Дороти Дэниелс - Династия Дунканов
– Да, вроде вас. Как только папа устроит объявление о том, что Мари действительно нет в живых, мы поговорим о свадьбе. Вам, конечно, придется мириться с моими недостатками. Лаверн говорит, что у меня их изрядное количество. Один из них, пожалуй, доставляет прямо-таки большую тревогу всем, кроме Лаверна.
– Тревогу за что? – спросила я.
– За деньги. Я играю на деньги. Я люблю играть, а всякому известно, как богат папа, поэтому мне дают в долг сколько угодно. Но папа сказал, что больше не станет оплачивать мои долги, а за последнюю неделю я потерял несколько тысяч. Правда, Лаверн обещал расплатиться за меня. Он хороший друг.
Я внезапно почувствовала усталость от этого разговора и пошла за своей лошадью. Уолтер остался сидеть и к тому времени, как я села в седло, чтобы ехать назад, он, могла бы поклясться, крепко заснул. Я подумала, что он невозможный дурак, но улыбнулась несообразности всей этой затеи. Моя романтическая история, несомненно, задела его. Я была уверена, что нравлюсь ему не больше, чем он мне. Но кто мы были такие, чтобы пренебрегать повелениями его отца?
Теперь мне стало совершенно ясно, почему из бедной родственницы я была возведена в члены семьи, получила апартаменты, была допущена к семейному столу, взята в оперу и вот в мою честь тщательно готовится бал.
Клод хотел, дабы я узнала, что могут дать его деньги, и сквозь пальцы посмотрела, что его сын невыносимое создание, и приняла его как плату за роскошь, которая стала бы моей жизнью.
Я сопоставила эти выгоды и настоящую любовь. Все, что Клод Дункан предложил мне, было ничтожно в сравнении с теплом и красотой такой любви, которую, как я была уверена, могли разделить мы с Дэвидом.
Теперь я понимала, почему Клод с такой готовностью забрал меня, когда мне как бродяжке грозило заключение. Он наверняка увидел во мне второй шанс получить внука.
Все, чтобы дать Клоду возможность продолжить династию Дунканов. Не будь это столь серьезно, столь тщательно спланировано, я бы громко расхохоталась над абсурдностью всего этого.
Я знал а могущество Клода, знала, на что способны его деньги и влияние. Знала, насколько безжалостен был этот человек и насколько решительно он будет добиваться желаемого.
Мне было не до смеха.
VII
Я решила ничего не говорить о неромантическом подходе Уолтера к женитьбе. Я старалась убедить себя, что идея эта была его собственной. Он лишь утверждал, что за нею стоит его отец, чтобы, запугав меня, принудить к согласию. Однако вскоре я осознала – за всем этим стоял Клод Дункан. После обеда и бала мне предстоит говорить с ним на эту тему.
В тот день по возвращении домой я сразу окунулась в приготовления, с которыми не поспевали ко времени, когда все должно быть завершено.
Все мы, за исключением Уолтера и Клода, усердно трудились, дабы все приготовить. В день бала из Нового Орлеана прибыла дополнительная прислуга. Мы украсили цветами гостиную, из которой теперь была вынесена большая часть мебели. Еще я украсила маленькую платформу, на которой будет играть оркестр, цветами и тканью. Как бы я хотела, чтобы Дэвид был приглашен. Я не посмела это предложить, ведь для Селины и ее друзей он был никто или почти никто.
Я приняла и еще одно решение. Если Клод будет настаивать, чтобы я вышла за его сына, я покину этот дом. А чтобы так поступить, я должна заранее подыскать себе работу. Я задумала съездить в Новый Орлеан и постараться найти место. Поработав на Селину Дункан в качестве личного секретаря я, наверно, набралась достаточно опыта, чтобы удовлетворить многих состоятельных женщин, которые могут нуждаться в такого рода помощи. Я, без сомнения, хорошо служила Селине, и она не сумела найти у меня недостатков. Я чувствовала, что, поработав на нее, действительно буду пользоваться спросом.
Но все это будет позже. А пока мое время было целиком занято балом. Селина наблюдала за всем, однако, старательно избегая занятий, требующих физических усилий. У нее хорошо получалось руководить всеми остальными. Аугуста трудилась прилежно и умело. К тому времени как дом был полностью украшен, мы с нею стали добрыми друзьями. Мне очень хотелось рассказать ей об идеях Уолтера, но я решила, что было бы несправедливо обременять ее тем, с чем она ничего не может поделать. Уолтер совершенно четко объяснил, что они смотрят на Аугусту как на бедную родственницу, живущую от щедрот Клода. Спорить с Дунканами она была не более в состоянии, нежели я.
Тем вечером я забралась в постель смертельно усталой. К усталости добавилась заглянувшая мне в глаза безысходность, ибо при зрелом размышлении я засомневалась в возможности открыто неповиноваться Клоду Дункану. Тот факт, что я могу любить другого, для него ничего не значит. Я была как бы частью его имущества. Он мог сделать со мной, что ему заблагорассудится.
Даже если бы я не встретила Дэвида, я бы никогда не помышляла о том, чтобы выйти замуж за человека, подобного Уолтеру. Я никогда бы не полюбила его. Я бы, как и Мари, в конце концов взбунтовалась и сбежала.
Спокойствие пришло, когда мои мысли обратились к Дэвиду и к тому дивному моменту, когда мы увидели друг друга за кулисами. Уолтер, его мать и отец больше не имели значения. Никакой Дункан не заставит меня отказаться от любви к Дэвиду. Источником моей силы в принятии этого решения была любовь, которую, я знала, Дэвид питал ко мне.
Утром я проснулась рано, и это было хорошо, потому что нашлось еще несколько мелких дел, которыми следовало заняться. Я поговорила с Одеттой и Сильвианой, поварихой, о еде и обслуживании. Все было в порядке. Даже Одетта казалась заинтересованной в организации, чтобы этот бал действительно удался.
Лаверн трудился с нами, у Аугусты заболела спина от стояния на стремянке, когда она пришивала ткань и прикрепляла японские фонарики к деревьям у дома.
Уолтер ни разу не появился, хотя я от него этого ожидала. Клод бродил вокруг, притворяясь, что от него есть какая-то польза. Селина не щадила себя, отдавая приказы, из которых выполнялись лишь немногие.
Наконец все было готово. Теперь наступило время заняться собой. Селина исчезла задолго до этого, вероятно, чтобы начать одеваться. Я пропустила обед. То же сделали большинство из нас; поэтому я отправилась на кухню и попросила чашку кофе. Лаверн последовал моему примеру, но добавил в свой кофе бренди. Мы сели в столовой отдохнуть.
– Были времена, – сказал Лаверн, – когда я задумывался, стоит ли все это таких трудов и зачем холостяк вроде меня вообще здесь.
– Вы очень нам помогли, – сказала я ему.
– Я мог бы назвать парочку людей, которые этого не делали, – улыбнулся он. – Скажите мне, вы любите этого дирижера?
