Ирина Мельникова - Антик с гвоздикой
— С пастухами я разберусь без ваших напоминаний, — произнесла Наталья сквозь зубы и сверкнула глазами на Ксению, отчего та почувствовала, как вся кожа у нее покрылась мурашками. — Но дорога всегда принадлежала Изместьевым, поэтому ваши претензии совершенно не обоснованы.
— Ошибаетесь, графиня, — опять усмехнулся князь и, минуя стремена, взлетел в седло. — Дорога испокон века принадлежала князьям Завидовским, а теперь по закону перешла в мою собственность. А так как срок вашей аренды истек еще пять лет назад, то я намерен взыскать плату за пользование моей дорогой в недельный срок. Иначе вам и вашим крестьянам придется добираться до города в объезд, а это, насколько мне известно, лишних полсотни верст пути. Так что решайте, сударыня, или вы выплачиваете мне за аренду дороги за те годы, что вы пользовались ею безвозмездно, или…
— Вы меня шантажируете, — произнесла Наталья с облегчением. Гнусная сущность нового владельца Завидова окончательно прояснилась, и графиня ввела в бой резервные силы: — На днях я побываю у землеустроителя и у стряпчего, чтобы уточнить границы наших с вами владений, но с этой секунды ни один ваш рыбак не покажется на озере. Я велю потопить всякую лодку, которую обнаружат мои слуги.
Князь, похоже, на мгновение растерялся, однако быстро взял себя в руки и очень вежливо уточнил:
— А разве северная часть озера не принадлежала князьям Завидовским?
— Ровно настолько, насколько им не принадлежала сама дорога! — произнесла Наталья с заметным торжеством и с вызовом посмотрела на князя.
Он тоже смерил ее взглядом. Слегка насмешливым и, как ей показалось, крайне дерзким. Только почему-то кровь вдруг прилила к ее щекам, и графиня машинально поправила растрепавшиеся волосы и провела языком по пересохшим вдруг губам.
Взгляд князя переместился с ее лица чуть ниже. Наталья невольно подняла руки, пытаясь избавиться от внезапного спазма, перехватившего горло, и чуть не вскрикнула от ужаса. Лиф платья был расстегнут, являя свету и взору князя нижнюю сорочку. Она судорожно стянула пальцами края лифа и принялась лихорадочно застегивать мелкие пуговки. Пальцы ее дрожали, пуговицы не желали попадать в петли, а князь продолжал изводить ее пристальным и насмешливым взглядом, который медленно прошелся по плечам графини, ее груди, слегка притормозил на шее и вновь вернулся к лицу. И тут их глаза встретились…
Ксения заметила, как вспыхнула сестра, затем побледнела, а потом решительно вздернула подбородок.
— Простите, князь! Я искренне вам благодарна за спасение моего сына и сестры, а сейчас прошу немедленно покинуть мою усадьбу и впредь без моего на то разрешения здесь не появляться!
Князь задумчиво посмотрел на нее, потом сдвинул кнутовищем шляпу на затылок и присвистнул совсем по-разбойничьи, словно никогда не был обучен хорошим манерам:
— Мне говорили, что вы отменная самодурка, графиня, но не до такой же степени? Вы превзошли все мои ожидания!
— Убирайтесь прочь! — процедила Наташа сквозь зубы. — И запомните! Ни одного рыбака на озере!
— И ни ноги ваших людей или колеса на моей дороге! — расплылся в злорадной ухмылке князь. — Я передумал брать с вас аренду! И с этой минуты я полностью запрещаю вам пользоваться моей дорогой. — И неожиданно подмигнул Ксении. — На войне как на войне! — Затем, хлестнув жеребца плетью, пустил его в галоп. Из-под копыт фонтаном взлетели куски дерна. Еще мгновение, и всадник исчез за воротами усадьбы. Наташа растерянно посмотрела на сына и сестру и, подхватив юбки, почти бегом направилась к дому.
Павлик подошел к Ксении. Глаза мальчика смотрели печально. Похоже, он едва сдерживался, чтобы не заплакать.
— Ксюша, — произнес он тихо, — зачем она со всеми ругается? Князь ей ничего плохого не сделал, а она налетела на него, накричала. И теперь он откажется учить меня кататься верхом и не расскажет о своих приключениях. — Он перевел взгляд на мать, медленно поднимающуюся по ступеням парадного крыльца. Она, казалось, едва передвигала ноги от усталости. Павлик вздохнул: — Нет, теперь точно погулять к озеру не отпустит, раз князь запретил по дороге ездить. А жаль, он мне так понравился. — И, заглянув в глаза тетке, требовательно спросил: — А тебе?
— Мне тоже понравился, — вынуждена была признать Ксения и тут же спохватилась: — Смотри, маменька твоя узнает про наши симпатии, обоим не поздоровится.
И, обнявшись, тетка и племянник направились в дом вслед за княгиней.
ГЛАВА 7
За ужином Наташа ни к чему не притронулась, лишь пригубила пару раз вина. И не вымолвила ни единого слова, даже не сделала Павлику замечания, когда тот опрокинул на скатерть розетку с вареньем, и, как подозревала Ксения, намеренно, чтобы вывести матушку из непонятного им обоим оцепенения. Вероятно, Наташа до сих пор не могла прийти в себя после встречи с князем. И Ксения ее вполне понимала. У нее тоже пропали бы и аппетит, и настроение, обрушься на нее подобный шквал неприятностей, который настиг и почти сбил с ног сегодня ее сестру.
Но и князь тоже хорош! При всей возникшей к нему симпатии Ксения не могла не отметить, что сосед повел себя отнюдь не по-рыцарски, заставив Наташу страдать от унижения. Такого она не переживала со дня гибели графа Федора ни разу! Никто не позволял себе насмешничать над ней, тем более указывать, что ей делать. И не просто указывать, а презрительно цедить слова сквозь зубы в не терпящем возражений тоне. Даже Ксении этот тон показался крайне оскорбительным, а что тогда говорить о Наташе? Бедняжка, ее лицо до сих пор то и дело покрывается багровыми пятнами. Видно, и впрямь никак не может отойти от потрясения!
Ксения громко вздохнула и сама испугалась шума, который произвела. Настолько тихо было в столовой. Наташу сегодня не радовал даже чудесный закат, разлившийся над озером. Ведь оно, того гляди, превратится в арену борьбы за независимость. А как поступить с дорогой? Ксения понимала, что запрет князя пользоваться ею мог сказаться на состоянии дел в имении. По ней возили в город битую птицу, яйца, молоко, живую рыбу в бочках. Все это сбывалось белореченским купцам и перекупщикам из столицы. Теперь, если обозы направить в объезд, понадобится больше суток, чтобы добраться до города, а раньше хватало пяти часов.
Да-а, есть над чем задуматься Наташе! Убытки предстоят немалые, а если еще князь заломит непомерную цену за аренду дороги, а, судя по его поведению, с него станется, Наташино упрямство дорого будет стоить и самой хозяйке, и всем, кто проживает в имении. Графиня не привыкла уступать и, если шла в наступление, пленных не щадила!
— Ксюша, — та даже вздрогнула, так неожиданно прозвучал голос сестры, — уложи Павлика спать и приходи в нашу беседку. Мне надо с тобой поговорить.
