Барбара Картленд - Любовь священна
Власовы жили в одной маленькой комнатке и в такой нищете, что Этерстон сначала ужаснулся. Потом, увидев их довольные, сияющие лица, он понял, что они бесконечно счастливы. Их любовь была заметна во всем: в том, как они разговаривали, в том, как Николай касался руки Фелицы, будто желая лишний раз убедиться, что она здесь, рядом с ним.
Герцог ухал из Алжира с рукописью первой книги Николая и крайне потрясенным.
Возможно ли, чтобы эту пару, изведавшую роскошь, комфорт и все блага светской жизни, устраивало безденежное существование в маленькой убогой комнатушке? И сколько бы раз Этерстон ни задавал себе этот вопрос, столько же раз ему на ум приходил только один простой ответ: «Да!».
Герцог вытянул ноги и только сейчас обнаружил, что сидит в салоне уже очень долго и давно пора идти спать.
Он сказал Грегсону, что все сделает сам, погасил свет и пошел в свою каюту.
Герцог старался идти как можно тише, чтобы не потревожить Селину, хотя надеялся, что девушка спит так же крепко, как и в прошлую ночь.
Его каюта была не только удобна, но и изысканна в своем убранстве. Он сам предложил множество дополнительных деталей и приятных безделиц в интерьере, так что строитель яхты восхищенно воскликнул:
— Ваша светлость, вы могли бы сделать целое состояние, если бы стали архитектором или конструктором!
— Возможно, я воспользуюсь вашим советом, — улыбнулся герцог.
— Вы, безусловно, должны заявить о правах собственности на все ваши идеи.
Герцог опять рассмеялся.
— Пусть ими воспользуется тот, кому это нужно.
— Но вы упускаете состояние! — пытался возразить строитель.
— Ну и что? — спокойно ответил герцог.
Это был широкий жест, который он вполне мог себе позволить.
А сейчас, находясь на яхте, он получал большое удовлетворение оттого, что мог нажатием кнопки достичь требуемого эффекта. А его яхта стала самым знаменитым частным судном во всей Великобритании.
Герцог уже снял свой бархатный смокинг, как вдруг услышал чей-то крик. Сначала он вздрогнул, потом подумал, что, вероятнее всего, это кричат чайки, весь день вьющиеся вокруг яхты, как будто недовольные тем, что покинули свою гавань и приближаются к другой.
Крик раздался снова, и теперь герцогу стало ясно, что крик доносится из соседней каюты.
Он быстро вышел из своей каюты и открыл дверь в каюту Селины. Там было темно, и в первый момент Этерстон решил, что ошибся дверью. Он еще не успел включить свет, как вдруг почувствовал, что к нему прижалось что-то теплое, мягкое и дрожащее от страха.
Он обнял девушку, которая неистово кричала:
— Спасите меня! Спасите! Они хотят похитить меня! Спасите!
Он чувствовал, как ее руки судорожно хватают его за рубашку, а ее тело дрожит под мягким шелком точно так же, как вчера вечером, когда они бежали по крышам пустынного переулка.
— Не волнуйтесь, Селина, — спокойно произнес герцог. — Вы в безопасности.
— Они… поймают меня! — прошептала она, спрятав лицо у него на плече.
— Проснитесь! Вы спите! — приказал он. — Никто не собирается вас похищать!
Похоже, слова герцога дошли до девушки, но она по-прежнему цеплялась за него и дрожала.
— Вам приснился кошмар, — мягко сказал Этерстон. — Это, конечно, очень неприятно, но повода для волнения у вас нет.
— Я думала… они собираются похитить меня, — прошептала Селина. — Они были уже совсем близко!
— Забудьте об этом! — сказал герцог.
— Это было ужасно!
— Я вам верю, но теперь вы проснулись и знаете, что все это не более чем плод вашего воображения!
Его слова, кажется, возымели эффект, Селина дрожала уже не так сильно, но все еще держалась за него.
— А вы уверены, что они не придут за мной… что они не прячутся где-нибудь здесь?
— Я уверен, что «они» в Алжире, а мы здесь, под надежной охраной английской команды!
— Наверное, от страха я сошла с ума, — прошептала она с глубоким вздохом.
— Вы замерзнете, герцог решил перевести разговор на более земную тему. — Советую вам лечь в постель.
— А вы меня не оставите?
— Нет, конечно же, нет.
Девушка не без колебания отпустила его рубашку и почти неохотно направилась к постели.
Герцог включил свет, Селина тотчас же забралась под одеяло. Лицо ее было бледно, а глаза еще полны ужаса.
Он сел на край постели и посмотрел на нее.
— Даю вам слово, что вы в полной безопасности.
— В этом я и пыталась убедить себя сегодня, — сказала она. — Я была так счастлива и было так замечательно видеть острова, море, но…
Герцог ждал, пока она продолжит. Казалось, она с трудом подыскивала слова.
И вдруг они стремительно понеслись одно за другим:
— Я теперь… никогда не буду чувствовать себя в безопасности. Никогда! Никогда!
— Вы сами нагоняете на себя страх, — спокойно произнес герцог. — Попробуйте мыслить логически, Селина, у вас же есть здравый смысл.
Она внимательно посмотрела на него, а он продолжал тем же ровным, невозмутимым тоном:
— Этим людям заплатили, они не слишком много потеряли, а поэтому не будут пытаться мстить кому-либо, что, несомненно, сделали бы, будь они внакладе.
При этих его словах пальцы Селины соскользнули в его ладонь. Герцог понимал, что это было продиктовано ее стремлением ухватиться за что-нибудь твердое, лишний раз убедиться, что он существует вполне реально, а не в ее сне, поэтому он положил свою ладонь поверх ее руки и продолжал:
— На свете есть еще множество женщин, и ваши похитители не так глупы, чтобы поднимать шум из-за одной беглянки.
— Вы, конечно, правы, — почти неслышно произнесла Селина. — И все же мне очень страшно. Я ничего не могу с этим поделать. Мне… страшно!
— Я знаю. Может быть, вы хотите что-нибудь выпить?
— Нет! Нет! Не оставляйте меня! — умоляла она.
Она отчаянно вцепилась в него, и он успокоил ее:
— Я уже сказал, что не оставлю вас, пока вы сами этого не захотите.
— Я и так доставила вам слишком много хлопот, — прошептала она.
— Вы не должны так говорить, — возразил герцог, — и думаю, в старости мы будем вспоминать обо всем случившемся, как об очень увлекательном приключении. В конце концов, мы победили! Не забывайте, Селина, мы победили!
— Вы спасли меня! Если бы не вы…
— Забудьте об этом! — произнес герцог. — Прошу вас, забудьте об этом!
— Постараюсь, — ответила Селина, — но одной вещи я никак не могу понять.
— Что же именно?
Она опустила голову, и волосы упали ей на лицо, совсем как вчера вечером, когда она стояла на помосте вместе с другими девушками.
