Белва Плейн - Обещание счастья
– Правда.
– Сегодня перед работой я заехала туда. Просто не верится! Это мой дом! Там так прохладно, даже прохладнее, чем в моей квартире с кондиционером. А как в Элмсфорде?
– В офисе у меня нормально, а на улице настоящее пекло. И дома тоже, – неизвестно зачем добавил Адам.
– У тебя дома нет кондиционера? – удивилась Рэнди.
– Этому дому сто лет, и он довольно большой. Если устанавливать кондиционеры повсюду, придется ломать стены… В общем, овчинка не стоит выделки.
– Детям, наверное, тяжело переносить такую жару. Они ведь играют, бегают и перегреваются на солнце.
– К счастью, дети уехали. В Канаду, на озеро.
Адам и сам не понимал, почему говорит Рэнди об этом. Какое ей дело до его дома и детей?
– Думаю, тебе очень одиноко, – промолвила Рэнди.
– Вовсе нет. Я приношу домой работу, так что есть чем заниматься вечерами. – Помолчав, Адам сказал: – Прими мои поздравления! Ты совершила серьезный шаг, но уверен, что не пожалеешь об этом.
– Надеюсь. Может, как-нибудь ты… с семьей… заедешь ко мне? Только после того, как я наведу порядок в доме.
– Спасибо за приглашение.
– По-моему, в этом нет ничего неудобного. Наши отношения в далеком прошлом, правда?
– Разумеется.
– Так что буду рада видеть тебя, Адам. В любое время.
Билл Дженкс, заглянувший в кабинет Адама, показал на часы.
– Обед.
Адам кивнул.
– Рэнди, мне пора идти. Я позвоню тебе, – пообещал он, а сам подумал: «Не буду я звонить ей. Мне не нужны лишние неприятности».
У Адама разболелась голова, и он ушел с работы пораньше. За обедом Дженкс бегло просмотрел его отчет и усомнился в том, что он удовлетворит Рамзи.
– Полагаю, он ждет от тебя более глубокого анализа.
А когда Адам попросил совет, Дженкс ответил уклончиво. Адаму даже показалось, что Дженкса обрадует, если Рамзи не понравится отчет. Возможно, Адам ошибался, ибо и сам замечал за собой излишнюю подозрительность, да и Маргарет говорила ему об этом. Но Маргарет не знала мира жесткой конкуренции, где репутацию человека может погубить за пять минут любая интрига во время игры в гольф.
В таком мрачном настроении Адам вернулся домой, выпустил собак, принял душ и надел шорты. Выйдя на улицу, он налил в кормушки для птиц воду, поскольку она испарилась под лучами палящего солнца. Решив, что физический труд снимет напряжение, Адам вытащил из сарая газонокосилку и подстриг переднюю лужайку. Вернувшись в дом, он снова принял душ. Сделав бутерброд, Адам уселся в гостиной перед телевизором. Передавали пятичасовые новости, но ничего интересного он не услышал.
«Буду рада видеть тебя, Адам. В любое время».
Опустив голову, он обхватил ее ладонями, а когда поднял взгляд, то сразу увидел фотографию Маргарет с детьми, сделанную в прошлом году. Адам встал, подошел к окну, затем прилег на софу, надеясь вздремнуть. Но из этого ничего не вышло.
Говорят, все начинается с головы. Да, все началось у него в голове, с видений давно забытых сцен. А потом разошлось по всему организму, и Адам уже едва сдерживал неистовый внутренний взрыв. Сердце рвалось из груди, и Адам подумал, что с ним происходит что-то страшное, он теряет контроль над собой и здравый смысл.
Внезапно его охватило такое безудержное желание, что он содрогнулся.
Часы показывали двадцать минут шестого. Движение на север всегда небольшое, он доберется за полчаса…
Если Рэнди не окажется дома, Адам ничего не потеряет от этой поездки, напротив, даже что-то выиграет, убедившись, что на самом деле не хочет ее.
В шесть часов Адам остановил машину перед домом Рэнди. И тут же его охватил страх. Не стоило приезжать. Следует прислушаться к голосу разума, развернуться и уехать. Однако он понимал, что не сделает этого… Выйдя из машины, Адам миновал цветочные клумбы и позвонил в дверь.
– Кто там? – раздался голос Рэнди.
– Адам. Ты предложила мне приехать в любое время.
– Я в халате, но если тебя это не смущает, заходи.
Охваченный необъяснимым смятением, Адам устремил взгляд не на Рэнди, а на ее комнату. И сказал первое, что пришло на ум:
– Я помню эту картину.
Над софой висел пейзаж: белая итальянская вилла в окружении ярких цветов и бездонное голубое небо.
– Я очень люблю эту картину. Взяла ее с собой в Калифорнию, а теперь привезла сюда. Несколько тарелок, принадлежавших моей матери, и моя кровать – вот вещи, с которыми я не расставалась.
Дверь в спальню была приоткрыта, и Адам вспомнил, что Рэнди никогда не закрывала ее. В доме матери, где он вырос, двери в спальни всегда держали закрытыми, да и Маргарет всегда закрывала их. А вот Рэнди…
Адам опустился в кресло, а Рэнди присела рядом, на край софы. Ее белый шелковый халат распахнулся, обнажив упругое бедро. Адам смотрел на это бедро, размышляя, что же произошло с тем неистовым желанием, которое привело его сюда. Внезапно его охватил страх.
Рэнди потянулась и вздохнула.
– Как хорошо дома! У меня сегодня был трудный день, но, похоже, я уговорила покупателей. А ты? Чем занимался после нашего разговора?
– У меня полно было всяких дел.
Рэнди внимательно оглядела Адама.
– Какой-то ты напряженный, того и гляди взорвешься. Тебе надо расслабиться.
– Это проще сказать, чем сделать.
– Давай я помассирую тебе шею и плечи. Наклонись.
Прикосновение сильных пальцев Рэнди доставляло ему удовольствие. Массируя Адама, Рэнди ласково приговаривала:
– Вот так, хорошо, а тут сплошные узлы…
Адам закрыл глаза, чувствуя, как тело начинает расслабляться.
– Ты не устала? – спросил он через некоторое время.
– Нет, для меня это хорошая практика. – Рэнди наклонилась так близко, что Адам ощущал на спине и шее ее теплое дыхание.
– Где ты научилась этому?
– Да нигде. Просто получается само собой. Как и это. – Она поцеловала Адама в затылок.
Он вскочил с кресла, обернулся и уставился на нее. Рэнди с вызовом смотрела на него, ее губы тронула улыбка.
– А ты не забыл, зачем приехал? – прошептала она.
– Нет…
– Так что же ты медлишь?
– Иди ко мне. Сними…
Но шелковый халат уже упал к ногам Рэнди. «Такая же пухленькая, но стройная, кожа белая, как шелк, – подумал Адам. – Она совсем не изменилась, как будто мы расстались только вчера». Он подхватил Рэнди на руки и понес в спальню.
* * *Проснулся Адам около шести утра. Рэнди лежала рядом, прижавшись к нему. На какое-то мгновение у него возникло ощущение нереальности происходящего: окно не там, обои незнакомые, на них нет бабочек и птиц. Но тут он все вспомнил, и у него бешено заколотилось сердце. Адама охватила паника. Надо бежать, быстрее бежать отсюда…
