Сара Блейн - Как женить маркиза
– Полагаю, если вы познакомитесь со мной поближе, милорд, – сказала она, приложив ладонь к его щеке, – вы очень скоро убедитесь, что одно достоинство у меня точно есть – я очень быстро учусь.
В следующее мгновение эта удивительная кокетка выскользнула из его объятий и, чуть отойдя, вскинула вверх свою шпагу.
– А теперь, милорд, – воскликнула она, – вернемся к нашему делу. Ваш кошелек и прочие ценности – будьте так любезны!
Демоническая улыбка заиграла на губах Вира.
– Боюсь, вам придется взять что-нибудь другое на память обо мне, леди Лунный Свет, – заметил он, и глаза его блеснули. – В мои намерения отнюдь не входит передавать вам что-либо из моего имущества.
– Как вам угодно, милорд, – отозвалась Констанс. И очень скоро Виру пришлось убедиться, что прежде она фехтовала не в полную силу, а только играла, как и он. Теперь она и не думала скрывать свое мастерство.
Стремительная и легконогая, она сумела даже Вира поразить блистательностью своих атак и контрударов. Более того, ему вдруг пришла в голову странная мысль, что ее своеобразный стиль близок к его собственной манере фехтования. Скоро он поймал себя на том, что снова и снова замечает небольшие, но очевидные вариации движений, характерных для фехтовальщиков школы Анджело, вариации, которые он сам когда-то перенял от своего наставника и довел до совершенства. И вот эти самые движения на его глазах выполняет тоненькая девушка! Это и интриговало, и пугало.
Если бы ему кто-нибудь сказал, что в один прекрасный день он повстречает фехтовальщика, знакомого со всеми тонкостями именно этого стиля фехтования, Вир бы в лицо говорившему заявил, что тот, верно, не в своем уме. Только один человек, помимо Вира, управлялся со шпагой в такой манере, и человек этот давно уже был мертв. То, что Вир оказался лицом к лицу с женщиной, которая демонстрировала мастерское владение именно этим стилем фехтования, вообще не укладывалось в голове. Ему даже подумалось, что в его положении было нечто забавное: он словно вел поединок с юным и не столь опытным подобием себя самого.
Наконец, после того как он по неосторожности едва не проткнул свою прекрасную противницу насквозь, он решил, что пора заканчивать с этой игрой. Намеренно отступая и лишь парируя удары без единой попытки ответить контратакой, он выжидал и тянул время, пока в один прекрасный момент она не ринулась с излишней самоуверенностью в атаку и не приоткрыла корпус.
Быстрый как молния, Вир поймал ее клинок и, сделав одно стремительное и резкое движение запястьем, одновременно и разоружил свою противницу, и заставил ее потерять равновесие.
И Констанс, не понимая, как это произошло, оказалась самым постыдным образом распростертой на земле. А в следующее мгновение она вся окоченела, так как острие шпаги Вира коснулось ее горла.
– А теперь, леди Лунный Свет, – произнес маркиз мягко, только за мягкостью этой чувствовалась сталь, – вы расскажете мне, кто вы такая и что вы затеяли.
– Как это не галантно с вашей стороны, милорд, – заявила Констанс, одарив Вира гримасой комического неудовольствия. Можно подумать, что он и правда не знает, кто она такая. – По-моему, все предельно ясно. Я – Черная Роза, а желала я отобрать у вас ваши ценности.
– Черная Роза, значит? – Улыбаясь все также нежно, он легко провел острием шпага по ее коже и остановил его в ложбинке между грудей. – Вы, конечно, извините меня за то, что я на сей раз не поверю леди на слово, как то подобало бы джентльмену.
– Совершенно очевидно, что в данный момент вы вольны поступать, как вам заблагорассудится, милорд, – парировала Констанс. Как же он смеет, черт возьми, так обращаться с ней, в бешенстве думала она, дыша порывисто и тяжело, в то время как острие шпаги описывало маленький круг по ткани рубашки вокруг вершины одной из ее грудей, потом вокруг другой. Было ясно, что он веселится вовсю. Она чувствовала, как кровь приливает к щекам, но дело было не только в том, что противник позволял себе неслыханные вольности, – его манипуляции вызывали в ней наплыв незнакомых чувственных ощущений.
– И правда, это совершенно очевидно, – согласился Вир, отмечая между делом, что дыхание его пленницы, несомненно, участилось. Похоже, эта рыжеволосая искусительница – особа из страстных! Но ирония ситуации заключалась в том, что ее грандиозная гибкость не меньше возбуждала его самого!
Пропади все пропадом! Он ведь собирался всего лишь слегка наказать за нахальство девчонку, посмевшую вызвать его на дуэль. Он никак не думал, что искушение отбросить всякие опасения и насладиться этой девушкой прямо сейчас окажется так сильно. Прежде сама мысль о физической близости с девственницами вызывала у него стойкое отвращение, слишком уж большое значение эти особы придавали утрате своей девственности. И он никак не был готов к тому, что его собственное тело возжелает ее с такой невероятной силой. В самом деле, трудно было не обращать внимания на болезненный бугор, который грозил порвать перед его панталон. Черт возьми, пора отправить девчонку восвояси, а то ведь самообладание может ему и отказать!
– Могу заявить со всей ответственностью – вы не Черная Роза, – произнес он безапелляционно. – Более того, я совершенно уверен, что вовсе не мой кошелек был предметом ваших желаний.
– Вы, разумеется, правы, милорд, – ответила Констанс, которой порядком уже надоело пребывать в таком исключительно унизительном положении – лежа навзничь на земле, да еще будучи при этом беспомощной жертвой садистских забав Вира. – Я не Черная Роза. Нам обоим прекрасно известно, что Черная Роза – это вы. И не ваш кошелек является предметом моих желаний, а нечто несравненно более важное для меня. А теперь, когда с этими вопросами покончено, не будете ли вы настолько любезны, чтобы убрать ваш клинок от моего тела? Мне бы хотелось хотя бы сесть.
– Счастлив буду выполнить любое ваше желание, – сказал Вир, быстро отводя в сторону клинок и протягивая руку, чтобы помочь ей встать. – Однако с вопросами отнюдь не покончено. Вы еще должны сказать мне ваше имя, а также объяснить, что вы затеяли.
Констанс подняла свою шпагу, вложила ее в ножны, затем принялась деловито отряхивать пыль с одежды, и не думая отвечать на его вопрос об имени, который он задавал с такой странной настойчивостью. Ведь невозможно представить, что он и в самом деле, не подозревает, кто она такая? Или возможно? Когда он остановил ее карету на большой дороге, она, само собой, предположила, что он решил ограбить именно ее, потому что она была дочерью злейшего врага его отца, а следовательно, и его врага. Однако все его последующее поведение, если подумать, заставляло усомниться в этом предположении. Вряд ли он стал бы целовать ее и потом великодушно оставлять ей ее драгоценности, если бы действительно знал, что она – леди Констанс Лэндфорд. Право, он вполне мог тогда остановить ее карету случайно, просто потому, что она оказалась возле того места, где он сидел в засаде, поджидая жирную дичь.
