Джейн Кренц - Безрассудство
Феба печально улыбнулась:
— Ты же знаешь, меня никто никогда не приглашает на танец. Мужчины боятся попасть в неловкое положение из-за моей больной ноги.
— Они боятся твоего конфуза в танцевальной зале, — возразила Мередит, — они не приглашают тебя исключительно из джентльменских соображений.
— Вздор! Они стыдятся танцевать с хромоножкой. — Феба вдруг улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям. — А вот Нил ничуть об этом не заботился. Он танцевал со мной вальс. Мередит, честное слово, он танцевал со мной вальс! Нил хотел доставить мне удовольствие, и мне казалось, что он и вправду мой Ланселот. — Феба вздохнула. «Я должна найти убийцу, — подумала она, — иначе мне не будет покоя. Я обязана это сделать ради памяти Нила».
— Феба, как бы ты ни относилась к Килбурну, выбери сегодня что-нибудь поспокойнее. Не следует отпугивать его экстравагантными нарядами.
— Я собиралась надеть новое шелковое платье, оранжевое с зеленым, — мечтательно протянула Феба.
— Как раз этого я и боялась, — огорченно вздохнула Мередит.
— Вы, случайно, не читали «Искателя приключений», милорд? — поинтересовалась Феба, когда Килбурн повел ее от стола с закусками в танцевальную залу. С ним было до того скучно, что ей — просто чтобы как-то занять себя — пришлось съесть три порции омара, а потом мороженое.
— Боже мой, нет. — Килбурн снисходительно улыбнулся ей. Он, как всегда, выглядел достойным джентльменом в безукоризненно скроенном вечернем костюме. — Эти книги не в моем вкусе, леди Феба. Вам не кажется, что и вы уже вышли из того возраста, когда уместно интересоваться подобными произведениями?
— Да, я старею с каждой минутой, — буркнула Феба.
— Извините.
Феба тут же улыбнулась:
— Все в порядке. Но ведь эту книгу читали все, даже Байрон и сам регент.
«Именно я позаботилась, чтобы Леси отослал им по экземпляру книги», — самодовольно подумала Феба. Это было рискованным предприятием, но успех сопутствует дерзким. И Байрон, и регент прочли «Искателя приключений»и поведали друзьям, что давно не получали такого удовольствия. Лестный отзыв мгновенно распространился по Лондону, и книга тут же взлетела на вершину успеха.
Лишь немногие в городе не удостоили своим вниманием книгу Габриэля. И среди этих немногих был Килбурн.
Если бы она согласилась на брак с достойнейшим маркизом Килбурном, ее жизнь превратилась бы в непрерывную череду таких вот пустых и утомительных разговоров. Разумеется, из такого брака ничего не выйдет. Фебе оставалось только надеяться, что он не сделает предложение, в противном случае ее отказ вызовет бурю в стакане воды. Все ее семейство будет в панике.
— Остается только сожалеть, что бульварный романчик имеет такой шумный успех. — Килбурн обвел взглядом переполненную залу. — Полагаю, у светских людей нашлось бы и более разумное занятие в часы досуга, чем читать всякий вздор.
— А по-моему, роман написан просто безукоризненно: прекрасный язык, благородные приключения — словно из средневековой легенды. Эта книга о подвигах, отваге и чести. И должна вам сказать, любовь описана возвышенно и вдохновенно!
— Все-таки в любви наши предки были не менее разумны, чем мы, — возразил Килбурн. — Для заключения брака важно прежде всего положение в обществе, имя и деньги. Так было всегда. Что же касается чести и благородства, я убежден, современные понятия о них гораздо утонченнее, чем в средние века.
— Возможно, вы и правы, но для меня важна сама идея рыцарства. Я, разумеется, понимаю, что совершенного рыцарства никогда не существовало, но мы не должны отрекаться от самого идеала.
— И все же это вздор, который читают только дамы и дети. Лучше переменим тему, леди Феба. Почему бы нам не выйти в сад? — Его пальцы сильнее сжали ее локоть. — Есть предмет, который касается нас обоих, я хотел бы обсудить его с вами.
Феба едва сдержала стон. Меньше всего ей хотелось объясняться с Килбурном в темном саду.
— Давайте отложим разговор до следующего раза, милорд. Я только что заметила среди гостей брата. Мне надо побеседовать с ним, прошу извинить меня, милорд.
Килбурн стиснул зубы:
— Прекрасно. С вашего разрешения, я провожу вас к нему.
— Благодарю вас.
Будучи единственным наследником лорда Кларингтона, Энтони носил титул виконта Оуксли, и ему должен был перейти графский титул. В свои тридцать два года он был крепкого, даже атлетического телосложения, в придачу к математическим и деловым талантам он унаследовал от отца светлые волосы и тонкие черты лица.
Он унаследовал также аристократический холодок и ту уверенность в себе, которую можно получить в наследство от нескольких поколений богатых влиятельных предков, славившихся прекрасными манерами.
Феба любила брата, но никогда не забывала, что Энтони бывает таким же властным и повелительным, как сам граф Кла-рингтон. Она легко ладила с ними обоими и по-доброму подсмеивалась, однако иногда их твердая решимость уберечь ее и направить на путь истинный становилась совершенно непереносимой.
— Рад тебя видеть, Феба. Я как раз разыскивал тебя. Добрый вечер, Килбурн. — Энтони дружески кивнул ее пожилому спутнику.
— Добрый вечер, Оуксли, — вежливо кивнул в ответ Килбурн. — Ваша сестра имеет вам что-то сообщить.
— Да, Феба?
Лакей в ливрее остановился рядом, и Энтони взял с подноса бокал шампанского.
Феба лихорадочно соображала, о чем бы спросить брата. Наконец придумала:
— Энтони, собираешься ли ты в четверг на костюмированный бал у Брэнтли? Мама и папа туда не пойдут. И Мередит тоже.
— А тебе понадобится спутник?.. — Энтони снисходительно улыбнулся. — Я знаю, ты обожаешь маскарады. Прекрасно, я загляну около девяти. Надолго задержаться я там не смогу, поскольку у меня другие планы на вечер. Но ты не волнуйся, я попрошу Мортонстоунов отвезти тебя домой. А вы будете на этом балу, Килбурн?
— Вообще-то я не собирался, — произнес Килбурн, — я не питаю пристрастия к маскарадам. Если хотите знать мое мнение, все эти костюмы и маски просто утомительны.
«Кому интересно знать его мнение!»— возмутилась про себя Феба.
— Но если леди Феба приняла приглашение, я, разумеется, готов ради нее поступиться своими правилами, — великодушно заключил Килбурн.
— Нет-нет, я не допущу, чтобы из-за меня вы потеряли вечер! — поспешно возразила Феба.
— Но я тоже получу удовольствие, — склонил голову Килбурн. — В конце концов, мы, джентльмены, должны быть снисходительны к дамским слабостям. Не правда ли, Оуксли?
— Смотря какие слабости, — ответил Энтони. Он уже собирался попрощаться с Фебой, как вдруг улыбка застыла у него на губах; он заметил кого-то на лестнице между танцевальной залой и балконом. — Черт побери! — Взгляд его голубых глаз стал ледяным. — Значит, это правда… Уальд в Лондоне!
