Барбара Пирс - Запретное влечение
– Нет! – закричала Килби, в отчаянии сжимая зонтик: она заметила, как лицо герцога исказилось от боли.
Солити отступил на шаг, удерживая равновесие. Барон не стал ждать, он нанес сокрушительный удар герцогу в грудь.
– Это несправедливо! – вдруг крикнул Дакнелл.
Толпа неодобрительно гудела. Килби не знала правил этих состязаний, но, очевидно, барон Холленсвот нарушил их.
Его светлость в изумлении посмотрел на барона. Конец прута вонзился Солити в ребра. Он выдернул прут, и на его груди тут же расплылось ярко-красное пятно. Герцог освободился от веревки и крикнул:
– К черту добрые намерения, ты, ничтожный дьявол!
Он ударил барона кулаком в челюсть, и тот отлетел назад.
– Мне надоели эти игры. Давайте решим наш спор, как полагается. Я требую поединка на саблях!
Этот негодяй пронзил его прутом! Это невероятно! Его друзья были правы с самого начала: ему надо было принять вызов Холленсвота и покончить с этим делом. Такова была награда за то, что он ощущал себя причастным к самоубийству Харта Митчелла. Когда Холленсвот вызывал его на дуэль в первый раз, следовало принять вызов и пристрелить негодяя, чтобы неповадно было мстить таким образом.
Фейн отвернулся от барона и направился к своим друзьям. Кадд протягивал ему саблю. Если бы Холленсвот атаковал его со спины, Фейн убил бы его. Вокруг было более сотни свидетелей, которые смогут подтвердить, что Фейн сделал это в целях самозащиты.
– Солити, – приветствовал друга Рамскар, и в его голосе прозвучала тревога. – Насколько серьезно ты ранен?
Фейн взглянул на рубашку: пятно было больше ладони.
– Выживу. Я собираюсь поквитаться с Холленсвотом за его трусость.
Очевидно, конец прута барона расщепился во время одной из схваток. Фейн ощутил, что прут пронзил его мышцу. Герцог не лежал сейчас без движения по одной простой причине: барон попал в ребро.
– Ты имеешь право на возмездие, Солити, – сказал ему Кадд, вручая саблю. – Но все равно это не повод совершать убийство на глазах у публики.
Фейн с раздражением посмотрел на своего друга. Кадд всегда был его секундантом, и обычно именно он требовал драться до конца.
– Пусть нас хранит Господь, – пробормотал герцог: – Кадд, требующий перемирия… Я думал, что ты будешь на моей стороне.
Он отвернулся от друзей, не дожидаясь ответа. Поднялся потер, играя с воздушным серо-голубым шарфом на руке Фейна и напоминая ему о той леди, которая завязывала его. Горячий взгляд герцога немедленно нашел ее бледное лицо. Леди Килби прижимала к себе зонтик, как щит. Ее фиалковый взгляд встретился с его взглядом. Даже на таком расстоянии Фейн почувствовал ее страх.
Толпа скандировала его имя. Он ощутил прилив сил. Отворачиваясь, герцог произнес:
– Ты допустил ошибку, Холленсвот.
– Неужели? – отозвался барон. – Это не я стою с дырой в груди.
Он отказался вступать в перепалку.
– Мое мастерство в поединке на прутьях немного выше среднего. Мое мастерство в поединке на саблях… – Фейн переложил оружие из одной руки в другую. – Выше всяких похвал.
Он поднял саблю, взглянул на своего противника и нанес ему удар.
Килби коснулась губ рукой, потрясенная кровавой сценой, свидетелем которой она стала. Создавалось впечатление, что джентльмены забыли о своих ранах. Они нападали друг на друга в смертельном танце. В жестокости, с которой они дрались, была какая-то особая красота, которая не позволяла Килби отвести взгляд.
Герцог Солити безукоризненно владел оружием. Он без колебаний атаковал барона при малейшей возможности и не щадил его, когда тот допускал промахи. Лорд Холленсвот стоял с окровавленным ртом и носом. Глаза герцога горели зеленым огнем, когда он безжалостно преследовал противника. Каждое новое движение приближало поражение барона.
Было очевидно, что лорда Холленсвота сейчас накроет волна усталости. Даже Килби понимала, что он ведет себя неумело и неуклюже. Она слышала, как Дакнелл успокаивал Лиссу, однако даже не взглянула в сторону приятелей. Ее внимание было приковано к сцене.
И вдруг барон поскользнулся. Пот и кровь обоих противников окрасили деревянные подмостки. Барон неожиданно, случайно или по замыслу соперника, сделал шаг назад и оказался в луже крови, тут же потеряв равновесие. Толпа оглушительно закричала.
Герцог приставил конец сабли к груди лорда Холленсвота. Глаза барона расширились от страха: он не мог не осознавать, что его жизнь находится в руках противника.
– Молитесь, чтобы я не сделал одного неосторожного движения, Холленсвот, – насмешничал герцог, равнодушно глядя на увеличивающееся пятно крови, заливавшей рубашку барона.
– В этой точке оружие легко проткнет ваши легкие. Что вы на это скажете?
Герцог Солити терпеливо ждал ответа барона, пока толпа, окружившая сцену, громко требовала смерти противника. Килби закрыла глаза, не в силах вынести это кровавое зрелище.
– Я сдаюсь! – выкрикнул лорд Холленсвот. – Ваша светлость, я сдаюсь!
Толпа, доведенная до неистовства, приветствовала победителя.
Кто-то грубо оттолкнул Лиссу, Дакнелла и Килби, и поток зрителей двинулся ближе к сцене. Килби не могла сдержать улыбки, глядя, как герцог галантно предложил руку своему недавнему врагу. Подыгрывая толпе, герцог Солити поднял саблю и заставил зрителей еще громче скандировать его имя. Он был падок на театральные эффекты.
Дакнелл склонился к уху Килби.
– Нам пора уходить.
Килби кивнула в знак согласия, хотя и считала, что им не удастся выбраться из толпы вот так сразу. Она отвернулась от сцены, ожидая, пока виконт проложит для них путь.
Тяжелая рука удержала ее. Девушка оглянулась и с удивлением увидела герцога, который смотрел на нее с усмешкой. Несмотря на то что его белая рубашка была залита кровью, а лоб покрыт испариной, он казался невредимым. В руках он держал шарф, который Килби дала ему в качестве талисмана.
– Он принес мне удачу, – перекрывая гул толпы, сказал Фейн, поднимая шарф над головой. – Думаю, что я должен вернуть его вам.
– Да, спасибо, – пораженная тем, что герцог помнил о какой-то креповой ленте, ответила Килби.
Она протянула ему руку.
– Я надеюсь…
Но вместо того, чтобы отдать ей ленту, герцог притянул Килби к себе. Неужели у него хватит безрассудства поцеловать ее на глазах у всех? Она посмотрела на большую руку, удерживавшую ее. Килби была так близко, что ощущала запах его разгоряченного тела и запах крови. Взяв ее ладонь в свою, герцог поднес ее к губам.
Он ждал. Чего?
Ожидание отнимало у Килби последние силы. Испытывая любопытство, она подняла глаза, и ее взгляд встретился с его взглядом, преисполненным уверенности в победе. Отодвинув большим пальцем ее лайковую перчатку, Фейн со знанием дела открыл тонкую полоску запястья. Килби шумно вдохнула, когда его губы коснулись ее плоти. Его прикосновение было подобно горячему шелку, и она задрожала от этой ласковой пытки.
