Хейвуд Смит - Любовник ее высочества
Злобная улыбка исказила ее губы.
– А свадебный подарок… Я приготовлю для Анны-Марии что-нибудь особенное. – Она посмотрела на Филиппа. – Что-нибудь памятное. Я пришлю подарок завтра утром. – Принцесса отошла от них, не попрощавшись даже взглядом.
Филипп обернулся к Энни:
– Не могу сказать, что вы поступили осмотрительно, но должен похвалить вас за умение сохранять достоинство.
Элен без сил опустилась на скамейку, уронив веер.
– И я пригласила ее на свадьбу! – Она умоляюще посмотрела на Энни. – Конечно, она поставила меня в безвыходное положение. Что мне оставалось делать?
Руки Энни были холодны, как лед, но внутри она кипела от возмущения. Принцесса она или нет, кто дал право этой женщине разговаривать с таким высокомерием и так унижать ее? Энни раскрыла веер и стала лихорадочно обмахиваться.
Губы Элен дрожали.
– Маршал будет в ярости, услышав, что я пригласила на свадьбу принцессу, поощряющую мятежников. О, почему она не осталась в Орлеане?
Филипп погладил Элен по плечу, утешая.
– Великая Мадемуазель славится тем, что появляется там, куда ее не приглашают. Не сомневаюсь, что и на этот вечер она явилась без приглашения. – Он печально улыбнулся Энни. – Она, возможно, придет на свадьбу. Только для того, чтобы отвлечь внимание от Анны-Марии и унизить ее.
Энни заметила, что их маленькая драма оказалась в центре внимания. Только теперь она поняла тяжкие последствия своего поступка.
Словно услышав ее мысли, Филипп спросил:
– Милая Анна-Мария, вы понимаете, что вы натворили?
Она решительно парировала:
– А понимаете ли вы, что мне не оставалось ничего другого?
Хотя она держалась уверенно, ей было не по себе. И зачем она разговаривала так резко? Она, должно быть, сошла с ума, забыв предостережения сестры Жанны и все, чему ее учил отец Жюль!
Она подошла к скамейке.
– Подвиньтесь, пожалуйста, Элен. Я должна сесть, у меня просто ноги подкашиваются.
10
Отложив перо, Великая Мадемуазель пристально смотрела на чистый лист бумаги, обдумывая слова, которые собиралась написать. Она взглянула на открытую коробку, лежащую на диване.
– Успокойся, Нурье, все чисто. Уверена, она ничего не заподозрит.
Служанка заботливо разгладила складки.
– Нигде не морщит. Я вывела все пятна. Трудно заподозрить подвох.
Луиза вернулась к приготовленному листу и написала:
«Примите мой подарок вместе с поздравлениями. Это платье уникальное и особенно подходит для невесты Филиппа. Мне хотелось бы видеть вас в нем сегодня на балу в знак дружеского расположения. – Она закончила записку подписью: – Анна-Мария-Луиза-Тереза, герцогиня де Монпансье».
Пусть будет так. Невеста Филиппа должна будет подчиниться – Луиза слышала о ее простодушии, – не догадается, что это необыкновенное платье уже один раз было использовано, принцесса появлялась в нем в тот незабываемый вечер пять месяцев назад.
Но Филипп узнает это платье, как и большинство придворных, и это будет достойным возмездием за неприкрытый намек этой неуклюжей провинциалки на возраст Луизы.
Кончик пера пощекотал губы Луизы, вызвав легкую улыбку. Она с нетерпением предвкушала выражение лица Филиппа при виде его простоватой, визгливой невесты, явившейся перед всеми в том же самом платье, в котором была его высокородная возлюбленная в ту первую ночь их страсти. То самое платье, которое срывал Филипп – ленту за лентой, крючок за крючком, – стремясь к желанному, трепещущему телу Луизы.
– Мадемуазель, смотрите, что вам принесли.
Гладкая деревянная коробка была почти такой же длинной, как Мари, которая ее тащила. Она положила ее на постель.
Стряхнув с себя крошки от завтрака, который она доедала в своей комнате, Энни подошла к постели и потрогала блестящий бок коробки.
– Это от кого?
Мари пожала плечами:
– Посыльный не сказал. И на его ливрее не было цветов его хозяина.
– Наверное, внутри есть записка, – предположила Энни. Мари с любопытством заглядывала через ее плечо. Энни подняла крышку. Обе женщины изумленно замерли, увидев, что лежит внутри.
Мари первая вскрикнула:
– Вы только посмотрите!
Уютно устроившись в муаровой подкладке, внутри коробки лежало самое прекрасное платье, какое когда-либо видела Энни. Полупрозрачный воротник шириной чуть ли не целых тридцать сантиметров был изящно расшит. Шесть дуг, идущих от края воротника, казались гигантскими бабочками, кружащимися возле прекрасного цветка. Они соединялись в самой яркой точке, из которой, как огромная капля слез, свисала жемчужина чистой воды.
Узкие рукава платья были вышиты так же, как воротник и свободно собранные складки юбки. Зерна жемчуга и крошечные блестки покрывали легкую, мягко лежащую ткань и, переливаясь, напоминали то пушок персика, то стальной отлив серебра. Их светящийся эффект вызвал в памяти Энни незабываемую картину свежевыпавшего снега, которую она видела всего два раза в жизни и которая так поразила ее.
Мари в возбуждении приподнялась на цыпочки.
– В записке говорится, от кого оно?
Энни достала вложенный в ящик листок и прочитала записку. Слова, написанные изящным почерком, заставили ее нахмуриться.
– Это от Великой Мадемуазель.
– От Великой Мадемуазель? – Мари открыла рот от изумления.
Перечитав записку, Энни сказала:
– Да, я видела ее вчера вечером. – Она резко отбросила платье, как будто неожиданно заметила скорпиона, вылезшего из складок. – Их высочество желает, чтобы я надела его сегодня вечером.
Скорпиона не оказалось, но в воздухе повис сильный характерный запах духов принцессы. Энни мрачно подумала, что принцесса пропитала ими платье, чтобы искусно напомнить о происхождении подарка. Несмотря на неприязнь к личности дарителя, Энни была очарована изысканностью платья. Она приложила его к себе.
Мари в ужасе прижала руки к губам.
– О боже! Оно такое короткое. И широкое!
Линия талии была слишком высокой и попадала прямо на ребра, да и лиф был намного объемистей, чем грудь Энни. И, хотя юбка свисала к полу, как узкая длинная колонна, отсутствие нижней юбки создавало впечатление, что Энни задрала подол, спасаясь от наводнения, – или надела обноски старшей сестры.
– Силы небесные! Мари, что мне делать? В записке от принцессы ясно сказано, что я должна появиться в нем сегодня вечером. Отказаться я не смею, это будет недопустимым вызовом. Но платье коротко больше чем на десять сантиметров. Если я надену его без нижней юбки, каждый сможет увидеть мои ноги чуть не до колена. Может быть, это новая мода – носить платье без нижней юбки?
Мари скептически сморщила губы.
