Диана Гэблдон - Барабаны осени. Удачный ход
Поднятая мной суета, похоже, несколько ослабила тяжкое напряжение. Желая и далее развить ситуацию в благоприятном направлении, я откупорила бутылку бренди, привезенного из Речной Излучины, наполнила чашку для Джейми и влила хорошую порцию в молоко, предназначенное для Роджера. Джейми одарил меня косым взглядом, но тем не менее поставил на место опрокинутую скамейку, сел на нее и не спеша выпил предложенное.
— Ну что ж, очень хорошо, — сказал он, призывая всех к вниманию. — Если ты обручена, Брианна, то ты замужем за ним, и этот человек твой законный муж.
Брианна покраснела, но продолжала смотреть на Роджера, а не на Джейми.
— Ты говорил, обручение действительно лишь один год и один день.
— А ты сказала, что не признаешь ничего временного.
Брианна слегка вздрогнула при этих словах, но тут же крепко сжала губы.
— Верно. Только я не знала тогда, как все обернется, что произойдет. — Она посмотрела на меня, на Джейми, потом снова на Роджера — Они тебе рассказали… что ребенок — не твой?
Роджер вскинул брови.
— О, но он мой! Э-э… — Он поднял перевязанную руку, иллюстрируя свои слова.
Лицо Брианны утратило наконец замороженное выражение; на ее щеках даже выступил легкий румянец.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, — мягко сказал он. — И мне очень жаль, что это случилось.
— Это не твоя вина.
Роджер посмотрел на Джейми.
— Нет, моя, — тихо возразил он. — Мне не следовало оставлять тебя одну; я должен был позаботиться о тебе.
Брови Брианны сошлись у переносицы.
— Я велела тебе уйти, и я именно этого и хотела тогда, — она нетерпеливо передернула плечами. — Но теперь это не имеет значения. — И она выпрямилась, крепче прижав младенца к груди. — Я только одно хочу сейчас знать, — сказала она, и ее голос дрогнул лишь едва заметно. — Я хочу знать, почему ты вернулся.
Он несколько демонстративно поставил на стол свою уже пустую чашку.
— Ты не хотела, чтобы я возвращался?
— Неважно, чего я хотела. Сейчас я хочу только понять. Ты вернулся потому, что хотел вернуться, или потому, что считал это своим долгом?
Роджер довольно долго молча смотрел на нее, потом посмотрел на собственную руку, все еще лежавшую на столе около чашки.
— Возможно, и то, и другое. А может быть, ни то, ни другое. Я не знаю, — очень мягко и тихо произнес он. — Видит Бог, это и есть истинная правда: я не знаю.
— Ты ходил к каменному кругу? — спросила Брианна. Он кивнул, не глядя на нее. Потом порылся в кармане и выложил на стол большой опал.
— Я был там. Именно поэтому я и задержался так; мне понадобилось немало времени, чтобы найти то место.
Секунду-другую Брианна молчала, потом кивнула.
— Ты не ушел назад. Но ты можешь уйти. Или даже должен… — Она посмотрела ему прямо в лицо, и ее взгляд был точно таким же, как взгляд ее отца. — Я не хочу жить с тобой, если ты вернулся лишь из чувства долга, — сказала она. А потом ее глаза обратились ко мне, и я увидела в них сильную боль. — Я уже видела браки, заключенные по обязанности… и видела браки, заключенные по любви. Так что… если бы я не видела и то, и другое, я, наверное, смогла бы жить в браке по обязанности. Но я видела… и я не хочу.
Меня словно с размаху ударили под ложечку. Она ведь говорила о двух моих браках. Я посмотрела на Джейми — и увидела, что он смотрит на меня, и на его лице отражается точно такое же потрясение, какое испытала я сама. Джейми откашлялся, чтобы прервать молчание, и повернулся к Роджеру.
— Когда вы обручились?
— Второго сентября, — без малейшей задержки ответил Роджер.
— А сейчас у нас середина июня. — Джейми, нахмурившись, перевел взгляд с Роджера на Брианну. — Ну, tо nighean, раз уж ты обручилась с этим человеком, ты с ним связана; и никаких вопросов. — Он снова повернулся к Роджеру, уставился на него потемневшими голубыми глазами. — Значит, ты будешь жить здесь, как ее муж. А до третьего сентября она решит — или она обвенчается с тобой у священника и даст тебе клятву на Библии, или ты уйдешь и больше никогда ее не побеспокоишь. Да и ты за это время разберешься, почему ты здесь… и должен убедить ее в своем мнении.
И Роджер, и Брианна разом заговорили, пытаясь возразить, но Джейми мгновенно угомонил их, схватив кинжал, лежавший на столе. Он поднес лезвие к груди Роджера.
— Я сказал, ты будешь жить здесь, как ее муж. Но если ты прикоснешься к ней против ее желания, я вырежу твое сердце и скормлю его свиньям. Ты меня понял?
Роджер внимательно посмотрел на сверкающее лезвие, уткнувшееся ему в грудь, но выражение его обросшего бородой лица ничуть не изменилось; потом поднял голову и встретился с Джейми взглядом.
— Ты думаешь, что я стану добиваться женщину, которая меня не хочет?
Это был довольно затруднительный вопрос, напоминавший Джейми, что однажды он уже измолотил Роджера до полусмерти, руководствуясь все тем же ошибочным предположением.
Роджер отвел руку Джейми, направив острие кинжала в крышку стола. Потом резко отодвинул табурет, встал, развернулся на пятках — и вышел за дверь.
В следующее мгновение Джейми тоже вскочил и поспешил следом за Роджером, по пути засунув кинжал в ножны.
Брианна беспомощно посмотрела на меня.
— Как ты думаешь, он…
Ее прервал громкий удар в стену хижины и не менее громкое рычание, — как будто кто-то с размаху врезался в стену снаружи.
— Будешь с ней плохо обращаться — и я отрежу тебе яйца, а потом затолкаю их тебе в глотку, — нежно произнес на гэльском голос Джейми.
Я посмотрела на Брианну, и поняла, что ее знаний гэльского вполне достаточно, чтобы уловить суть сказанного. Она разинула рот — но не произнесла ни слова.
Потом мы услышали шум короткой схватки, закончившейся еще более громким ударом, как будто чья-то голова попыталась прошибить бревна, из которых была сложена стена хижины.
Когда заговорил Роджер, в его голосе вовсе не слышалось мягкой угрозы, как в голосе Джейми, нет, он загремел открыто и искренне:
— Если ты еще раз поднимешь на меня руку, ты, долбаный пенек, я затолкаю твою башку тебе в задницу, ей там самое место!
Последовал момент тишины, потом до нас с Брианной донесся звук удаляющихся шагов. После этого, через мгновение-другое, Джейми издал шотландский горловой рык — и тоже ушел.
Когда Брианна посмотрела на меня, ее глаза были круглыми, как чашки.
— Перенасыщение тестостероном, — сказала я, пожав плечами.
— Но ты можешь что-то с этим сделать? — спросила она. Уголки ее рта дергались, но я не могла понять — то ли ей хочется рассмеяться, то ли она находится на грани истерики.
