Джо Беверли - Счастье под запретом
Николас вручил ему листок бумаги.
"Мой дорогой мистер Делани!
Френсис отправился в Веймут, чтобы встретиться там с одним джентльменом в «Короне и якоре». Я очень беспокоюсь из-за возможных последствий и очень надеюсь, что ваше присутствие там внесет разумную струю.
Корделия Мидлторп".
— Какая муха ее укусила? — произнес озадаченный Френсис. — Она думает, что я не в состоянии без твоей помощи справиться со свихнувшимся учителишкой?
Николас рассмеялся.
— Если вспомнить полусвихнувшихся учителей наших школьных дней, то, может быть, она и права. Ты помнишь Симмонса? Как он гонялся за Дарием с кнутом после одной забавной шутки! Ты заказал ужин? Да? Тогда я попрошу удвоить заказ. Я умираю от голода.
Он открыл дверь и громко позвал хозяина гостиницы. Через минуту заказ был принят, а в комнату принесли кувшин горячего пряного пунша.
Николас устроился в кресле у огня со стаканом в руке.
— А теперь расскажи мне, из-за чего весь сыр-бор?
— Да ничего особенного, — холодно ответил Френсис.
— А-а, — чуткий Николас не стал настаивать, но Френсис перехватил изучающий взгляд друга.
— Ты в курсе, кто и где сейчас из наших? Леандер возвратился в Англию, и я надеюсь, что он осядет здесь надолго. В конце концов кто-то же должен приглядывать за его собственностью, а она у него в Сомерсете. А Майлз в Ирландии, там возникли какие-то неурядицы в одном из его поместий. Я полагаю, что все дело в контрабанде. Кажется, Саймон скоро вернется из Канады. Может, даже удастся отпраздновать воссоединение Шалопаев, конечно, тех, кто остался в живых…
Френсис плюхнулся в кресло напротив Николаса и сделал большой глоток пунша.
— Ник, вовсе ни к чему развлекать меня светской болтовней. Я прошу прощения, что прямо-таки заморозил тебя своим ответом, но тебе не стоит волноваться из-за моих дел. Просто моя матушка считает, что я даже глазурь с пудинга без твоей помощи не осилю.
— Я польщен. Признаться, я думал, будто она считает, что я дурно влияю на тебя.
— Так оно и есть. — Френсис задумался. — И это-то и подозрительно. Если мне что-либо не понравится во время ужина, лучше не ешь этого.
Николас расхохотался.
— Не ищи в ней Лукрецию Борджиа! Не думаю, что твоя матушка отважится на такие вещи.
— Ты знаешь, в последнее время я ни в чем не уверен.
— Родители имеют привычку выводить нас из себя, правда? А теперь, сам став родителем, я нахожу, что это весьма неприятная перспектива. Ведь однажды моя дочь подумает, что я старый маразматик, совершенно не разбирающийся в жизни.
Теперь расхохотался Френсис.
— Мне как-то трудно даже представить этакое.
— Мне тоже, но это ничего не меняет.
Какое-то время они болтали о друзьях и семьях, потом прибыл их ужин вместе с сообщением от хозяина гостиницы, что мистер Фернклиф все еще не возвратился. Когда они сидели за столом, Николас заметил;
— Похоже, из-за этого Фернклифа ты примчался сюда?
— Да.
Конечно, было бы противоестественно так и не рассказать Николасу, в чем, собственно, дело, но Френсису вся ситуация по-прежнему казалась подозрительной, поэтому он промолчал.
— И что же стряслось? — спросил Николас, глядя в тарелку с великолепным супом из бычьих хвостов. — Ты же знаешь, что от меня так просто не отвяжешься, так что уж лучше выкладывай, что у тебя произошло.
— Но это не моя тайна, — неловко произнес Френсис.
— А-а, в таком случае я не настаиваю. Кстати, я считал, что уже перестал совать нос в чужие дела. Просто что-то в твоем поведении убедило меня, что это касается лично тебя.
Френсис чуть не застонал от проницательности друга.
— Это… это я по другому поводу.
— И тоже не можешь поделиться? Мне оскорбиться?
— Тебе ни к чему мои проблемы.
— Тебе они тоже ни к чему. Так что поделись ими с другом.
Френсис встретился взглядом с Николасом, разрываемый между желанием рассказать все без утайки и неохотой расстаться хоть с мизерной долей своих переживаний. Нежелание не имело ничего общего с тем легким раздражением, которое он почувствовал, когда Николас зашел в комнату, потому что в данную минуту он, как и обычно, ощущал теплоту и сердечность их отношений, такого он не испытывал больше ни к кому. Все дело в том, что он не знал, как поведать о своей дилемме.
Николас последние годы провел за границей, поэтому ничего не знал об отсутствии хоть какого-то сексуального опыта у Френсиса. И Френсису совершенно не хотелось признаваться ему в этом. Френсис не представлял, однако, каким покажется Николасу, имевшему репутацию опытного любовника, его ночное приключение.
Возможно, быть соблазненным ночью абсолютно незнакомой женщиной совершенно нормально в определенных кругах?
Он отложил ложку в сторону.
— Вчера я во время бури подобрал на дороге женщину и провел с ней ночь в доме одного фермера. Я оставил ее в гостинице, пообещав вернуться и помочь ей, но не знаю, как это сделать поделикатнее.
— Ты не хочешь туда возвращаться? — спросил Николас с едва заметным осуждением.
— Вовсе нет. Я просто не знаю, что мне с ней делать.
Уголки губ Николаса чуть заметно дернулись.
— А какие перспективы?
— Какие угодно — от женитьбы до убийства.
Боже, только не брак, это уж слишком, напомнил он себе.
— Гм, вот как? А она тянет и на то, и на другое?
— Откуда мне, к дьяволу, знать? Я даже не уверен, не соврала ли она насчет своего имени.
Николас приподнял брови.
— Настоящее приключение в духе Шалопаев. Расскажи поподробнее.
Френсис честно поведал обо всем, не пропустив и странное, похожее на фантастический сон совращение. Николас даже присвистнул.
— Многие просто позавидовали бы тебе.
— А ты? Позавидовал бы?
И вновь между ними проскользнула тень Терезы Бельэар. Эта печально известная и красивая шлюха-француженка поставила перед собой цель — погубить Николаса, вынуждая его удовлетворять все ее сексуальные запросы любым приходившим ей на ум способом.
— Нет, наверно, я не позавидую, — тотчас посерьезнел Николас, но через мгновение на его лице вновь засияла улыбка. — Однако я откровенно намекну кое о чем Элеоноре, когда приеду домой.
— Вот именно. Какая женщина позволит себе такие вольности с совершенно незнакомым мужчиной, непрошено, нежданно-негаданно.
— Хорошо вышколенная проститутка, которая, похоже, хотела, чтобы ты почувствовал себя в долгу перед ней.
— Верно.
— Ничего не имею против опытных шлюх, если они не претендуют на большее, а ты?
Френсис не ответил. Он испытывал сильное искушение признаться Николасу, что ничегошеньки не знал о продажных женщинах.
