Джулиана Гарнетт - Клятва рыцаря
– Твой отец присягал.
– Мой отец и я – не одно и то же. Он надеялся, что король будет справедлив.
– А ты решила, что Вильгельм не таков?
– Что это за справедливость – убивать безоружных крестьян, сжигать их лачуги и угонять их скот? Но, в конце концов, я ведь не нормандка, так что моя точка зрения может не совпадать с представлениями Вильгельма и сэра Саймона.
– А как умер твой отец? Сражаясь с сэром Саймоном?
Кора глубоко вздохнула, уставившись на пламя костра.
– Я уже говорила тебе, что это я подняла людей против сэра Саймона. Когда он пришел в Вулфридж и потребовал, чтобы я сдала замок, я отказалась. – Сделав паузу, Кора пожала плечами. – В отместку он сжег мои деревни и опустошил мои земли. Он решил, что если я женщина, то сразу испугаюсь и сдамся.
– А ты вместо этого призвала своих людей к оружию?
– Да, и мои люди сражались храбро. – Голос ее задрожал, и на миг она замолчала, прежде чем тихо добавить: – Они смело шли в бой, но немногие из них были солдатами. Большинство наших воинов погибли, когда на нас напали датчане, за две недели до прихода сэра Саймона. Все, что у нас осталось, – это крестьяне и несколько вассалов из окружавших замок поместий.
– Тебе бы стоило подумать об этом раньше. До того как призывать их к мятежу, – упрекнул ее Люк.
– Чтобы я покорно сдалась в плен? Ну уж нет, я бы никогда не уступила ни сэру Саймону, ни тебе. Все вы, нормандцы, одинаковы, чванливые и ненасытные.
– Ты должна была бы вступить в переговоры, – твердо стоял он на своем. – Ведь даже чванливые и ненасытные не получают удовольствия, теряя своих воинов и коней.
– Я предлагала сэру Саймону перемирие, когда он в первый раз пришел в Вулфридж. Но он не согласился.
Люк в раздумье молчал. Это очень походило на правду, поскольку он знал сэра Саймона, этого напыщенного наглеца, известного своей жестокостью и вероломством. Через минуту он снова посмотрел на девушку, слегка нахмурившись.
– А что за перемирие ты предлагала?
– Какая разница? Он убил гонца, которого я послала к нему, и вернул мне уши бедного Эдрика с письмом, в котором требовал безоговорочной сдачи. До тех пор я оказывала только пассивное сопротивление. Но когда мои люди увидели ответ сэра Саймона, никто больше не заговаривал о его милосердии.
– Если то, что ты говоришь, правда, Кора, то король проявит снисходительность. Но если ты лжешь, он будет безжалостен.
– А ты думаешь, что король поверит тому, что скажу я? – недоверчиво покачала головой девушка. – Никогда!
– Ты можешь быть удивлена, но Вильгельм справедлив.
– Я уже давно перестала удивляться природе людей и сомневаюсь, что ваш король может меня чем-то поразить. – Кора склонила голову и принялась сосредоточенно разглядывать складку плаща, словно это была самая важная вещь на свете.
Люк невольно почувствовал к ней сострадание – чувство, непривычное для него и немного раздражающее. В ее характере под колючей оболочкой ощущались прирожденное достоинство и женственность. Та невидимая броня, которую она обычно носила, не способствовала тому, чтобы вызывать жалость или сострадание, но случались моменты, когда Кора словно бы снимала ее, и тогда видно было, что она глубоко несчастна. Как, например, сейчас, когда, отрешенно глядя в пламя костра, она крепко сжимала край своего плаща, такая юная, но так много уже пережившая.
Это было нелегко для нее, и все же она отказывалась уступить, отказывалась поклясться в верности сюзерену, которого считала недостойным этого. Ее благородство невольно заставляло Люка восхищаться ею. Он много в жизни встречал людей, которые слишком торопились дать клятву верности и так же быстро готовы были ее нарушить.
Наблюдая сейчас за юной сакской воительницей, Люк вдруг подумал: не начинает ли он принимать слишком большое участие в ее судьбе?
А когда, словно бы в ответ на его мысли, с печальной улыбкой, дрожавшей на губах, Кора взглянула на него своими большими голубыми глазами, у него что-то сжалось в груди, и Люк понял, что так оно и есть.
5
Горящие дрова трещали в костре, взметая вверх мириады искр. В отдалении завыл волк, и его одинокий вой пронизал тишину ночи. Кора вскинула голову и невольно привстала.
– Это всего лишь волк, – успокоил ее Люк. – Он не подойдет слишком близко к кострам.
Кора села и снова закуталась в плащ. Ее руки слегка вздрагивали, когда она подбирала складки плаща. Люк не ожидал, что эта смелая гордая саксонка испугается волчьего воя в ночи; та самая особа, что дерзнула бросить вызов сэру Саймону и ему самому, а на каждое слово отвечала дерзостью. Люк уже почти сожалел, что приходится везти ее к королю. В эти смутные времена даже мужчине трудно не потерять головы, а жизнь женщины вообще ничего не стоила. Если это правда, что она обороняла Вулфридж от набега датчан, то можно только поразиться ее мужеству.
– А почему до Вильгельма не дошло известие о том, что лорд Бэльфур умер? – спросил он через мгновение, и Кора повернулась к нему со странным выражением глаз.
– Почему? По-моему, это очевидно.
– Тебе, наверное, но я тугодум. Объясни мне причину.
Подобие улыбки мелькнуло на ее губах.
– Я договорилась со своими людьми хранить это в тайне. Ты думаешь, я хотела, чтобы меня сделали заложницей соседи? Если бы графы Коспатрик или Эдгар узнали о смерти моего отца, они бы так же захотели завладеть Вулфриджем, как и Вильгельм. Когда я объяснила это верным вассалам Бэльфура, они поняли, что стоит рискнуть. После битвы при Гастингсе нас осталось так мало, что только поддержка Вильгельма спасала моего отца от шотландцев и датчан. – Она пожала плечами. – Когда нужно было выбирать между лисой и лаской, я выбрала меньшее зло. Но кажется, я ошиблась.
– Почему же? Вильгельм никогда не послал бы меня захватить Вулфридж, если бы ты не напала на сэра Саймона.
– Я бы и не напала на сэра Саймона, если бы он не убил моего гонца, безоружного мальчика, которому было всего пятнадцать лет!
Люк нахмурился. Он не любил сложностей такого рода, ведь нелегко понять, кто лжет. Сэр Саймон был мертв, но в живых еще оставались те, кто мог бы рассказать ему другую сторону этой истории, и Люк твердо решил обнаружить правду еще до того, как доставит свою пленницу к королю. Если она лжет, ей придется ответить за это. Если же нет, он постарается ей помочь. Хотя Люк сильно сомневался, что она отблагодарит его за это.
Кора пристально всматривалась в темноту, обступившую костер. Когда Люк поднялся, она тоже вскочила на ноги, и в глазах ее блеснул отсвет пламени.
– Позволь мне отойти по своим делам, милорд.
Эта просьба заставила Люка заколебаться. Оставить ее одну в темном лесу было рискованно, но рядом не было другой женщины, чтобы сопровождать ее. Жиль временно передал свои обязанности Люку с явным облегчением – но теперь нужно было позвать его.
