Джудит Айвори - Чудовище
Очаровательная Луиза обожает своих родителей, хотя и не сообщает им об этом, поскольку они в последнее время ужасно ее раздражают. Она верит в красоту и не верит в любовь, хотя и признает, что должно существовать нечто глубокое и сильное между двумя людьми, – такие чувства, вероятно, испытывают ее родители. Что касается ее самой, то юная Луиза ожидает самого главного момента, под влиянием которого она сможет познать себя. Она до сих пор толком не уверена, кто она, откуда и зачем пришла в этот мир.
Девушка заговорила Шарля до смерти, и он почти потерял нить их беседы, но не услышал от нее ничего похожего на детскую болтовню о животных, школьных уроках или губной помаде из Парижа. Ему нравилось ее слушать. Наконец, она упомянула и о предстоящей свадьбе (правда, без особой радости) и об отвратительном незнакомце, от которого, как она теперь поняла, ей придется иметь детей. Она вовсе не была наивна в вопросах деторождения. Скорее наоборот, чересчур хорошо осведомлена. Шарль решил, что ее девственность – дело прошлое. Во всяком случае, ее откровенная прямота исключала всякую невинность в этом вопросе.
Его бросило в жар. Это самоуверенное юное создание внезапно показалось ему более доступным, более приемлемым – и гораздо более привлекательным, чем он предполагал, – в качестве любовницы. Шарль лежал в темноте, слушал ее и обдумывал свой план, почесывая щенка, слегка задевая ее надушенные юбки. Один раз она даже лягнула его в колено (кстати сказать, больное), за то что он смеялся над ней. Шарль был так очарован ею, что потерял представление о времени. Минуты летели незаметно.
Он понятия не имел, сколько продолжалась их беседа – час или два. Внезапно Луиза воскликнула:
– О Господи, я же опоздаю на обед! Мама и папа будут меня искать!
Она встала. Шарль тоже поднялся. Оба они в сопровождении щенка направились к выходу.
Шарль был бы немало удивлен, если бы узнал, что о нем думает Луиза. Их приключение представлялось ей и волнующим, и пугающим одновременно.
Волнующий момент состоял в следующем: Луизе беседа во мраке показалась волшебной и… значительной. Ее араб, или кто бы он ни был на самом деле, обладал теми качествами, которые отсутствовали у молодого лейтенанта: любезностью, мужским обаянием и, возможно, пылкостью натуры. Последнее обстоятельство немного пугало ее: Луиза чувствовала, что интерес Шарля не ограничится беседами.
Наконец случай свел ее с мужчиной, думала она, достойным внимания. Он представлялся ей экзотическим блюдом среди обильного подношения из джентльменов, ежедневно падающих к ее ногам. Он был хорошо образован, умен и гораздо старше ее. Луиза решила, что ему под тридцать, и его солидный, с ее точки зрения, возраст и связанные с этим опыт и уверенность в себе возбуждали ее любопытство так сильно, как еще никогда в жизни. До сих пор она кокетничала с мужчинами, которые были ей гораздо ближе по возрасту. Роман со взрослым человеком, к тому же уроженцем экзотической страны, приятно щекотал нервы и рисовался захватывающим рискованным предприятием.
Войдя в коридор с клетками по обеим сторонам, Луиза мысленно представила, как выглядит незнакомец: высокого роста, широк в плечах, ослепительная улыбка, заметная даже в темноте. Она попыталась припомнить что-нибудь из их предыдущей встречи в коридоре после завтрака, до того момента как он начал беспрестанно кланяться и пятиться назад, словно дервиш. Ей казалось, она успела заметить суровые правильные черты лица. Смуглая кожа, темные глаза – да, у него должны быть черные глаза, ведь так? Восточный красавец. Кроме того, его непринужденность в общении заставляет предположить, что он пользуется успехом у женщин. Красивый мужчина, богатый, знатный. Равный ей по положению.
Она позволит ему поцеловать себя. Он непременно попытается это сделать. Она позволит ему и, судя по всему, получит удовольствие от поцелуя.
Луиза не сомневалась, что незнакомец идет следом за ней по коридору, – она пыталась найти металлическую клетку Беара в темноте. В конце концов девушка нащупала открытую дверцу.
– Думаю, это здесь, – сказала она и добавила: – Мне нужен свет. Будьте любезны, поверните выключатель.
Ее паше или султану, или как там его, тоже не помешал бы свет, потому что преследователь в тот же момент наткнулся на нее в темноте. Но он не отстранился. Они продолжали стоять вплотную друг к другу. Луиза почувствовала, как он наклонился к ней. Ну, вот оно, пронеслось у нее в голове. Но ничего не случилось. Он навис над ней черной тенью и ничего не предпринимал.
После продолжительного молчания Луиза не выдержала и спросила:
– Вы хотите поцеловать меня?
Его негромкий голос раздался у самого ее лица.
– Нет, – ответил он. – Вас распирает от любопытства: что произойдет, если вас поцелует в темноте незнакомец? Но этого недостаточно.
Его ответ поставил девушку в тупик.
– Недостаточно?
– Да, недостаточно – отсутствует интерес, желание, цель. Я не целуюсь с женщиной, пока она сама не захочет этого и ее сердце не затрепещет, как пойманная лань, из страха, что я ее не поцелую.
Дерзость собеседника развеселила Луизу. Но она еще никогда так не боялась мужчины, который отказался целовать ее. Она отвернулась от него. Ну и глупец! Что ж, пусть подождет. Девушка подхватила щенка и поместила его в клетку. Беар улегся на полу, вытянув лапы, и она закрыла дверцу, защелкнув задвижку. Сумасшедший араб все еще стоял у нее за спиной. Она обернулась к нему, прислонившись плечом к клетке, не собираясь ни отступать, ни просить его пропустить ее.
– Как вы выглядите? – спросила она. Он не ответил, и она продолжила: – Я сейчас включу свет. Выключатель в двух шагах от меня. Я больше не играю в ваши дурацкие игры.
Шарль опустил руку и обнял Луизу за талию. Его ладонь легла ей на бедро. Последовала пауза, и было ясно: он не собирается обсуждать ни свою внешность, ни свет, ни тьму – ничего из того, что считает запретной темой.
Луиза, напротив, не собиралась прикасаться к нему, хотя этого почти невозможно было избежать. Она подцепила нитку жемчуга из своего ожерелья и принялась наматывать ее на палец.
Сверху донесся его шепот:
– Луиза, послушайте. Вам никак не удается освободиться от постоянно подавляющего вас сознания собственной привлекательности. Ваша красота пугает вас. Вы спрашиваете себя: что еще есть в вас привлекательного, кроме внешности? Однако уже одно то, что вас тревожит собственная пустота, свидетельствует: вы на правильном пути к истине. Итак, не сосредоточивайте свое внимание на видимой стороне вещей, перестаньте воспринимать окружающий вас мир только глазами.
