Майя Родейл - Сила соблазна
Дорогая Аннабел!
Поездки с некоторыми джентльменами небезопасны. Надеюсь, ваш Болван — один из таких.
Весельчак с Фаррингтон-роуд
«Лондон уикли»Найтли не мог объяснить, почему перспектива путешествия вместе с мисс Свифт так интриговала его. Возможно, потому что она была последней в мире женщиной, с которой он собирался остаться наедине. Застенчивая, тихая, хорошенькая, непритязательная Аннабел. Нервно ерзает на сиденье напротив него в темной, бархатной коробке его экипажа.
Четыре года он не думал об этой женщине, а теперь она постоянно присутствовала в его мыслях и беседах. Казалось, все только и говорят об Аннабел.
Кроме того, эта женщина совершенно точно не имела никаких романтических связей до этой недели, когда у нее появилось сразу два неподходящих поклонника.
Лорд Марсден, проклятый маркиз и к тому же чертовски обаятельный, посылал ей розы.
И совершенно точно что-то происходило между ней и Оуэнсом. Как еще объяснить растрепанные волосы, розовые щеки и тот факт, что Дерек увидел ее в объятиях этого хлыща?!
Но почему это беспокоит его? Мысль об этом раздражала. Не давала покоя.
Настолько, что он вышел из-за письменного стола, решив узнать причину продолжительного молчания за закрытой дверью. А когда он открыл дверь, едва не взорвался от ревности и желания дать Оуэнсу по физиономии.
Зато теперь он остался наедине с Аннабел.
— Куда прикажете, мисс Свифт? — спросил он, когда они уселись в модный экипаж новейшей конструкции, с удобными темно-зелеными бархатными сиденьями, и стенками, отделанными черным лаком. Дерек наслаждался внешними признаками успеха — красивый особняк, дорогие портные и все самое лучшее, что можно купить за деньги.
— Монтегю-стрит сто пятьдесят, Блумсбери, — ответила она. — Или вы уже и это знаете?
— Уже знаю, но мне казалось разумным уточнить адрес на случай, если вы собирались ехать в другое место, — пояснил Найтли.
«Например, в дом Марсдена. Или на квартиру Оуэнса».
При мысли об этом его внутренности затянулись узлом.
— Вы очень заботливы, — ответила Аннабел и замолчала, очевидно, споря с собой, стоит ли высказывать все, что у нее на уме. Сам Дерек, привыкший к быстрым решениям, с интересом наблюдал за сменой выражения ее лица.
— Что еще вы знаете обо мне? — спросила Аннабел, выпрямляясь, словно эти слова требовали от нее суровой решимости.
— Вам двадцать шесть лет, — ответил он.
— Невежливо уточнять возраст дамы, — ответила она, невольно подтвердив его слова.
— Вы живете с братом, торговцем тканями. И его женой. Вот уже три года раздаете советы любопытным, безответно влюбленным и несчастным, — продолжал Найтли.
Как легко собирать сведения о людях. И это часто оказывалось весьма полезным.
Но лучше не упоминать о недавно открытых фактах: Аннабел выглядела настоящим ангелом, тем более что золотистые локоны выбились из узла, в который она обычно укладывала волосы. А губы были пухлыми и красными… грешными. Когда она улыбалась, на левой щеке появлялась маленькая ямочка. Она часто краснела, вздыхала, и Дерек находил занимательным, что она способна выказывать столь страстные, чувства.
Сам он никогда не был на это способен. Другое дело женщины. Большинство охотно делились мыслями и чувствами.
— Любопытно, что вы знаете обо мне? — переменил он тему. Аннабел нерешительно улыбнулась, словно не зная, с чего начать.
— Вам тридцать пять лет, ваша мать актриса, у вас городской дом в Мейфэре, и ваш почерк невозможно разобрать, — задорно ответила она.
— И у меня твердая грудь, — не удержался Найтли.
Аннабел застонала. Он с трудом различал ее лицо в полумраке, но был готов поклясться, что она покраснела.
— Вы легко смущаетесь, — заметил он, добавляя это качество к списку фактов об Аннабел.
— Вы это знали или только что обнаружили? — спросила она, улыбаясь.
— Я учусь, — объяснил Дерек. Он знал о ней меньше, чем о других корреспондентках, потому что у тех вошло в привычку врываться в его кабинет, высказывать претензии, поднимать шум и скандал.
Похоже, это самая длинная беседа с Аннабел. Забавно.
— Я также знаю, что ваша колонка — главная тема разговоров в городе, — добавил он. Помимо Драммонда, Гейджа и его матери все только и судачили о стремлении Дорогой Аннабел завоевать Болвана. Оуэнса? Или Марсдена?
На каждой встрече с автором или таким же бизнесменом, как он сам, обсуждался этот вопрос. Он даже подслушал, как камердинер с дворецким жарко спорили о том, до каких пределов должен доходить вырез платья.
— Что вы думаете о моих последних колонках? — спросила она.
— Они становятся невероятно популярными. Их обсуждают даже посетители кофеен. Вам следует как можно дольше интриговать их, читателям это нравится.
Приключения Влюбленной Аннабел стали прекрасной темой для обсуждений, приносившей большую прибыль.
Кроме того, продолжение интриги означало, что Оуэнсу придется подождать. Или Марсдену? Один из них уж точно пресловутый Болван.
— Понятно, — тихо сказала Аннабел, поглаживая бархат сидений и глядя в окно. Дереку показалось, что над ней прошло облако, поскольку она неожиданно показалась немного менее оживленной. Может, он сказал что-то не то? Странно, ведь он хотел сделать комплимент.
— Почтовые служащие жаловались, что вы получаете огромное количество писем, — сказал он, надеясь, что упоминание о ее популярности немного поднимет настроение.
— Они всегда жалуются, — улыбнулась Аннабел. — Но людям нравится обращаться ко мне со своими проблемами.
— Должно быть, у вас талант их разрешать. И давать добрые советы, — лениво заметил он. Шаль сползла с ее плеч, обнажив первое средство привлечения Болвана. Найтли вдруг понял, что желает ее. И что они в экипаже одни.
— Должно быть, так. А вы не знали? — спросила она, глядя на него огромными голубыми глазами. Он мгновенно потерял нить беседы, увлекшись созерцанием нежных холмиков в вырезе платья и все усиливавшимся желанием к Аннабел.
— Не знаю, как дальше живут читатели, принявшие ваши предложения. Или в чем заключается хороший совет. Поэтому вы не увидите, как я правлю вашу колонку. Сам я живу по трем правилам, и это все.
В самом деле, разве мужчина нуждается в чем-то большем? Нет, конечно.
— Скандал компенсируется продажами, — скучающе начала Аннабел, как все авторы, пересказывающие именно эту фразу. Однако она была абсолютно правдива. Поэтому они улыбнулись друг другу, поскольку верили в эту истину.
— А второе? — спросила она.
