Кристи Келли - Власть судьбы
— Вообще-то да, — ответил он с улыбкой. — Я считаю, что Фанни Берни весьма удачно живописует участь женщин, которые не могут рассчитывать на поддержку и помощь членов семьи.
Девушку многое восхищало в Николасе, особенно его интерес к литературе. Однако она не могла скрыть своего удивления по поводу выбора книг для чтения.
— И отчего же судьба этой женщины так тебя заинтересовала?
— Моя дочь могла бы разделить участь бедной Джульетты.
— Верно, но у нее есть семья.
— Как и у героини романа.
— Да, но родные Джульетты отказались ее признать. — Совсем, как отец Софи. Она отвела взгляд и зажмурилась, пытаясь справиться с эмоциями. — Возможно, именно поэтому мне так близко то, о чем пишет Берни. Я тоже одинока.
Сказав так, Софи покривила против правды, хотя никто не должен был узнать о том, кто приходится ей отцом, кто ее брат и сестры и вообще есть ли они у нее. Но у нее было одно существенное преимущество перед Джульеттой — замечательные подруги, жившие с ней в одном городе.
— Сочувствую, — прошептал Николас. Он наклонился и поцеловал ее. — Но я думаю, что ты ошибаешься, когда говоришь, что у тебя никого нет. Ты совсем забыла, что я — рядом.
— И я благодарна тебе за это.
Софи смотрела на него, все сильнее убеждаясь в том, что они слишком сблизились друг с другом. Сама мысль о том, чтобы влюбиться в мужчину, который не может стать ее мужем, пугала девушку. Она не станет жить так, как ее мать, не станет содержанкой, полностью зависящей от своих покровителей и их прихотей.
Николас отодвинулся и скинул одеяло с нагого тела.
— Мне пора уходить.
— Ты прав, — прошептала Софи. Их отношения, возможно, уже зашли слишком далеко. Им надо расстаться.
Николас приехал в оперу один. Элизабет предложила добираться туда вместе, но он знал, что Софи будет чувствовать себя еще более неловко, если ответить кузине согласием. Николас хотел, чтобы этот вечер стал для девушки особенным. И чтобы каждый день, каждая ночь, проведенная с ним, были для нее такими же.
За тринадцать лет тесного общения с женщинами Николас еще не встретил ни одной, с кем бы он чувствовал себя так легко и свободно. С Софи они могли говорить о чем угодно. Когда они молчали, Николас не испытывал ни тревоги, ни неловкости, и это ощущение тоже было для него новым. С другими женщинами затянувшиеся паузы в разговоре означали, что тучи сгущаются и вот-вот вспыхнет ссора. Рядом с Софи ему было спокойно и уютно.
Поставленное ею условие о том, что никаких пылких чувств между ними быть не должно, вот-вот может быть нарушено. Он уже был готов признаться себе в том, что влюбился в нее. Если бы только знать, что она думает по этому поводу.
Николас прошел к ложе герцога Кендала, раскланиваясь со знакомыми. Он мог лишь надеяться на то, что Элизабет и ее муж обладают достаточным влиянием в свете, чтобы сплетники поостереглись распускать слухи о нем и Софи.
Лакей в ливрее распахнул перед Николасом дверь, и он вошел в ложу. Четыре золоченых кресла с парчовой обивкой были обращены к сцене. Элизабет тепло улыбнулась ему. Кендал привстал и поклонился.
— Николас, я так рада, что ты решил к нам присоединиться, — сказала кузина и для приличия официально представила его и Софи друг другу.
Он поцеловал даме руку, пряча улыбку.
— Рад познакомиться, мисс Рейнар.
— Благодарю вас, милорд.
Николас не мог не заметить того, что она пристально следит за каждым его движением, когда он направился к креслу рядом с Кендалом. До того как заиграл оркестр, Николас и его приятель Кендал обменялись несколькими вежливыми репликами. А потом вместо того чтобы смотреть на сцену, Николас не сводил глаз с Софи.
Почему он никогда не замечал, какая у нее красивая шея? Почему не обращал внимания на то, как сияют ее волосы в мерцающем свете свечей? Чем больше времени Николас с ней проводил, тем очевиднее для него самого становился тот факт, что он питает к ней определенные чувства. Он заметил боль в ее глазах вчера вечером, когда они обсуждали книгу Фанни Берни. София отчаянно хотела иметь семью. И он желал того же.
Возможно, через несколько недель он мог бы вновь поднять тему официального оформления их отношений.
Николас улыбался, глядя на ее зачарованное лицо. Девушка была настолько поглощена зрелищем, что едва ли замечала, что он не спускает с нее глаз. Но Элизабет все видела и легонько похлопала его веером по ноге.
— Мне кажется, что тебе следует уделять больше внимания опере, дорогой, — прошептала она.
Николас знал, что кузина сделала замечание лишь потому, что беспокоилась за Софи. Если кто-нибудь из публики заметит его повышенное внимание к ней, репутация ее окажется в опасности. И Софи будет права, если обвинит в этом его.
Николас перевел взгляд на сцену, но представление его мало увлекало, и взгляд его то и дело устремлялся на Софи. Он мечтал о том, как медленно снимет с девушки этот изумрудный наряд. И так далеко зашел в своих мечтаниях, что уже, видел, как расшнуровывает ее корсет и роняет его на пол.
Николас понимал, что надо взять себя в руки. К счастью, объявили антракт, прервав его эротические мечтания. Однако у него возникла небольшая проблема. Будучи джентльменом, он считал своим долгом встать и принести Софи лимонад, но сделать это, не обнаружив своего возбужденного состояния, не мог.
Она обернулась к нему с улыбкой.
— Чудесная опера! Правда, лорд Энкрофт?
Софи не представляла, как прелестно выглядит этим вечером.
— Вы абсолютно правы, мисс Рейнар.
Элизабет приказала лакею примести лимонад, тем самым, избавив Николаса от неизбежной неловкости. Дверь в ложу распахнулась, и он увидел на пороге ложи нескольких молодых людей, которые тут же уставились на Софи. Для Николаса это явилось неприятным сюрпризом.
— Добрый вечер, лорд Ривердейл, — сказала Элизабет, когда виконт вошел.
— Приветствую вас, господа. — Он поздоровался с Элизабет и Кендалом, после чего кивнул Николасу. — Рад видеть вас, милорд. — Но глаза его были устремлены на Софи.
Его спутники тоже вошли в ложу в надежде на то, что их познакомят с девушкой. Николас поднялся и отошел к дальней стене, чтобы наблюдать за происходящим с некоторого расстояния. Его кузина представила Софи каждому из мужчин. Некоторые из них оглянулись на Николаса, словно желали убедиться в том, что он не является ее покровителем.
У него не было сомнений относительно того, чего именно хотят все эти ловеласы от Софи. Сжимая кулаки от бессильной ярости, он ждал, пока они все уйдут. Девушка трогательно краснела, принимая комплименты, и улыбалась. Ревность овладела им, когда он услышал, что она говорит с Ривердейлом, намеренно понижая голос до томных интонаций.
