонил голову, и Абигейль показалось, что он хочет ее поцеловать. Она боялась верить этому, но еще не забытая страсть охватила ее. Абигейль полагала, что такие чувства в ней умерли, и поразилась тому, что они продолжали существовать и даже росли. И были вызваны старшим работником ее ранчо, временно исполняющим некоторые функции управляющего.
Всматриваясь в лицо Бойда, она как бы заново видела его крепкий упрямый подбородок, чистые здоровые черты. Он был убийственно прекрасен. Цвет его глаз, синих, как морская пучина, еще сильнее подчеркивался черными широкими бровями. Сердце ее провалилось и осталось где-то внизу. «Что он обо мне думает?» — забеспокоилась она. Как бы отвечая на этот молчаливый вопрос, Бойд нежно подобрал лежащие на ее плечах волосы и отвел их назад. Его пальцы легли на ее шею, и Бойд привлек ее ближе к себе. Все вопросы исчезли, когда Абигейль почувствовала на своих губах его губы. Они не требовали. Они давали. Давали теплое жизнеутверждающее ощущение. Сильные губы слились с ее губами. Абигейль дрожала и неожиданно ослабела. Должно быть, он, чувствуя это, осторожно провел языком по краю ее губ. Мягкая трепетная слабость полностью овладела телом, возвещая о возвращении забытой страсти. Прижимаясь к его твердой широкой груди, она ощутила, как в ответ напряглись под блузкой груди, и отвердевшие соски уперлись в его грудь. Сильные и в то же время нежные руки Бойда поглаживали ее по спине, а затем остановились на ключице. Длинный палец скользнул под воротник и опустился вниз до первой пуговицы на блузке. Расстегнув пуговицу, он просунул руку и обхватил ее ноющую грудь. Абигейль почувствовала горько-сладостное удовольствие. Слабость между ног нарастала. Прикосновение к груди заставило ее вспомнить о желаниях, о которых она забыла, желаниях, которые она не намеревалась возрождать.
