Жюльетта Бенцони - Страсти по императрице. Трагические любовь и судьба великих женщин
Инкрустированный бриллиантами лорнет эрцгерцогини остановился по очереди на каждом из четырех ее сыновей: на императоре Франце Иосифе, провожавшем на место свою партнершу по танцу, соблазнительную графиню Угарте; эрцгерцогах Карле Людовике и Людовике Викторе, занятых тем же, на эрцгерцоге Максимилиане, самом высоком из всех четверых. Максль, как его фамильярно называли близкие, явно с большой неохотой расставался со своей юной партнершей, красивой белокурой графиней фон Линден, дочерью посла княжества Вюртенберг. В этот вечер она была обворожительна — в простом платье из белого тюля, с великолепным букетом флердоранжа, — что заставило придворных кумушек говорить о ней весь вечер. Но зря герцогиня кашлянула, и молодой человек, вспомнив о приличиях, подвел наконец девушку к ее матери.
— До скорой встречи! — прошептал он. — И спасибо за то, что сегодня на вас был мой букет…
Эта невинная фраза, к несчастью, долетела до ушей гувернера принца, графа Бомбеллеса, исполнявшего обязанности распорядителя бала, и стала причиной целой истории.
Бомбеллес — старый, ворчливый и придирчивый человек, тем более суровый, что его собственная жизнь отнюдь не всегда была безупречной. Вначале он любовник, а затем третий муж любвеобильной Марии—Луизы, вдовы Наполеона I и генерала Нейперга. Глядя теперь на тощего, сморщенного как печеное яблоко старика, с трудом верилось, что им владели когда—то бурные страсти. Лишившись возможности нравиться женщинам, Бомбеллес мстил всем мужчинам, которые еще в состоянии иметь у них успех. Протокол стал единственным смыслом его существования. Как только гости разошлись, он попросил аудиенции у эрцгерцогини и доложил ей об услышанном.
Спустя еще час обо всем уже знал император. Вначале он отказывался воспринимать это всерьез.
— Вы, мама, действительно считаете, что это так серьезно? — спросил с улыбкой Франц Иосиф. — Преподнести девушке букет цветов вовсе не преступление.
— Преступление, если ты эрцгерцог Австрийский и букет составлен из цветов апельсинового дерева. Франц, как ты не понимаешь — ведь юной Линден в голову теперь взбредет уйма безумных мыслей. Уверена — она уже видит себя эрцгерцогиней. Надо что—то предпринять… Максль совершенно сошел с ума!
Эта история угнетала императора, очень любившего брата. Как любой нормальный Молодой человек, чувствительный к женскому очарованию, он нашел для брата много смягчающих вину обстоятельств: юная Линден обворожительна, а в двадцать три года, пусть ты и император, трудно оставаться суровым. Но Франц Иосиф хорошо знал мать: будет изводить его, пока не примет решение, совпадающее с ее желаниями. Подумав немного, он предложил:
— Лучше всего отправить Максля путешествовать. Почему бы нам не сделать его моряком — он увлекается всем, что относится к морю. Отправим—ка его в Триест, пусть поплавает.
С лица эрцгерцогини Софии слетела озабоченность.
— Великолепная мысль, дорогой мой Франц! Пусть уезжает туда завтра же. Мы не должны допустить, чтобы он снова увиделся с этой малышкой… очень скоро он ее забудет.
Так и сделали: на другой день Максимилиана, ничего не понимавшего, направили на голубые берега Адриатического моря для инспектирования австрийского флота. Он согласился, что это очень интересно, но все же продолжал вздыхать по своей юной графине. Однако императора мучили угрызения совести — проводил его без подобающих почестей и без звуков труб и барабанов, — хотя, конечно, хватило и просто объяснения между братьями. И Франц—Иосиф спустя две недели вызвал Максля назад, ничего не сказав матери.
Максимилиана, естественно, не пришлось просить дважды — не теряя времени, он вернулся в Вену. Но прежде чем прибыть во дворец, остановил карету у цветочного магазина на Ринге и послал графине фон Линден огромный букет палевых роз.
Вечером того же дня в Опере — императорская семья направилась туда в полном составе — графиня держала в руках, затянутых в белые перчатки, этот букет роз и весь вечер их нюхала, меланхолично поглядывая в сторону императорской ложи, а Максль поедал ее глазами. Эрцгерцогиня София готова была от ярости удушить его. В двадцать один год человек не имеет права вести себя с таким преступным легкомыслием, если он брат императора.
Семейный совет прошел бурно, а невыносимый Бомбеллес, возмущенный больше других, только подлил масла в огонь. Вздыхая про себя, Франц Иосиф принял решение снова отослать виновного, но теперь гораздо дальше. На этот раз речь шла о длинном познавательном путешествии на Ближний Восток. Эта поездка также и официальная: в ходе ее эрцгерцог нанесет визиты турецкому султану и всем остальным восточным правителям, с кем удастся увидеться. В спутники ему назначили венгерского графа Юлиуса Андраши, любезного аристократа и человека высоких моральных устоев. Бедного влюбленного внезапно возвели в чин контр—адмирала, и, покинув Вену с отчаянием в душе, он отправился в свое восточное турне. А в это время его брат—император собирался поехать в Ишль, чтобы увидеться со своей кузиной Еленой Баварской, которую София прочила ему в жены.
Максль добросовестно исполнил свои обязанности посла и проявил себя добросовестным и любознательным туристом. Он даже посетил невольничий рынок в Смирне, где полюбовался очень красивыми, очень обнаженными созданиями, о чем красочно доложил в письме своему семейству — у эрцгерцогини случился припадок мигрени. Этот мальчишка, решила она, он явно склонен к распутству, лучше поскорее найти ему жену. И пока Максимилиан в середине лета 1854 года был на пути к дому, София начала кампанию по поиску второй невестки, по вкусу себе лично… Потом что к этому времени Франц Иосиф женился, не последовав выбору матери.
Вернувшись в Вену, Максль обнаружил, что жизнь его семейства все более утрачивает свое очарование. Император завален работой на благо империи, эрцгерцогиня София все свое время проводит в попытках воспитать Сисси в своих принципах, доставляя тем самым молодой женщине невыносимые страдания, а другие братья еще очень юны. Кроме того, посол фон Линден переехал с семьей из Вены в Берлин. А больше ничего интересного нет.
В дополнение ко всему эрцгерцогиня София однажды утром объявила сыну столь милым ей безапелляционным тоном, что отныне он жених принцессы Екатерины де Браганс и в его же интересах постараться привыкнуть к этой идее.
На сей раз Максль воспротивился:
— Я не люблю ее, я ее даже не знаю! Она мне не нужна!
— Тебя никто не спрашивает, хочешь ты этого или нет. Запрос сделан, и мы не будем рисковать войной с Португалией из—за тех глупых причин, которые ты только что высказал.
