Колин Фолкнер - Предназначено судьбой
— Это безумие! Ведь он убьет тебя!
— Мне все равно! Я готов пожертвовать ради тебя жизнью! Ты ему не достанешься! Он не посмеет тебя обидеть!
Джиллиан сидела ни жива ни мертва. Двуколка неслась, подпрыгивая на ухабах, а Джейкоб все нахлестывал лошадь кнутом. Дункан скрылся из виду, но, надо полагать, ненадолго.
— Берегись! — вскрикнула Джиллиан, видя, что впереди через дорогу переправляется целое стадо гусей.
Мальчик, перегонявший гусей, испуганно закричал и замахал палкой. Гуси, полоща крыльями, устроили переполох — во все стороны полетели белые перья, словно кто-то разорвал гигантскую подушку.
Джиллиан крепко вцепилась Джейкобу в руку — чтобы не свалиться и еще чтобы он наконец обратил на нее внимание. Никогда еще она не видела своего приятеля в таком состоянии.
— Джейкоб, немедленно остановись, — взмолилась она. — Выпусти меня. Граф тебя убьет. Честное слово, он проткнет тебя насквозь.
Но Джейкоб лишь покачал головой.
— Тебе не придется выходить за него замуж. Никто тебя не заставит. Твоим мужем буду я!
Она оглянулась и увидела, что их догоняет граф, нахлестывая коня.
— Джейкоб, да послушай же ты меня! Я хочу, хочу выйти за него замуж, слышишь? Я не хотела тебя обижать, но я твердо решила, что стану женой Дункана.
Тут до Джейкоба наконец дошел смысл слов Джиллиан. Поводья выпали у него из рук, и лошадь побежала медленнее. Дункан стремительно нагонял их.
— Что-что?! Ты хочешь стать его женой? — оторопело переспросил Джейкоб. — Но я думал, что мы с тобой поженимся…
— Прости меня, прости. — Она взяла его за руку. Тележка уже почти остановилась. — Я не хотела делать тебе больно. Но наши родители правы. Мы не подходим друг другу. Мы слишком разные, да и общественное положение у нас разное.
В этот миг подлетел граф, вздыбил белого коня, заорал, размахивая мощным кулаком:
— Немедленно слезай, щенок!
— Дункан, ради Бога… — начала было Джиллиан, но граф уже схватил Джейкоба за воротник и швырнул наземь.
— Сэр, произошло недоразумение, — залепетал юноша.
— Дункан, умоляю вас, послушайте меня!
Джиллиан тоже спрыгнула на землю, подобрала широкую юбку и попыталась протиснуться между мужчинами.
— Как ты посмел! Как посмел! — задыхался от ярости граф.
Моментально собралась толпа. Мальчишка-погонщик забыл про своих гусей и пялился во все глаза. Двое джентльменов, проезжавших мимо в наемном экипаже, велели извозчику остановиться. Из дверей высунулись лавочники, отовсюду сбегались оборванные ребятишки.
— Дункан, ради Бога, не убивайте его! — заливаясь слезами, кричала Джиллиан, цепляясь графу за талию.
— Не убивать вашего любовника?
— Он мне не любовник! Это неправда!
— Вы хотели от меня сбежать! — развернулся к ней Дункан, все еще держа Джейкоба за воротник.
Половина лица, не закрытая вуалью, зловеще побагровела. Никогда еще Джиллиан не видела графа в такой ярости. Собственно говоря, она вообще никогда еще не видела, чтобы кто-нибудь гневался до такой степени.
Джиллиан хотела, чтоб он ей верил, но не могла же она валить все на Джейкоба!
— Дункан, действительно произошло недоразумение.
Граф стиснул зубы, пытаясь справиться с приступом ярости.
— Ничего себе недоразумение! — Он так тряхнул Джейкоба, что юноша стал белее мела. — Похитить мою невесту!
— Я… Я… — заикался Джейкоб, пытаясь оправдаться.
— Заткнись. И не разевай больше рта. — Дункан отшвырнул Джейкоба в сторону. — Я бы вызвал тебя на дуэль, но с молокососами я не дерусь.
Он повернулся спиной к Джейкобу и грозно взглянул на Джиллиан.
Она тоже вся дрожала. С удовольствием попятилась бы назад, да за спиной сгрудились зрители.
— Подойдите сюда, мисс, — рявкнул на нее граф.
Джиллиан не тронулась с места.
— Мне очень жаль, что так получилось. Я хотела попрощаться с Джейкобом, перед тем как мы расстанемся навсегда.
— Это тот мальчишка, о котором говорил ваш отец?
Она кивнула.
— Мы с ним когда-то мечтали убежать и пожениться…
— До тех пор, пока не появился я и не нарушил ваши планы?
— Да… То есть нет…
Она не знала, что сказать, как выйти из создавшегося положения.
Дункан тоже молчал, о чем-то сосредоточенно думая. Джейкоб же лежал на земле, боясь пошевелиться. Джиллиан пыталась понять, что сейчас происходит в голове Дункана. Неужели он отправит ее к отцу с позором? Или же вызовет лекаря и устроит унизительную проверку — девственна ли его невеста.
Вспомнив о зеваках, Джиллиан подошла к Дункану и прошептала:
— Уверяю вас, сэр, что я не опорочила ваше честное имя. То, что по праву должно принадлежать мужу, по-прежнему в целости и сохранности.
— Вы предали меня, — прорычал Дункан.
Джиллиан тряхнула головой, чувствуя, что в ней закипает гнев.
— Нет! Вы меня совсем не слушаете! Когда-то я сделала ошибку и теперь попыталась ее исправить. Мне хотелось, чтобы к моменту свадьбы мои счеты с прошлым были покончены. Почему-то я вбила себе в голову, что так будет честнее по отношению к вам!
Граф грубо схватил ее за локоть:
— Шлюха!
Ей было совсем не больно. Отец, бывало, обращался с ней и похуже. Но терпение Джиллиан лопнуло. Не задумываясь о последствиях, она размахнулась и влепила графу пощечину. От удара пурпурная вуаль слетела, и толпа ахнула.
Джиллиан испуганно дернулась и ударилась скулой о локоть Дункана.
— Ой, милорд, ради Бога, извините…
От ужаса она даже не успела рассмотреть открывшееся лицо графа. Зато толпа, судя по реакции, увидела там нечто страшное.
— Простите меня, Дункан, — лепетала Джиллиан, а из ушибленного глаза ручьем текли слезы.
— Идемте-ка, — процедил он, схватив ее за руку.
Джиллиан безропотно последовала за ним. На Джейкоба она даже не оглянулась. Дункан вскочил в седло, посадил невесту перед собой и обхватил своими мощными руками.
— Не отвозите меня домой, милорд, — взмолилась она. — Ну пожалуйста. Я не сделала ничего дурного. Я не хочу возвращаться к отцу…
Дункан ударил коня шпорами, и жеребец взял с места в карьер — девушку так и швырнуло к широкой груди всадника.
— Куда вы меня везете? — спросила Джиллиан, очень жалея о том, что не успела рассмотреть лицо, произведшее такое впечатление на толпу.
— Ответьте же! — всхлипнула она.
— В церковь, — бесстрастно ответил он. — Мы немедленно обвенчаемся.
8
Джиллиан стояла у окна в белой шелковой ночной рубашке, держа в руках бокал с рейнским. Это был уже второй бокал и, судя по всему, не последний. Ее пальцы крепко сжимали итальянский хрусталь, а думы были невеселы.
