Татьяна Иванова - Продолжение бестселлера Маргарет Митчелл
Если ты хочешь что-то надеть, любовь моя, возьми туфли.
— Ты просто деспот! — и она, выпрямив плечи, направилась к двери.
Пока Скарлетт втаскивала футляр с цветами в приоткрытую дверь, Ретт поднялся с постели и прикрылся простыней, повязав ее на талии. Увидев его в таком виде, Скарлетт возмутилась.
— Ах, вот как! Меня он заставляет бродить без одежды, а сам…
— Я, — это совсем другое дело, моя дорогая! — загляни-ка лучше в футляр!
Скарлетт опустилась на колени и открыла лежащий на ковре футляр.
— О, Ретт, как они прекрасны! — воскликнула она, увидев белые розы на пурпурном бархате.
— Не больше, чем ты, любовь моя! — Возьми их, и не поднимайся с коленей, я хочу на тебя посмотреть.
Скарлетт стала осторожно вытаскивать из футляра розы одну за другой, а ее распущенные волосы, нисподающие с голых плеч при каждом наклоне, игриво цеплялись за белые лепестки цветов, создавая притягательный контраст черного с белым. И Ретт не мог налюбоваться этим прекрасным зрелищем.
— Что это? — спросила она, обнаружив маленький серебряный футлярчик среди цветов.
Ретт, обтянутый простыней, словно индеец в набедренной повязке, приблизился к ней.
— Это кольцо. Я купил тебе его в Чарльстоне.
— Ретт, — и она счастливо улыбнулась. — Выходит, ты снова делаешь мне предложение?
— Именно так, любовь моя! — и он надел кольцо ей на палец.
— А поцелуй?
— Поцелуй?
— Ну, да, ты сделал мне предложение, подарил кольцо и даже надел его на палец, а теперь непременно должен последовать поцелуй.
И она, забыв о розах, которые тут же одна за другой посыпались на ковер, протянула руки, чтобы его обнять.
Спустя некоторое время Ретт оторвался от ее губ и нежно потерся щекой о волосы.
— Взгляни — ка, под ноги, Скарлетт. Мы стоим среди великолепных белых роз и целуемся, совсем как в большом красивом романе. Даже смешно, черт возьми!
— Я не знаю, как там в романе, но Мамушка оказалась права!
— Мамушка?
— Да. Она сказала, что ты походишь, побродишь по белому Свету и непременно вернешься ко мне и что место твое только здесь, подле меня!
— Я всегда говорил, что Мамушка очень мудрая старуха, царство ей небесное!
ЭПИЛОГ
На улице хмурилось и холодный ноябрьский дождь накрапывал уже около часа, никак не решаясь разойтись всерьез. Скарлетт плохо себя чувствовала с самого утра. Едва встав с постели на нее навалилась тошнота, а потом, ни с того, ни с сего, заломило поясницу с левой стороны, ближе к позвоночнику. Да и ребенок вел себя беспокойно, он то и дело бил ножкой, словно эта противная погода не давала покоя и ему.
Ретт уехал в город по каким-то делам очень рано, еще до того, как она проснулась и ей пришлось завтракать в одиночестве, которое в добавок ко всему, усугубляло ее отвратительное настроение. А причиной такого настроения был ее вчераний разговор с Реттом относительно Фердинанда. Ретт уже не первый раз упрекал Скарлетт за слишком частое использование молодого человека в своих целях, отваживая, тем самым, от занятий с Уэйдом.
— Уэйду сейчас в самом начале учебного года необходимо как можно больше заниматься с Фердинандом, а ты крадешь у них время. Ведь помимо всего прочего Фердинанду следует самому перелистать немало книг, прежде чем он примется за занятия с ребенком, а откуда ему взять на это время? Ты же целыми днями заставляешь его заниматься своими делами!
— Но, Ретт, я же на седьмом месяце беременности! Разве ты разрешишь мне заниматься ими самой?
— Не говори глупостей, и не строй из меня дурака, пытаясь объявить безвыходным положение дел. У тебя, моя дорогая, есть два здоровых лоботряса, которые целыми днями просиживают в конторе, ничем не занимаясь.
— Но они ничего не смыслят в делах!
— Так зачем же ты их держишь?
— Им находит применение Герберт и в основном физическое. Он просто не может без них обойтись!
— Я думаю Герберту вполне хватило бы и одного из них, а второй мог заменить Фердинанда.
— Но, Ретт, я же сказала, что ни один из них не способен шевелить мозгами так, как Фердинанд и если поручить им что-то серьезное, они просто все испортят!
— А я думаю, что они больше притворяются и вполне выгодно пользуются репутацией никчемных людей! Ну в самом деле, зачем им шевелить мозгами и решать какие-то вопросы, когда гораздо интересней целыми днями дуться в карты, а между делом таскать туда-сюда тюки с хлопком и штуки материй!
— Ох, Ретт! Но Фердинанд мне просто необходим! — воскликнула Скарлетт взглянув на него с мольбой в глазах.
— Неужели ты думаешь, что легко вот так сходу найти хорошего помощника? Да если он сейчас уйдет в сторону, все мои дела налаженные с таким трудом встанут!
— Но Уэйду он тоже необходим именно сейчас! И не пытайся меня разжалобить, дорогая, пользуясь своим деликатным положением! Я-то знаю, что все твои дела уже вполне прилично откатаны и вовсе не нуждаются в таком ведущем паровозе, как Фердинанд.
— Но, Ретт!
— И никаких но! — он повелительно прикоснулся ладонью к ее губам, заставив замолчать, а потом самодовольно чмокнул в щеку.
Их разговор так и остался незаконченным, ибо Скарлетт знала, что теперь ей необходимо подойти к делу совершенно по — иному. И она как всегда решила подумать об этом завтра, после чего положила голову на плечо Ретту и постаралась заснуть.
А сегодня с утра Ретт уехал, и у нее появилась возможность побыть наедине и обдумать план предстоящей атаки по завоеванию Фердинанда. Но как назло ничего подходящего ей на ум не приходило. Она не могла придумать ни одного существенного довода, который заставил бы Ретта отречься от своего решения, — вернуть молодого человека на подобающее ему место, которое он и занимал в их доме. Промучившись два часа кряду, Скарлетт решила еще раз пойти на приступ тем же путем, что и вчера и если потребуется, даже всплакнуть!
Она подошла к окну и выглянула во двор. Ветер уже вовсю разошелся и начал беспрестанно теребить низкорослые декоративные кустарники, растущие вдоль забора. Дождь тоже усилился и по стеклам побежали косые струйки воды, стекающие вниз и с шумом ударяющиеся о металлические карнизы.
Скарлетт постояла совсем недолго, наблюдая за разыгравшимся ненастьем и через некоторое время услышала шум приближающейся кареты. Вскоре карета въехала во двор и направилась к парадному входу по подъезной аллее. Это приехал Ретт. Скарлетт, пытаясь выдавить из себя слезу, наблюдала за тем, как он вышел из кареты, раскрыл зонтик и улыбаясь, приветливо помахал ей рукой. А она стояла с печальным лицом и злилась на себя за то, что ей никак не удавалось расплакаться. Уж о чем только она не думала и что только не представляла, пытаясь разжалобить себя, но у нее ничего не получалось.
