Виктория Холт - Дорога на райский остров
— Какое несовпадение желаний! А я хочу быть с вами.
— Не понимаю, зачем.
— Я нахожу вас красивой и возбуждающей. А как вы находите меня?
— Ни красивым, ни возбуждающим.
— Я сам на это напросился, не так ли?
— Вот именно.
— Какая вы прямолинейная юная леди!
— Надеюсь, что так.
— И очень правдивая.
— Стараюсь.
— И недобрая.
— С этим я не согласна.
— Вы меня все время срезаете.
А вы не нарывайтесь на то, чтобы вас срезали.
— Что же еще остается влюбленному бедняге?
— Отправиться в более плодородные земли.
— Но где же я еще найду такую красоту и ум?
— Да почти в любом месте на земле, — отпарировала я.
— Вы ошибаетесь. Здесь… только здесь — и здесь мое сердце.
Теперь я уже могла над ним смеяться. Я понемногу переставала бояться его. С тех пор, как вернулись отец с мачехой, все пошло немного лучше. Он уже не так интенсивно преследовал меня, бывали дни, когда я выезжала на прогулку и не встречала его вовсе.
Иногда я размышляла о будущем. Мне уже было семнадцать. Мачеха говорила, что мы должны больше развлекаться.
— Не забывайте, — говорила она отцу, — у вас дочь на выданье.
— Я пренебрегал своими обязанностями до тех пор, пока не приехали вы, чтобы заботиться обо мне, дорогая, — отвечал отец. — Нам надо думать об Энн Элис, — настаивала она. — Я буду приглашать к нам гостей.
В этот вечер Десмонд Фидерстоун явился к обеду. Мне это было отчаянно неприятно. Мне всегда противно думать о том, что он приходит к нам. Это странное и дурацкое ощущение, которого нельзя объяснить, ибо какой от него может быть вред? Я подумывала сослаться на головную боль и не появляться за столом. Однако это было бы уж слишком явно. Кроме того, ведь за столом будут и другие — так что, может, будет и не так уж плохо.
Я оказалась права. Когда он смотрел на меня с другого конца стола, это был уже другой взгляд. Он вел себя снисходительно — так он обращался бы с ребенком. Постоянно следил за тем, чтобы называть меня мисс Энн Элис, и, казалось, считал меня совсем девчонкой, едва закончившей школу. Я с трудом верила, что это тот самый человек, убеждавший меня в том, что я та женщина, которую он любит. Можно было бы подумать, что все это время он просто играл.
Меня не оставляло ощущение, что поведение мистера Фидерстоуна как-то связано с мачехой, и, по странной превратности судьбы, получила этому подтверждение.
После обеда все пошли в гостиную, а я объявила о том, что иду спать. Я часто так поступала, поскольку все пили портвейн и засиживались допоздна. Хотя я обедала вместе со всеми, как взрослая, считалось, что эта часть вечера для моих глаз не очень годится.
Я с радостью ускользнула и отправилась в свою комнату, чтобы записать в дневнике и поразмышлять о странном поведении мистера Десмонда Фидерстоуна, о том, как по-разному он держался.
Сидя за дневником, я услышала шум внизу — стук копыт лошади, которую выводили из стойла.
Я подошла к окну и выглянула наружу. Это был Десмонд Фидерстоун, направлявшийся верхом домой. Я тут же отпрянула от окна. Мне не хотелось его видеть.
Затем я услышала голос и узнала мачеху.
Она говорила резко, и слова ее доносились совершенно отчетливо.
— Это надо прекратить, — заявила она. — Я этого не потерплю.
А потом раздался его голос:
— Это пустяки… Просто игра.
— Я этого не допущу. Ты должен немедленно возвращаться.
— Говорю тебе, это всего лишь игра. Она еще совсем ребенок.
— Зато более проницательный, чем ты думаешь. Как бы там ни было, это должно прекратиться.
— Ревнуешь?
— Тебе бы лучше не забывать…
Голоса замерли. Я быстро повернулась к окну. Он уезжал, а мачеха смотрела ему вслед. Он обернулся и помахал. Она помахала ему в ответ.
Что это значило? Я знала, что они говорили обо мне.
Стало быть, она знала, что он пытается флиртовать со мной, и не одобряла этого. И предупреждала его, что надо прекратить это.
Ее голос звучал рассерженно.
— Я была рада.
Однако я нахожу очень странным то, что она в курсе дела и так возмущена этим. На будущее, закончив писать, я всегда буду тщательно прятать дневник. Я рада, что завела его. Так интересно оглядываться назад и вспоминать.
5 ИЮНЯ.Сегодня я достала дневник, потому что произошло нечто, из ряда вон выходящее. Десмонд Фидерстоун уехал. Это так странно. Он даже не попрощался. Просто уехал, и все.
С того вечера, когда я подслушала их разговор с мачехой, я видела его всего один раз, и он казался каким-то присмиревшим. По-моему, он действительно внял предостережению мачехи.
Недавно я размышляла о том, что, возможно, не правильно судила о ней. Я недолюбливала ее без всяких причин. А у человека всегда должна быть причина, чтобы любить или не любить других. Теперь, оглядываясь назад, я спрашиваю себя: неужели я не любила Лоис Гилмур лишь потому, что она не была мисс Брей, к которой я привыкла? Людям свойственно совершать такие неразумные, нелогичные поступки.
Она всегда держалась со мной очень мило. И старалась изо всех сил быть доброй со мной. И потом она действительно заботилась о том, чтобы приглашать в дом молодых людей, подходящих мне в женихи. Мой отец в восторге от своего брака, и, полагаю, у него для этого есть все основания.
Несколько дней назад он неважно себя чувствовал. Я услышала об этом только во второй половине дня, ибо обычно я редко его вижу. Отец не всегда выходит к завтраку, но мы ведь не завтракаем в определенное время и всегда берем еду из специальных блюд с подогревом, так что если кто-то и отсутствует, то это легко может пройти незамеченным.
Однако за ленчем моя мачеха сообщила, что отец сегодня останется в постели. Она настояла, чтобы он не вставал, потому что ему немного нездоровится. Беспокоиться не о чем, сказала она. Мы не должны забывать, что отец не так молод, каким себя считает, поэтому она и заставила его лечь в постель.
Мачеха и впрямь очень усердно ухаживает за отцом. Когда я зашла навестить его после обеда, отец сидел в постели, и вид у него, как мне показалось, был очень довольный, ибо мачеха суетилась вокруг него, спрашивая, не сквозит ли ему из окна и не следует ли набросить на плечи халат.
— Вы меня балуете, дорогая, — сказал отец.
— Так же, как и вы меня. Да только вас невозможно избаловать.
— Но вы так хлопочете, Лоис, вы же знаете.
— Разумеется, я беспокоюсь о вас.
Я наблюдала за ними. Отец казался таким счастливым, и мачеха тоже.
Да, по-видимому, я все же не правильно о ней судила.
Я постараюсь полюбить ее. Я пообещала себе это. Глупо не терпеть ее только потому, что я так расстроена, потеряв мисс Брей, и из-за того, что мисс Гилмур заняла место моей мамы.
