Барбара Картленд - Исцеляющее прикосновение
Дни ее тянулись бы бесконечно, если б не заботливый доктор Фолкнер: он распорядился, чтобы ей приносили книги для чтения. В первый же день лакей принес целую дюжину, приговаривая, что в библиотеке их тьма- тьмущая, так что она может их менять. А доктор намеренно, как показалось Джакобе, выбрал книги о Шотландии.
Лежа в постели, Джакоба погружалась в легенды, которым было много сотен лет, — предания о призраках, проклятиях и вражде между кланами. Все это завораживало.
Всякий раз, как лакей приносил ей поесть, она просила обменять уже прочитанные книги. Бедняги лакеи боялись спросить графа, что именно следует ей принести, поэтому она получала причудливую подборку томов, однако большинство из них представлялись ей интересными.
Доктор Фолкнер навещал ее два раза в день.
Регулярно заходил и дворецкий, немолодой шотландец, служивший в замке уже много лет. Он оказался добродушным, внимательным человеком, и вскоре Джакоба уже знала, что у него есть семья. Однако из-за нового порядка, по которому в замок не допускали женщин, они жили в коттедже неподалеку.
— Как вам, наверное, нелегко ходить туда и обратно, особенно когда идет дождь или снег! — посочувствовала ему Джакоба.
— Да, конечно. Из-за этого я не могу обходить замок поздно вечером — проверять, все ли приготовлено для его сиятельства. Но жене удобно, и детишки могут играть в собственном садике.
Дворецкий, которого звали Росс, много рассказывал Джакобе о замке Мердок, о красивых парадных комнатах на втором этаже.
— Как бы мне хотелось их увидеть! — мечтательно сказала Джакоба.
Дворецкий ничего не ответил, и она поняла, что никогда их не увидит: граф не разрешит провести ее по замку. Она поспешила сменить тему разговора, не желая смущать доброго дворецкого.
«Мне надо поскорее поправиться, — решила она на третий день после визита врача. — Нехорошо оставаться здесь и досаждать графу. И пора подумать, чем я буду заниматься, когда вернусь в Англию».
Она пришла к выводу, что разумнее всего было бы вернуться в деревню. Возможно, мистер Браунлоу поможет ей найти какое-нибудь место. У нее было ощущение, что не следует снова претендовать на место компаньонки, после того как эта попытка закончилась подобным провалом.
«Мне необходимо что-то придумать! — в отчаянии думала она. — Иначе придется продать акции — ведь жить будет не на что!»
Однако Джакоба понимала, что мистер Браунлоу не одобрит такой шаг. Но и рассчитывать на доброту бывших соседей из деревни нет никаких оснований. Там не найдется ни одного дома, где ей могли бы дать место для ночлега: самим обитателям деревни было тесно в старых коттеджах.
«Что же мне делать?»
Она молила о помощи и надеялась, что мать и отец услышат ее и помогут.
Если Джакоба ощущала присутствие графа, то и он, в свою очередь, постоянно чувствовал ее присутствие. Ему было неприятно ловить себя на том, что он постоянно думает о ней.
Граф помнил о Джакобе не только днем, во время визитов доктора Фолкнера, но и ночью, когда сон бежал от него. Он снова слышал ее вскрик, когда она оступилась и упала и собака вцепилась ей в ногу. Граф сознавал свою вину в том, что его собаки кинулись на нее.
Эти два спаниеля постоянно были при нем и реагировали на малейшие нюансы его голоса. Они отличали симпатичных ему людей и радостно приветствовали их. Они понимали, когда он отчитывал кого-нибудь из слуг или членов клана за какой-либо проступок. И, вне всякого сомнения, именно его гневный голос и указующий перст заставили верных животных наброситься на Джакобу.
Собаки решили, что защищают его от этой девушки!
«Она должна была знать, на что идет, когда соглашалась сюда ехать» — оправдывался он.
Однако доктор Фолкнер недвусмысленно дал ему понять, что Джакоба просто ответила на объявление, которое Хэмиш поместил в «Морнинг Пост». Хэмиш обманул ее, сказав, что ей предстоит стать компаньонкой старика, который глохнет и слепнет.
Об этом было прямо сказано в письме Хэмиша, присланном с Джакобой.
Граф с яростью думал о том, что племяннику удалось-таки ему отомстить. Да, он слишком резко и бесцеремонно отверг его план продавать крабов и омаров, пойманных в водах поместья. Но причина отказа заключалась в нахальстве Хэмиша, который представил свой план чуть ли не как решенное дело. Конечно, граф мог бы говорить с ним мягче.
Однако реакция племянника на отказ была непростительной, и граф надеялся, что больше никогда не увидит Хэмиша.
В тот день второй визит доктора Фолкнера к Джакобе закончился поздно — уже после обеда. Граф как раз выходил из столовой, когда тот направлялся к выходу.
— Здравствуйте, доктор! — воскликнул он. — Не ожидал увидеть вас здесь в такой поздний час!
— У меня был срочный вызов, о котором я хочу вам рассказать, — ответил врач.
— Пойдемте в мой кабинет, — предложил граф.
Лакей открыл перед ними дверь.
Джентльмены вошли в просторную комнату с огромным количеством книг. Над камином висел превосходный портрет отца графа в костюме главы клана.
Пока граф наливал доктору Фолкнеру виски с содовой, тот смотрел на портрет.
— Ваш батюшка был хорошим человеком, — задумчиво промолвил он, — и все члены клана глубоко его уважали.
Вручая ему бокал, граф спросил с изрядной долей иронии:
— Вы хотите сказать, что меня они не уважают?
— Я не хочу сказать ничего, кроме того, что члены вашего клана слишком редко вас видят, — ответил доктор, — и чувствуют себя забытыми.
— Нет, на самом деле вы хотите сказать, — резко возразил граф, — что они желают, чтобы я приглашал к себе гостей на охоту и рыбалку и устраивал празднества, в которых они могли бы участвовать!
— Конечно, им бы этого хотелось, — спокойно согласился доктор Фолкнер, — и они не могут понять, почему вы стали таким мрачным затворником.
Сделав глоток виски, он добавил:
— Более того, женщины в тревоге: им кажется, что вы накладываете на них проклятие из-за ненависти к их полу.
Граф выпрямился.
— В жизни не слыхивал подобной чуши!
— Вы же знаете, как суеверны эти люди, — возразил доктор. — Когда у одной женщины случился выкидыш, а один фермер потерял породистую корову, все были уверены, что беды насланы на них из замка.
— О, Бога ради! — раздраженно воскликнул граф. — Не желаю слушать все эти глупости! Я хочу жить так, как считаю нужным. Это — мое дело, и оно не имеет никакого отношения к членам клана или моим служащим!
Доктор допил виски и встал.
И все-таки подумайте над тем, что я вам сказал, — негромко произнес он. — Кстати, я пришел сюда так поздно потому, что старик Эндрю, который охранял реку, чувствует свой возраст. У него разыгрался ревматизм, так что выполнять свои обязанности он не может. Но он попросил передать вам, что по близости промышляют браконьеры и следует выставить охрану.
