Долли ГРЕЙ - СОЛНЦЕ В БОКАЛЕ
Уложив Майкла в кровать и дождавшись, пока он заснет, Фрея прокралась в кухню и, отыскав остатки пирога, завернула их в бумагу. Она решила, что, чем мучиться, лучше пойти к виновнику ее беспокойства и помириться. Тем более что для встречи имеется такой повод, как сливовый пирог.
Сделав вид, будто легла спать, Фрея незаметно выскользнула из дома и направилась в сторону виноградников. Она знала, что если идти напрямик, то дорога в «Алье» займет всего полчаса.
Сумерки оглашались неумолчным треском цикад, притаившихся среди виноградных лоз. Земля, нагретая за день солнцем, парила, обменивая тепло на вечернюю прохладу. Фрея торопливо шла меж длинных рядов, усыпанных тяжелыми гроздьями янтарных ягод настолько, что они почти скрывали листву.
Матье Бриссак сказал, что такого хорошего урожая не было уже лет пять. Это одновременно и радовало, и огорчало молодую женщину. Радовало, потому что природа словно одобряла ее присутствие на этой земле, отмечая его щедрым даром. Огорчало сознание собственного бессилия. Если она не придумает, как поступить с собранным виноградом, то все старания ее работников пойдут прахом.
Может, стоит поступиться гордостью и признать правоту Габриеля? Ей не под силу вести хозяйство «Дюфера». Погруженная в свои мысли, Фрея свернула в следующий ряд… и вскрикнула от страха, когда прямо перед ней возник высокий мужской силуэт.
– Странно, обычно женщины несколько иначе реагируют на мое появление. Почему вы так испугались, Фрея? И вообще, что вы делаете здесь одна в такой час? – Габриель не скрывал своего удивления.
– Тот же вопрос я вполне могу адресовать и вам, Габриель, – ответила Фрея.
Она уже оправилась от замешательства и теперь смотрела на него с неким вызовом. О муках совести, терзавших ее всего несколько минут назад, она даже не вспомнила.
– И все же? Я спросил первый. – Он оказался настойчив.
– Я несла вам сливовый пирог, – буркнула Фрея. И тут же, опасаясь, что Габриель истолкует этот жест как знак капитуляции, поспешила добавить: – По просьбе Жервезы. Я не могла отказать ей.
– Почему вы мне лжете, Фрея? – вкрадчиво поинтересовался Габриель. От теплых ноток в его голосе ее захлестнула волна нежности. – Мне прекрасно известно, что Жервеза ни о чем вас не просила. Если бы ей захотелось послать мне пирог, она выбрала бы несколько иной способ. И, согласитесь, странно, когда домоправительница отсылает хозяйку ночью с поручением. Отчего вам просто не признать, что вы соскучились по моему «невыносимому» преследованию?
– Вот еще! – фыркнула Фрея и сунула сверток с пирогом в руки Габриелю. – Впрочем, можете думать, что вам заблагорассудится. Я ухожу.
Она повернулась и с гордым видом шагнула в обратном направлении.
– Не делайте того, о чем будете сожалеть после, – тихо произнес Габриель ей вслед.
Она остановилась и медленно повернула к нему лицо.
– Вы о чем?
– О том, что вы упускаете замечательную возможность побыть наедине с самым завидным холостяком Бордери. Любая женщина на расстоянии в тысячу лье мечтала бы оказаться на вашем месте. – Даже несмотря на темноту, Фрея готова была поклясться, что на его лице играет довольная улыбка.
– О! Я с удовольствием его уступлю, месье Самоуверенность. Счастливо оставаться! – Она сделала шаг, остановилась и бросила через плечо: – Да, когда будете есть пирог, не сорите крошками. Эта земля пока еще принадлежит мне.
Фрея не успела опомниться, как в ответ на колкость Габриель внезапно оказался рядом и, схватив за руку, властным жестом притянул ее к себе.
– Когда вы повзрослеете? – спросил он и заглушил готовые вырваться из ее уст слова протеста настойчивым поцелуем.
Она слабо дернулась в его объятиях, вроде бы порываясь высвободиться, но… Но теперь, даже если бы Габриель и не держал ее за руку, никакая сила не смогла бы заставить Фрею расстаться со сладостным пленом его жадных до ласк губ.
Молодая женщина даже не подозревала, насколько истосковалась по любви. Каждое прикосновение рук Габриеля отзывалось в ней испепеляющим жаром, заставляющим стонать в сладостном предчувствии.
Незаметно для самих себя молодые люди опустились на травяной ковер, и гибкие лозы сплели над ними зеленый шатер.
Фрея словно погрузилась в сказочный сон, в котором руки Габриеля ласкали ее попеременно с ветром. В какую-то минуту она увидела, как над ней зажглись две удивительные звезды, так напоминающие глаза любимого. Никогда еще ей не было так хорошо, и она молилась, чтобы эта волшебная ночь длилась как можно дольше.
Глава 5
Пение птиц, льющееся со всех сторон, заставило Фрею открыть глаза. Невероятная синева неба пробивалась сквозь нависающую листву. Ровное дыхание Габриеля приятно щекотало висок.
Молодая женщина приподнялась на локте и с любопытством посмотрела на спящего рядом мужчину. Он напоминал хищного зверя, устроившего лежбище в зарослях винограда. Его мощная грудь, поросшая темными курчавыми волосами, вздымалась легко и свободно, левая рука живописно уходила за голову, а правая властно покоилась на бедре Фреи. Мускулистые ноги, чуть согнутые в коленях, были широко раскинуты. Фрея восхищенно вздохнула.
При свете дня Габриель затмевал красотой ее ночного любовника.
Вдалеке раздались веселые возгласы виноградарей, вышедших на обход своих владений. Интересно, который сейчас час? Осторожно, стараясь не потревожить сон возлюбленного, молодая женщина высвободилась из его объятий и, отыскав одежду, привела себя в порядок. Следовало вернуться в «Дюфер» до того, как Аннетт обнаружит, что хозяйка не ночевала дома.
Послав спящему воздушный поцелуй, Фрея заспешила по направлению к усадьбе. По пути она улыбалась утреннему солнцу, ей хотелось смеяться и скакать, как это делают в своей непосредственности маленькие девочки. Ее взгляд заметил необычайно крупную гроздь винограда, висящую на расстоянии вытянутой руки. Каждая ягода соблазнительно поблескивала каплями росы, восхищая безукоризненностью формы, словно бусина в праздничном ожерелье.
Фрея поддалась внезапному желанию, сорвала ее, тяжело приподняла на ладонях и схватила губами одну из ягод-бусин. Сладкий сок приятно освежил рот. И в этот момент в ее душе радостно забилась, распрямляя крылья, птица-счастье. Встрепенулась, словно пробуждаясь от долгого сна, и воспарила в небо.
Габриель потянулся и сел, не открывая глаз. Ему хотелось удержать остатки стремительно ускользающего сна. Хотя если бы кто спросил его, о чем он, Габриель затруднился бы ответить. Иногда так бывает: образы исчезают, оставляя после себя лишь ощущение удивительной радости и спокойствия.
