Майя Родейл - Татуировка герцога
Ее поцелуй вначале был нерешительным и неуверенным. Уиклифф хотел, чтобы она открылась ему, и, словно подслушав его мысли, она стала целовать его крепче, еще крепче… Он посасывал ее нижнюю губу и, когда Элиза последовала его примеру, он едва не достиг финала.
Она целовала его искренне, страстно, в ней не чувствовалось опыта и холодного сердца соблазнительницы. И это был первый шажок к его сердцу.
Теперь Элиза для него не просто горничная.
Она — соблазнительная, пылкая, опьяняющая женщина, и с ней, теплой и податливой в его объятиях, он двинулся к постели.
В конце концов, она только что с несомненным вожделением прошептала его имя. Она таяла от его прикосновений, он это чувствовал. Каждый ее вздох, каждый стон, каждый дюйм горячей плоти говорил об одном: она хочет его.
«Нужно пойти в кровать», — подумал он… Вот там он покажет себя типичным Буйным Уиклиффом, которым он так старался не быть.
Любой Уиклифф взял бы ее сейчас.
Он отказывался быть Уиклиффом.
Себастьян отпустил ее.
Только позже, взлетев по лестнице в свою узенькую комнату и заперев за собой дверь, Элиза перевела дух. Платье казалось слишком тесным, слишком жарким. Ей хотелось сорвать его. Она хотела, чтобы его сорвал Уиклифф, но это невозможно.
Себастьян… Удовольствие, которое она испытала, получив привилегию называть его по имени, накрыло ее жаркой волной. Элиза твердила себе: это всего лишь профессиональное достижение — оказаться совсем рядом со своим объектом наблюдения.
История. История! История!!!
Но не в «Лондон уикли» дело.
Потому что поцелуй был не для того, чтобы вытянуть из него что-нибудь для газеты, а только ради ее удовольствия. Ни один мужчина не вызывал в ней таких чувств с тех пор… Нет, никогда. Даже когда Л… Даже в Брайтоне.
Глава 15, в которой герцог идет по следу
Уиклифф был не так глуп, чтобы рассчитывать, что визит в «Лондон уикли» принесет что-то, кроме досады. В лучшем случае издатель, опубликовавший провокационный и порочащий пасквиль, может проговориться и навести на автора. В худшем — его можно будет запугать, чтобы снизить долю чепухи в следующей статье.
Он не такой болван, чтобы думать, будто издатель прекратит публикацию колонки, которая, как говорят, самая популярная в городе. Но что-то нужно сделать, чтобы держать этот скандал под контролем, особенно когда Берк толкует что-то про его экспедицию. Он не отступится так легко от мечты всей своей жизни. В конце концов, он не француз.
Здание, в котором располагалась редакция газеты, было легко найти благодаря висевшей на двери табличке с написанным заглавными буквами названием: «Лондон уикли». Источник его неприятностей здесь, на Флит-стрит, 57. Уиклифф видел его за квартал.
Вход преграждал мужчина колоссальных габаритов.
— По какому делу? — пробурчал гигант со слабым акцентом, который Уиклифф отнес к юго-востоку Европы. Толстые, как поленья, руки мужчины были сложены на мощной груди. Кожа смуглая, брови густые, глаза черные. Уиклифф решил, что перед ним настоящий турок.
— Повидать мистера Найтли, — объявил он.
— В самом деле? — спросил великан. Прислушавшись внимательнее, Уиклифф убедился, что он был прав. Мужчина улыбнулся, но его улыбку нельзя было назвать приятной. — Вам назначено?
— Мистер Найтли не удивится моему появлению.
Нескольких зубов у этого гиганта не хватает. Возможны несколько вариантов: попытаться сразиться и скорее всего проиграть, попробовать договориться, хотя результат, вероятно, окажется таким же.
— Вы Татуированный герцог?
— Он самый. Надеюсь, доказывать это не надо. По крайней мере, на улице, — сказал Уиклифф и добавил несколько слов по-турецки.
— Вы знаете мой язык, — с благоговейным трепетом проговорил гигант.
— Я знаю много языков, — ответил Уиклифф. — Когда жизнь на чужой земле зависит от расположения и гостеприимства хозяина, самое меньшее, что можно сделать, — это выучить несколько фраз на его родном языке.
— Вы не такой, как все англичане, — заметил великан.
— Надеюсь. Да вы и не продали бы столько газет, если бы я был таким, как все.
— Я пропущу вас к мистеру Найтли, но я против, чтобы закрыть эту колонку. Нам всем плату повысили с тех пор, как она появилась.
— Разговор с мистером Найтли — это все, о чем я прошу.
— Наверх, вторая дверь справа. И скажите им, что я вас впустил. — Гигант усмехнулся, это было пугающее зрелище.
Найти кабинет мистера Найтли не составило труда. То, что Уиклифф миновал устрашающего стражника, казалось для всех существенным поводом позволить ему продолжить путь.
— Должно быть, вы Найтли, — сказал от порога Уиклифф.
Мужчина положил перо и осторожно потянулся к ящику стола, где большинство издателей держали разнообразное оружие, в том числе и заряженный пистолет. Что ж, неплохо, если он опасается его. Уиклифф сверху вниз взглянул на газетчика.
— А вы? — холодно спросил тот.
— Уиклифф. Вероятно, более известный как Татуированный герцог.
— Понятно, — откинулся на спинку кресла Найтли.
— Ваш грозный страж у двери позволил мне войти.
— В самом деле? Надеюсь, вам не причинили вреда. Я обожаю Мехитабла. — У Найтли были проницательные голубые глаза, черные волосы и, казалось, непринужденные манеры, хотя Уиклифф видел, что издатель напряжен и готов ко всему.
— Мы с Мехитаблом пришли к взаимопониманию, — пояснил Уиклифф. — Надеюсь, мы с вами придем к тому же.
Он слышал, как в другой части конторы в гул мужских голосов вплетается женский щебет. Стоя в дверях, Уиклифф повернулся и выглянул в коридор, но даже мельком не увидел этих злосчастных Великосветских корреспонденток.
Поскольку никакого приглашения от издателя не последовало, а его социальный ранг выше, Уиклифф неторопливо вошел в кабинет и огляделся. Комната была обставлено богато — явно с целью подавить и произвести впечатление.
Найтли поднялся и подошел к буфету.
— Думаю, напитки могут нам помочь. Вы не против?
— Да, спасибо. Полагаю, вы имеете обыкновение раздражать многих людей.
— Угрозы раздраженных леди и лордов дают Мехитаблу работу. И всем нам тоже. — Найтли подал Уиклиффу стаканчик. — Я знаю, зачем вы здесь. Вас расстроило то, что написано в моей газете. Но очередной номер уже в печати, и я не приостановлю ее выпуск, несмотря на все ваши возражения. Если вы желаете спорить или протестовать, пожалуйста. Но знайте, своего решения я не изменю.
— Да, я считаю себя особенным, — спокойно проговорил Уиклифф, и Найтли поперхнулся. — Знаю, нельзя решить проблему, жалуясь на нее. И не жду, что вспышка гнева, угроза или мольба переменит ваши планы и вы перестанете копаться в моей личной жизни ради популярности вашей газеты, а точнее — наживы.
