Барбара Картленд - Ночные грезы
— Судя по тому, что я читала о них, именно в то время они были счастливы, потому что любили друг друга, — ответила Алинда.
— Откуда такая уверенность?
— Герцогиня подарила вашему предку занавеси, которые я сейчас реставрирую, потому что была очень счастлива в Кэлвидоне.
— И в этой постели? Алинда покраснела.
— Я хочу верить, — после некоторых колебаний заявила она, — что Герцогиня дала королю — пусть ненадолго — то, что он искал всю жизнь.
— И что же это было? — не унимался граф.
— Любовь. Настоящая любовь, которая всегда обходила его стороной, хотя он гонялся за ней постоянно.
— Вы действительно в это верите? Карл Второй — отъявленный жуир и повеса, который не пропускал ни одной юбки, ни одной смазливой девицы при своем дворе, по-вашему, искал любви? Очень сомневаюсь в этом, мисс Сэлвин!
Граф говорил с такой горячностью, как будто речь шла о нем самом. А Алинда внезапно почувствовала сильное желание поделиться с ним своими фантазиями насчет Гортензии Мазарини, Алинда посмотрела вверх на звезды, как если бы ожидала найти в них вдохновение. Она не заметила, что граф внимательно рассматривает ее профиль на фоне белоснежных колонн храма. Однако, осознав, что пауза затянулась, поспешно начала свой монолог:
— Я часто думала, что истинная любовь подобна Святому Граалю, который разыскивают не только рыцари из легенд, но и все мужчины, пусть тайно, в душе…
— И никто не находит, — заметил Роджер.
— Это не правда, — возразила Алинда. — Многим удается найти свою любовь, но они не способны ее удержать. Может быть, это и делает ее столь вожделенной целью, что люди неустанно к ней стремятся, несмотря на разочарования. Мой отец сказал однажды, что наши самые большие мечты должны быть недостижимы. Если мы получим то, что хотим, то жизнь потеряет смысл.
Она умолкла, ожидая ответной реплики, но он молчал, и тогда девушка продолжила:
— Всегда должно существовать нечто, что надо завоевывать. Другая вершина, чтобы на нее взобраться, другой горизонт, за которым открывается новая даль, новая путеводная звезда, мерцающая на небе.
— И вы считаете, что возможно сохранять подобный оптимизм, терпя неудачу за неудачей?
— Если у нас есть разум, мы никогда не остановимся в поисках совершенства.
Роджер помолчал, потом заговорил с явной иронией:
— Вы начали с разговора о любви. Неужели это иллюзорное состояние души достойно того, чтобы упорно к нему стремиться? Божественное оказывается сугубо материальным, а подчас грязным и жестоким.
Лицо Роджера приобрело то самое выражение, которое Алинде уже было знакомо.
— Иногда, — поправила его Алинда. — Но это не мешает нам сделать еще одну попытку. Что чудесно в любви, так это возможность все начать заново, с чистого листа. Найти для себя новый предмет любви никогда не поздно.
— Кто внушил вам подобные мысли? — осведомился не без раздражения лорд.
— Мой отец. Он умер, когда мне было всего пятнадцать, но мы вели долгие разговоры о смысле жизни. Он был влюблен в красоту мира так, как другой может быть влюбленным в женщину.
— Так я и думал… — начал было лорд Кэлвидон и осекся. Теперь уже Алинда смотрела на него, ожидая продолжения начатой фразы.
Однако он произнес с видимым безразличием:
— Не стоило начинать эту беседу. Мы с вами почти незнакомы.
Алинда почувствовала себя так, словно он нанес ей пощечину. Ее бросило в жар.
— Извините… — пробормотала она. — С моей стороны было неуместно навязывать вам свое мнение. Я должна вернуться в дом.
Она заторопилась, но лорд перехватил ее запястье.
— Пожалуйста, не думайте, что чем-то вызвали мое недовольство. Может быть, мои слова прозвучали грубо, но это лишь потому, что вы очень удивили меня.
Он заставил ее снова опуститься на скамью и по-прежнему не отпускал ее руку.
— Останьтесь, пожалуйста. Побудьте немного со мной, — попросил Роджер. — Я отчаянно нуждаюсь в собеседнике. Извините за излишнюю резкость, но вы так удивили меня.
— Удивила вас?
— Да. Потому что я не ожидал встретить вас здесь. Потому что вы не похожи на всех женщин, с которыми я встречался раньше. Потому что, когда я увидел вас впервые, вы показались мне нимфой, сошедшей с гобелена. А сейчас я боюсь, что вы в любой момент растворитесь в водах озера.
Алинда ничего не ответила, и тогда он еще крепче сжал ее руку.
— Скажите правду — вы реальность или грезитесь мне? — спросил Роджер с удивительной нежностью в голосе.
— Я… я не знаю, — пробормотала растерянная Алинда.
Глава 4
Роджер негромко рассмеялся и продекламировал:
Мечта, рожденная в ночи,
Ее соткали лунные лучи,
На миг развеяв темноту.
Несчастен человек, поверивший в мечту
И в красоту, которую стереть
Легко, а после умереть.
Его постепенно крепнувший голос разносился над водной гладью.
— Я уверена, что только большая обида на жизнь внушает вам подобные мысли, — мягко выразила свое мнение Алинда.
— Поэтому я и пришел сюда поразмышлять. Я пытаюсь избавиться от заблуждений. Когда я был здесь один, у меня неплохо это получалось.
— О, простите меня. Я так бесцеремонно нарушила ваше уединение.
— Я только рад этому. У меня такое чувство, что вы должны были появиться именно в этот час и на этом месте. Пусть я вновь заблуждаюсь, но я рад, что так случилось.
Алинда отвела взгляд. Отражения звезд мерцали на темной глади озера. Ночь уже полностью вступила в свои права.
— Вы так поэтично говорили о любви, — напомнил лорд.
— Боюсь, что с моей стороны это было слишком дерзко.
— Я желаю послушать продолжение.
Алинда смутилась. Когда она начинала свою пламенную проповедь, он был для нее просто молодым графом Кэлвидоном. Но не прошло и нескольких минут, как все изменилось. Он стал ей чем-то близок, из некоей абстракции превратившись в личность, сложную, во многом ей непонятную.
Между тем он настаивал:
— Мне интересно слушать вас. У вас свежий взгляд на вещи, и раз уж получилось, что вы стали обладательницей семейных секретов, в которые обычно не посвящают посторонних…
— Мне следовало сразу же объявиться, как только вы с матерью вошли в комнату.
— Все что ни делается, — пожал плечами Роджер, — к лучшему. Как сторонний наблюдатель вы можете высказать свое беспристрастное мнение.
Алинда резко обернулась и поглядела на него в изумлении. Невозможно было поверить, что он требует от нее говорить открыто о таких вещах, как отношения в его семье.
Но он был вполне серьезен, она это чувствовала.
И он желал услышать из ее уст правду.
— Возможно, вы сочтете то, что я скажу, дерзостью с моей стороны. — Алинда, как могла, старалась оттянуть роковой момент.
