Мэри Элизабет Брэддон - Кровавое наследство
В первый раз она потеряла мужество. Она всего лишилась: любимого отца и человека, на верность которого так полагалась. Правда, у нее еще оставались мать и Лионель, но они не могли заменить эти потери.
Она писала к Рафаэлю Станмору о смерти отца и печальных переменах в их жизни, но ответа не было. Виолетта не знала, чему приписать это молчание: отсутствию ли Рафаэля в Брюгге или тому, что он изменил ей.
В этот раз Виолетта опять напрасно прошла полгорода: знатная дама, которой она представилась по публикации, отказала ей из-за ее молодости и красоты.
— Я желаю иметь для моих детей наставницу пожилую и солидную, — сказала она.
— Но в газете не был обозначен возраст, — скромно отвечала Виолетта, — а что я имею все познания, требуемые в них, доказывает уже то, что я решилась представиться.
— Нисколько не сомневаюсь в ваших познаниях, моя милая, — возразила дама, — но не могу доверить детей моих почти такому же ребенку, как и они сами.
Виолетта медленно побрела домой. Путь был не близкий. Ей пришлось идти через Лонгакр в Бов-стритс, где все театральные агенты имеют свои конторы. Странная мысль промелькнула в ее голове. Она знала, что актрисы зарабатывали порядочные деньги — почему бы и ей не сделаться актрисой? Не раздумывая, она подошла к подъезду одной из таких театральных контор и позвонила у дверей. Ей отворили и она вошла в контору, где увидела человека лет тридцати пяти, сидящего за письменным столом перед грудой писем и афишек; у окна стоял спиной ко входу очень прилично одетый господин.
Театральный агент поднял голову и поклонился ей, указав на кресла вблизи стола, но не проронил ни слова. Он, очевидно, ждал, чтобы она сказала ему о цели своего прихода. Но бедная Виолетта, утомленная до изнеможения, опустилась в кресло и при виде сурового лица агента потеряла всю свою минутную храбрость.
К счастью, агент, заметив ее замешательство, первый обратился к ней с вопросом:
— Вы, должно быть, желаете поступить на сцену?
— Да, — дрожащим голосом ответила Виолетта.
— Очень хорошо. Вы, вероятно, принесли с собой несколько афишек, так прошу вас показать мне их.
— Афишек?
— Да, чтобы я мог видеть, где вы играли в последнее время и какие исполняли роли.
Виолетта печально покачала головой.
— Я еще нигде не играла, разве только в семейном кругу, — возразила она.
Агент посмотрел на нее с удивлением.
— Так вы неопытная дилетантка, любезная мисс, — сказал он ей, — и вряд ли вас примет в Англии какой-либо директор, если вы не согласитесь вперед бесплатно играть на пробу в течение двух или трех месяцев.
Играть бесплатно в течение двух или трех месяцев! Виолетта остолбенела. Ведь она не искала ни славы, ни почестей, она хотела только заработать денег, как можно больше денег.
— Предложение это, кажется, не нравится вам? — сказал агент. — Многие молодые особы были бы счастливы, если бы только имели случай поступить на сцену, и готовы за деньги купить его.
— Очень может быть, — печально возразила Виолетта, — но я бедна и ищу только возможности заработать деньги, вот почему хотела поступить на сцену.
— И вы заработаете их, дитя мое, когда практически изучите драматическое искусство. Если вы захотите поступить в провинции в какой-либо театр и играть несколько времени бесплатно, то я с удовольствием постараюсь впоследствии предоставить вам что-нибудь порядочное.
— Мне — ехать в провинцию и без платы? Это невозможно, я должна остаться здесь, рядом со своей матерью, и зарабатывать деньги.
— В таком случае, я ничем не могу вам помочь, — сухо сказал агент, пожимая плечами и нетерпеливо повернувшись на стуле; он обмакнул перо в чернильницу и снова принялся писать.
Виолетта встала и хотела уйти, когда господин, стоявший у окна и не сводивший с нее глаз во время всего ее разговора с агентом, неожиданно обратился к ней.
— Прошу вас присесть и подождать еще немного. — Гипинс, — обратился он к агенту, — не слепы ли вы?
Последний с удивлением посмотрел на говорившего.
— Разве вы не видите, что эта молодая особа как нельзя более в состоянии исполнить роль королевы красоты в новом комическом балете, который должен идти на этой неделе у меня в Друрилейнском театре? Не искал ли я во всем Лондоне красивой молодой девушки, и не присылали ли вы ко мне целую коллекцию уродов для этой роли? И разве эта мисс не олицетворенная королева красоты? Милостивая государыня, — обратился он к Виолетте, краснеющей от его похвал, — что вы скажете на то, если я предложу вам восемнадцать шиллингов в неделю за то, чтобы вы каждый вечер сидели бы минут с десять в золотом храме, в прекраснейшем костюме, который когда-либо видели на сцене?
— С большим удовольствием! — воскликнула Виолетта, обрадованная случаю заработать почти вдвое больше, чем получала у мистрисс Тревор. Но вдруг она побледнела: «Что скажет мать? Что скажет гордый Лионель? Позволят ли они, чтобы я показывалась на сцене публике, которая купила себе право восхищаться мной или позорить меня? Но ведь мы так бедны, что не должны упускать удобного случая честным образом зарабатывать хлеб», — подумала она. — Если бы вы позволили мне сперва посоветоваться с матерью, — сказала она директору, — я быстрее смогу принять ваше предложение.
— В таком случае, вы посоветуйтесь с нею и завтра утром в одиннадцать часов придете ко мне в театр с ответом. Но будьте аккуратны: кандидаток много, и если вы завтра не явитесь, я буду вынужден выбрать другую. Вот вам моя карточка, вы явитесь к служебному подъезду, назначенному для актеров, и покажете ее швейцару — он вас тотчас пропустит.
Виолетта обещала явиться к тому времени и почти побежала домой, обрадованная, что нашла случай помочь своим. Она рассказала матери и Лионелю обо всем случившемся и убеждала их теперь, когда горькая крайность поселилась в их доме, оставить все прежние предубеждения.
Сначала мать и Лионель решительно отказались принять это предложение, но мало-помалу Виолетте удалось уговорить их. Мысль, что сестра его станет зарабатывать деньги посредством своего хорошенького личика, возмущала Лионеля, но взглянув на бледное и худое лицо матери, он сказал со слезами на глазах:
— Делай что хочешь, Виолетта! Мы не можем отказаться от твоей помощи. Я получил лучшее образование и все-таки не в состоянии защитить нашу бедную мать от лишений.
На следующее утро в назначенное время Виолетта стояла у подъезда Друрилейнского театра.
16
Швейцар Друрилейнского театра принял карточку и после нескольких замечаний, более или менее дерзких, позвал мальчика и велел ему провести девушку на сцену, где находился директор. Мальчик повел ее по многим темным и сырым коридорам. Наконец они вышли на светлую площадку, где рядом с нагроможденными декорациями стояли несколько мужчин и женщин в бедной одежде. Они принадлежали к низшему классу актеров. Между женщинами, которые отдельными группами прохаживались взад и вперед, Виолетта заметила таких, одежда которых подходила более к одежде высшего класса. Некоторые из них были хороши собой и с презрением смотрели на скромное траурное платье новоприбывшей. Между этими разными группами Виолетте пришлось дожидаться, пока директор подойдет к ней. Он был очень занят, бегал от одного конца обширной сцены к другому, отдавал приказания, хвалил и ругал, смотря по обстоятельствам, отвечал на вопросы, осматривал декорации и, казалось, делал десять дел сразу — так быстро он переходил от одного предмета к другому.
