Рексанна Бекнел - Роза Черного Меча
Сквозь пелену слез она не могла отчетливо видеть его лицо, но гневный взгляд серых глаз, упрямо сжатые губы и нахмуренные брови не сулили ничего хорошего. Он грубо оттолкнул ее от себя, как будто досадовал на собственное терпение.
— Да кого ты боишься? — пробурчал он, с подозрением глядя на Розалинду.
— Никого… всех. — Она встряхнула головой, потом выпрямилась и вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Мне надо кое-куда добраться, и… я подумала… Я хочу, чтобы ты проводил меня туда.
— Не могу, — отрезал он. — У меня есть неотложное дело, которым я должен заняться прежде всего, — возмездие…
— Нет, прежде всего ты должен проводить меня! — возмущенно перебила его Розалинда. Заметив, что за ними, хихикая, наблюдает хмельная парочка, она торопливо склонила голову и прошипела сквозь зубы:
— Уж эту-то малость ты обязан для меня сделать.
— Я обязан… — Он прервался на полуслове, вздохнул и досадливо взглянул сначала на девушку, а потом на удлинившиеся тени, предвещающие приближение вечера. — Если хочешь идти за мной, будь по-твоему. Это все, что я могу тебе предложить. Но тебе придется пошевеливаться, чтобы не отставать: я не стану замедлять шаг ради тебя.
Неохотно снизойдя до столь великодушной уступки, он развернулся и зашагал мимо двух каменных домов к фруктовому саду, видневшемуся за ними.
Розалинда сама не знала, следует ли ей сердиться на его возмутительное бессердечие или радоваться, что в конце концов он не бросил ее совсем. Но пока она вприпрыжку бежала за Черным Мечом, который быстрым шагом удалялся от городка, в спину гиганта не раз устремлялись уничтожающие взгляды девушки. Розалинда отводила душу, втихомолку кляня на чем свет стоит жестокосердие и низость этого подлеца. Тем временем он уверенно шел по тенистому саду, не давая себе труда оглянуться. Перед Розалиндой маячила его спина — широкая и не привыкшая гнуться, голову он держал высоко, словно какой-то доблестный воин. И в поступи, и в свободе движений обнаруживался человек невероятной силы и непомерной гордости. Да что он из себя корчит, негодовала Розалинда, как ни крути, а разбойник — он и есть разбойник, и ничего больше.
Когда спутники пересекли сад, Черный Меч остановился, и запыхавшаяся Розалинда рухнула на невысокую каменную ограду. Вдобавок ко всем прочим напастям, при ходьбе ей чрезвычайно мешали овощи, которые она затолкала в складки своей дорожной туники: они сбились в кучу где-то у талии, и их непременно надо было переложить в более удобное место. Этим она и занялась. Обернувшись, он встретился с ее ледяным взглядом, но глаз не отвел, и ей почему-то стало неуютно. Конечно, она отчаянно нуждалась в помощи, да, она со слезами умоляла и требовала, чтобы он не покидал ее, и все-таки когда Розалинда ощущала на себе его упорный, оценивающий взгляд, холодок озноба пробегал у нее по спине. Она-то надеялась, что он поможет ей просто из чувства благодарности, однако теперь становилось ясно, что зря она на это уповала. И что дальше? Неужели он настолько бессердечен, что причинит ей зло?
Когда он сделал шаг по направлению к ней, она тревожно пискнула и сползла с ограды.
— У тебя есть какое-нибудь оружие? — Он окинул взглядом ее замызганный бесформенный балахон. — Кинжал, к примеру?
Розалинда застыла на месте, спешно прикидывая в уме, как поступить: притвориться, что она безоружна, и тем самым навести его на мысль, что она полностью в его власти? Признаться, что у нее есть маленький кинжал Клива? Но тогда разбойник вероятнее всего отберет его. Розалинда колебалась, стараясь ускользнуть из-под власти острого, пронизывающего взгляда. Но ему и не понадобился ее ответ. Холодно усмехнувшись, он заявил с полнейшей уверенностью:
— Нож у тебя есть. Отдай его мне.
— Ну нет. — Розалинда на всякий случай попятилась. — Тебе нельзя давать нож в руки.
— Мне не составит труда отнять его у тебя. Так что давай-ка выкладывай сама, что там у тебя имеется.
Розалинде не оставалось ничего другого, как, изображая полное спокойствие, извлечь свое жалкое оружие из-под ремешка на ноге. Но в душе она просто умирала от страха, поэтому стоило Черному Мечу придвинуться к ней, как Розалинда угрожающе занесла кинжал:
— Не подходи!
Он замедлил шаги при этом еле слышном предупреждении, но его губы изогнулись в самоуверенной полуулыбке. Ее героический жест явно его позабавил.
— Как же так, женушка? — Ухмылка на его лице стала шире, а Розалинда от слова «женушка» вся напряглась. — Разве так приветствуют супруга сразу после свадьбы?
— Ты мне не супруг! — прошипела она в ответ. — Я только затем и прошла через весь этот варварский обряд, чтобы заручиться твоей помощью.
— Ты вышла замуж за убийцу, приговоренного к смерти, в расчете на его защиту? — Черный Меч с издевательским недоверием покачал головой, еще на шаг приблизившись к ней. — Тебе не кажется, что куда умнее было бы обратиться к властям, а не к такому висельнику, как я? Почему бы тебе не вернуться и не потолковать с мэром?
— Он пьян. И все они тоже пьяны, — возразила Розалинда, в свою очередь отступая на шаг из предосторожности. — Кроме того, один из его приятелей приставал ко мне, а потом стал меня обвинять, и…
— Обвинять тебя? В чем же? Наверняка в воровстве? Признавайся, ты карманница или, может быть, шлюха? — Он поднял бровь и самым оскорбительным образом осмотрел ее с головы до пят. Розалинда не могла решить, следует ли ей радоваться или негодовать при столь откровенно выраженном равнодушии к ее женским достоинствам.
— Я не сделала ничего плохого.
— И я тоже, — саркастически откликнулся Черный Меч. — Ты мне веришь? — Поймав ее подозрительный взгляд, он коротко и безрадостно рассмеялся. — Не веришь, я и сам вижу.
— Мне нет дела до того, что ты натворил. Если бы это меня заботило, я не стала бы спасать тебя от палача. Но я тебя вызволила и хочу, чтобы ты ответил мне добром на добро и помог вернуться домой.
— Как я уже говорил, у меня и своих дел по горло, детка. — Его глаза сузились и теперь казались черными, как обсидиан. — И где, скажи на милость, твой дом?
— Стенвуд-Касл. Ты слыхал про такой замок? — добавила Розалинда с надеждой.
Он только пожал плечами.
— Каким же это ветром такую пигалицу занесло столь далеко от дома?
— Я не пигалица! — взорвалась Розалинда. Ее протест явно не произвел должного впечатления, и Розалинде пришлось отвечать на заданный вопрос:
— Я… я жила в Миллуорт-Касле, и мой брат… мой брат умер. Я отправилась к отцу, чтобы сообщить ему об этом… — При воспоминании о брате от ее заносчивой позы ничего не осталось, и рука с кинжалом безвольно опустилась. — По дороге на нас напали. Убили всех, кроме Клива и меня, и…
